Краснознаменная подводная лодка «А-5» («Металлист») - Яков Куприянович Сколота

После полуторачасовой бомбежки и поиска нас врагом наступила пауза затишья, как бы подытоживая смертельную схватку с врагом. Эти два часа были по-настоящему школой боевой закалки, мужества и стойкости личного состава. Но главным для нас в это время было то, что мы изучили своего противника, его возможности и планы. Такая активность бомбежки, а потом затишье позволили заключить, что фашистских катеров с глубинками находилось не более двух, и здесь могло быть предпринято два варианта против нас: один из них – с нами все покончено. Впоследствии мы узнали, что немецкое радио сообщало о потоплении в этом районе советской подводной лодки. В этом случае немцы должны были ждать с одесского порта водолазные средства, чтобы обнаружить нас. Второе, что могло готовиться против нас, – израсходовав запас глубинок, немцы отправились за их пополнением. Как в первом, так и во втором случае фашисты не оставили нас без присмотра. Ни минуты промедления!

Командир Г.А. Кукуй отдает команду «сниматься с грунта». Открыта переборка с Центрального поста в четвертый отсек, с него в дизельный, корабль ожил, на нем пришло все в движение. Прохожу по отсекам, у всех у нас радость на душе за первый успех над врагом. Освобождение балласта для снятия с грунта проходило в ответственном режиме, чтобы не допустить выброса на поверхность воздушных пузырей. Инженер-механик В.А. Глушич, старшина трюмных И.И. Дегтяренко и краснофлотец И. Ежов проводят эту работу с большой осторожностью. Командир лодки и помощник командира лодки сменяют друг друга у окуляра перископа, нередко подхожу к нему и я, всматриваемся в толщу воды над лодкой, не появляются ли следы серебристой струи воздуха. Помню, как сетовал Григорий Аронович на то, что была плохая прозрачность воды в Одесском заливе. Но в данной ситуации такая вода нас выручила. Отдаются команды электрикам в четвертый отсек: «Включить электродвигатели», «Выключить электродвигатели» и т. д. Лодка на ходу и удерживается на глубине.

Используем ручное управление вертикальным рулем, так как был поврежден электродвигатель руля. Стремимся оторваться от опасной для нас зоны, и это нам удается. Теперь уже по своей воле ложимся на грунт и находимся до наступления темноты… Всплытие. Впереди короткая июньская ночь. А к обычным лодочным делам – зарядка аккумуляторной батареи и пополнение запасов сжатого воздуха высокого давления – добавились ремонтные работы от последствий бомбежки. Помнится, какая была горячая пора для радистов в эту ночь. От бомбежки вышло из строя наружное антенное устройство. Но группа радистов с коммунистом тов. Краснобаем успешно справилась с ремонтом – была установлена связь с соединением. Настроен был наш приемник на столицу нашей Родины Москву. В вечернем сообщении Совинформбюро за 11 июня говорилось, что на Харьковском и Севастопольском участках фронтов наши войска ведут оборонительные ожесточенные бои с противником, враг несет большие потери. И первый наш успех над врагом дополнял эти потери и еще более объединял с защитниками Севастополя.

Занятому до предела ночными заботами, нашему экипажу по существу некогда было обращаться к событиям вчерашнего дня. Но когда проходила ночь, наступал рассвет и мы подходили в район к исходной точке, где должны погрузиться и начать выполнять свою боевую задачу (и на этот раз было прекрасное тихое со спокойной гладью море под Одессой), экипажем нашего корабля овладевало чувство настороженности, недоверия к спокойной обстановке, была готовность к самым сложным неожиданностям.

Ушли уже под воду. На лодке сохраняется повышенная готовность.

Командир лодки Г.А. Кукуй предельно собран, это передается всему личному составу. Первые осмотры на поверхности обстановки подтвердили наши меры предосторожности. Командир сообщает, что обнаружено два вражеских катера-охотника, и отдает команду рулевому Огаркову об изменении нашего курса. Впервые на нашей позиции уклоняемся от своего курса. Выяснилось, что в различных местах на нашей позиции, перед входом в Одесский порт, находится не менее трех катеров противника. И после каждого подвсплытия (это в основном осуществлялось командиром лодки и помощником командира А.В. Кочетковым) мы наталкивались на катера-охотники.

После одной из таких «встреч» Григорий Аронович быстро убрал перископ, держась за его ручки, сделал небольшую паузу, внутренне собрался и в решительном, волевом тоне заявил: «Никуда мы не отступим с нашей позиции». Сложившаяся обстановка позволила раскрыть новые моральные и боевые качества личного состава. Если обратиться к событиям вчерашнего дня, то они для нас были в какой-то степени внезапными, хотя мы были к ним готовы; наши действия диктовались священной обязанностью атаковать врага, терпеливо и с искусством уходить от его преследования.

Но в этот раз, когда мы занимали свою позицию, столкнулись наши отношения с врагом в другом уже направлении, придав им принципиальный оттенок. Присутствие фашистских катеров-охотников в районе, где боевым приказом отводилось нам нести боевую позицию и не оставлять ее до истечения срока, потребовало хладнокровного расчета и большой волевой выдержки всего личного состава и прежде всего командира лодки. Мы понимали опасность подвергнуться новой боевой атаке. Уберечь себя от этого у нас было нечем, так как на лодке не было гидроакустики. И в этой полной боевого настроя обстановке, по времени это было к одиннадцати часам дня, прозвучал голос командира, обозревавшего в этот момент поверхность: «Справа от нас наша вчерашняя затопленная жертва, засвидетельствуй, комиссар, только скоренько». От оправы окуляра чувствую тепло…и вижу заметно выходящие из воды две мачты. В другом из таких подвсплытий было разрешено посмотреть трюмным – Дегтяренко и Пепеляеву. Потопленное нами транспортное судно, следовавшее в Одесский порт с награбленным добром в нашей стране, принадлежало Румынии и называлось «Ардеал». Водоизмещение 6000 тонн. Вскоре был обнаружен и второй транспорт, который шел в кильватере торпедированного нами судна, капитан в испуге выбросил его на скалистый берег между Новодофиновкой и Григорьевкой. Эти события, ставшие доказательством нашего боевого успеха, придали новые силы, вселили радость, приподнятость нашему экипажу в этой трудной обстановке. С заместителем секретаря партийной организации Н.К. Новиковым и секретарем КСМ организации Каменцевым успеваем выпустить «Боевой листок», назвав его «Первая атака». В нем рассказывалось об отличной работе личного состава БЧ-3. Прерву изложение этих событий, а остановлюсь на будущем разборе штабом соединения наших действий в этот раз под Одессой. Командиру лодки Г.А. Кукую специалисты штаба не предъявляли претензий, почему он торпедировал транспорт одной торпедой, это было очевидным: для нашего типа лодок глубины не позволяли принимать другие решения. А по поводу выбросившегося на берег второго транспорта у Г.А. Кукуя спрашивали специалисты о возможности его торпедировать. Командир тогда ответил: «Как только транспорт был обнаружен на