Краснознаменная подводная лодка «А-5» («Металлист») - Яков Куприянович Сколота

но неразорвавшегося фашистского снаряда. Недолгое было свидание. Вскоре я был на лодке. Передал партийный билет своего убитого попутчика на его лодку». Часть личного состава лодки по необходимости укрывалась в убежище, а большинство его занималось передислокацией лодки, и осуществлялась она в очень сложных условиях. Решительно и смело действовали помощник командира лодки А.В. Кочетков, инженер-механик В.А. Глушич. Почти безвыходно с лодки несли вахту трюмные машинисты – Дегтяренко, Пепеляев, Ежов, электрики – Кокурин, Ворошилин, Рудь, мотористы – Папуша, Иваненко, Прокопенко и др. «На Севастопольской земле» – под таким заголовком был выпущен боевой листок. Оформлять приходилось его в лодке в бомбоубежище с комсомольцами – Каменцевым и Фисуновым. Тема подвига защитников Севастополя призывала краснофлотцев и старшин к мужеству, стойкости и умению действовать в самых сложных обстановках. Отмечалось отличное несение верхней вахты рулевых-сигнальщиков Огаркова, Кучмы, Краснянского, Колесниченко при заходе в базу. В сжатых строках В.А. Глушича говорилось о готовности личного состава бороться за живучесть корабля. Закончив разгрузку доставленного груза и приняв на лодку сейфы, ящики с ценностями, мешки с денежными ассигнациями и сотрудников касс, к ночи, с 20 на 21 мая 1942 года, «А-5» вышла из Севастополя. Над бухтами не ощущалось морской свежести, садились известковая пыль и пороховая гарь. С бухт город виден поверженным на землю, отчего его холмистость стала мало заметной, а усеянная пробивающимися огоньками территория казалась ровной. Полоса моря разделяла нас с землей, на которой насмерть стояли ее защитники, ее судьба глубоко волновала тех, кто в эту ночь находился на мостике. Висит и не угасает огненное полукольцо на подступах к городу. Душа болит- помочь, но как? Обрываются эти раздумья из-за сложности обстановки, которая заставляет уйти под воду где-то на траверзе Артиллерийской бухты.

До Херсонесского мыса и обхода его не один раз приходилось всплывать и погружаться. В этой обстановке решались в основном две главные задачи – одна из них не быть обнаруженным врагом, и вторая – как всегда форсирование минного фарватера по входу и выходу из Севастополя, от нас требовалось точное определение нашего места, чтобы надежно в него войти и форсировать. Идем уже курсом зюйд-ост. На мостике почти вся БЧ-1 со штурманом Н.И. Широким, здесь мичман И. Качурин, краснофлотцы – Колесниченко, Кучма, штурманский электрик В.Фисунов.

Не стану останавливаться на обстановке, она для нас терпима, остановлюсь лишь только на одном приятном в эти минуты эпизоде. Слева у нас по корме, со стороны Херсонесского мыса, темным силуэтом появилось небольшое плавсредство. Скорость у него такова, что идет с нами на сближение. Фонарем в нашу сторону подает сигнал вызова. Командир дает разрешение сигнальщику Колесниченко ответить на вызов таким же фонарем («Ратьера»). Нетрудно было принимать редко выстукивающийся фонарем открытый текст световой морзянки. А гласила она следующее: «Командиру лодки, счастливого вам пути, счастливого вам пути, командир катера ОВР».

Это дорогое напутствие с суденышка в грозную Севастопольскую годину взволновало нас, придало нам силы.

Накопленный нами боевой опыт действенно помогал всему экипажу и прежде всего командиру лодки хладнокровно уклоняться и уходить от встречи с врагом, обеспечив нам благополучное преодоление фарватера. Представилась возможность, по одному и по два человека личного состава, выходить на мостик перекурить и подышать морским воздухом. И куда же, как не к огненному зареву, оставшемуся у нас за кормой, был прикован взор каждого… Подводная лодка «А-5» прибыла в потийскую базу. Начало июня 1942 года, «А-5» намечено выйти в очередной раз на одесскую позицию. За несколько часов до выхода проводится партийное собрание. На нем идет конкретная речь о подготовке лодки, всех ее звеньев к выходу в море и задачах на переходе. Клятва коммунистов выполнить боевой приказ Родины звучит так: «Прервать перевозки противника, топить его корабли на подступах к порту Одесса». Большой вклад на этом этапе по мобилизации краснофлотского и старшинского состава вносит комсомольская организация. На бюро и комсомольском собрании принимаются молодые краснофлотцы в члены

Ленинского комсомола, ставятся задачи по подготовке к выходу и на переходе, участию в выпуске боевых листков, по расстановке комсомольского актива по боевым постам и отсекам, выделяются ответственные за лодочную библиотеку. Личный состав еще в базе, но он уже живет переходом на боевую позицию. Высокая ответственность за предстоящее. Не всегда эти длинные переходы проходили гладко. Помнится один из них. В зимнюю штормовую погоду 1942 года где-то на траверзе Новороссийска, слева от нас, на горизонте появилась точка какого-то плавсредства. Шло с ним сближение, уже определяется, что это катер. Опознать, чей он, нет возможности из-за скрывающих то нас, то его волн и порывистого ветра с дождем. Пишем фонарем свои опознавательные, с него ответа не следует, курс держит на нас. На мостике напряжение возрастает. Расстояние между нами сокращается, а обстановка не выяснена. Командир отдает приказание: «К срочному погружению». Все это нам обошлось двумя часами задержки на нашем пути. Нередки и встречи с вражескими самолетами, загонявшими нас под воду. Преодолев нелегкий путь до позиции, мы входили в обычную лодочную жизнь с ясно стоящими перед личным составом задачами – выждать встречи с вражеской целью и потопить ее. Этому главному подчинена вся организация на лодке и вся партийно-политическая работа с личным составом. Так было и на этот раз 11 июня 1942 года, когда до конца нашего пребывания в этом районе оставалось не более трех суток. Превосходная июньская погода в Одесском заливе, спокойная гладь моря как днем, так и ночью. После ночной зарядки аккумуляторной батареи и пополнения запаса сжатого воздуха, осмотра оружия и техники лодка на рассвете погрузилась и, заняв свою исходную точку по курсу фарватера в Одесский порт, галс за галсом то в одну, потом в обратную сторону совершала свои рейсы, следя за обстановкой на поверхности. После состоявшегося обеда на лодке, в 14 часов 30 минут, вахтенный командир, командир БЧ-3 лейтенант Ф.А. Коваленко, не отрываясь от окуляра перископа, в повышенном тоне объявляет: «Вижу идущий в сторону Одессы транспорт». Командир лодки Г.А. Кукуй уже у перископа, отдает команду боевой тревоги, а минеру Коваленко – отбыть на свой пост. Командир определяет первые элементы движения цели, ее курс и скорость хода, передает их помощнику командира старшему лейтенанту А.В. Кочеткову, который вводит их в таблицы. Командир убирает перископ и сообщает, что транспорт идет в охранении пяти катеров. После первого осуществленного расчета и принятого маневра лодкой командир отдает приказание боцману Ивану Васильевичу Качурину подвсплыть на перископную глубину. При повторном осмотре командир сообщает: «Идет