Ужасы французской Бретани - Александр Волков

«Бафомет» и два лучника. Капитель церкви тамплиеров в Олькосе (Испания, XII в.). На самом деле это известный романский сюжет «Проклятие арбалету»

На самом деле обвинители учли подобную трактовку идола. Поэтому итальянские прелаты, обвинявшие тамплиеров и описывавшие Бафомета как голову, «лицо которой бледно, словно человеческое, а волосы являются черными и вьющимися», специально подчеркнули, что она «явно не принадлежит никакому святому». Да и интерес к голове Крестителя не следует преувеличивать. Голова эта чтилась наравне с прочими мощами, и простите за грубую фантазию, если бы пророку отрубили не голову, а, скажем, ноги или руки, им воздавали бы не меньшие почести. Что мешало торговцам святынями изготовить мнимую голову апостола Павла или другого великого святого, усеченную мечом?

Пункты обвинения содержали следующую информацию о голове: «Она приносит богатство. Она доставила ордену все его имущество. Она делает землю плодородной. Она заставляет деревья цвести». Такого рода блага ожидают не от христианского святого, а от языческого божка. Не знаю, какую заразу подхватили на Востоке тамплиеры — в конце концов, богатства и имущества они действительно получили вдоволь. Для нас важны данные не только истории, но и мифологии, поэтому мы коснемся еще одной гипотезы происхождения Бафомета, вызывающей гомерический хохот у здравомыслящих ученых.

Речь идет о некрофилии как способе получения идольской головы. С XII в. вошли в моду сказания о юноше (рыцаре, сапожнике), совокупившемся с умер-шеи девушкой (знатной дамой, царицей) и в назначенный срок забравшем из гроба плод своего греха — новорожденную голову или мертворожденного ребенка, которому он отрубил голову. Эта голова губит и его, и всех окружающих, но прежде он с помощью ее смертоносного взгляда покоряет города, разрушает крепости, побеждает вражеское войско, обретает власть и достаток. Ход событий в легенде заставлял вспомнить об успехах тамплиеров. И о них вспомнили — о вынутом из могилы идоле рассказали по меньшей мере три свидетеля: Антонио Сиччи, Гуго де Фор, Гильом Априль. Сиччи намекнул на возможность обращения в ислам посредством этой головы. Кроме того, подобно катарам тамплиеры носили вокруг талии шнурки и прикладывали их к Бафомету[12].

Априль упомянул со слов хронистов о дальнейшей судьбе кладбищенской головы. По его заверению, близ местечка Саталия на поверхности моря в водовороте возникала вдруг «некая голова, после чего лодки, попавшие в этот водоворот, исчезали бесследно». В хрониках XII–XIII вв. бесчинствующая в заливе Саталия [13] голова — та самая, которую породил некрофил и которую у него украла и бросила в море жена или любовница. «Говорят, что когда голова эта запрокинута, то на заливе поднимается страшная буря и ни один корабль не может его пересечь, когда же голова лежит навзничь — на поверхности наступает штиль», — писал в 1199 г. Ричард, каноник лондонского собора Святой Троицы и капеллан ордена тамплиеров.

Уолтер Мэп и Гервазий Тильсберийский под впечатлением от античного мифа окрестили штормовую голову головой Медузы, а ГервазиЗ почему-то решил, что Персей тоже бросил ее в море (Императорские досуги, 2: 11). Однако греки об этом ничего не знали (о Медузе будет сказано ниже), и, конечно, Персей тут ни при чем. Бросание в море — простонародный метод борьбы с нечистью: отрубание головы и утопление в воде. К примеру, чешские крестьяне в тех случаях, когда дети рождались на свет мертвыми, обвиняли в этом дивьих жен или вештиц, подменивших ребенка. По старому обычаю, отец отрезал у трупа младенца голову и кидал ее в воду. Та же участь ожидала рожденную мертвой девой (или отрезанную у рожденного девой мертвого ребенка) голову из легенды.

Человек с костью и черепом в руках.

Рельеф на фасаде церкви в Л а Мартир (XVII в.).

Бретонский вариант «Memento топ».

Ниже находится подпись: «Смерть, суд, холодный ад: когда человек думает о них, он должен содрогаться»

Назвать магическим использование мертвой головы философами, масонами, политиками и военными язык не повернется. Черепа на их столах, кольцах, печатях, эмблемах и знаменах — всего лишь символы смерти, бренности существования, угрозы врагу и т. п. Правда, случались и курьезы. Говорят, в американском тайном обществе «Череп и кости» хранится выкраденная в 1918 г. голова вождя племени апачей, а также голова Че Гевары, регулярно издающая «боевой крик». Напоминают о смерти и черепа, лежащие в монастырских оссуариях. Надпись в Андреевском скиту на Афоне гласит: «Помни всякий брат, что мы были, как вы, и вы будете, как мы».

Роль головы-идола относительно невелика. Искренним уважением к ней пропитаны космогонические мифы (хотя при желании их можно трактовать иносказательно) и байки о мифических народах древности. Наряду с почитанием идола наблюдается стремление от него избавиться, зарыв в землю или бросив в воду. Для тех, кто пользуется головой в колдовских целях, важна не столько она сама, сколько доставляемая ею польза. Сделаем следующий шаг и рассмотрим голову, не требующую к себе религиозного почтения, но служащую источником благ.

Голова-дарительница

Голова может выступать дарительницей всевозможных благ, равно как и несчастий. В ее капризах легко порой запутаться, что и произошло с Артемидо-ром. В своем «Соннике» он называет не отделенную от тела голову причиной жизни, уподобляет ее родителям или отцу и поясняет смысл следующих кошмаров: 1) обезглавливание; 2) облысение. Утрата во сне головы ведет к потере кого-то из близких людей — жены, друга или хорошего управляющего. Вы спросите: при чем здесь управляющий? А при том, что голова — это не только родственники, но и «жилище чувств», коим необходимо управлять.

С облысением разобраться куда сложнее. Во-первых, надо запомнить, какая именно часть головы во сне облысела. Оголенный лоб предсказывает насмешки и неудачи, затылок — нужду и тяготы в старости, правая часть — лишение родичей мужского пола, левая — женского. Но если спящий — человек с нечистой совестью, то он будет приговорен к принудительным работам, так как похож на каторжника. А что ждет того, кто облысеет целиком, — судьба Иова? Отнюдь нет. Он избежит суда, если таковой ему предстоит, поскольку ухватить его не за что! Если же суд ему не грозит, он лишится роскоши — что может быть трагичнее?! А где же дары? Даров нет, и вообще непонятно, почему благодатное небесное облысение обернулось сплошными утратами.

В сказках все намного проще. Если ты угодил волшебной голове, она тебе поможет, если нет — покарает. Среди прочего, бывает нужно захоронить эту голову. Хоронит ее (иногда приставляет к туловищу и оживляет) русский богатырь, а в награду голова подсказывает ему, где взять меч-кладенец. Мотив похорон встречается и в мифах. Голову Осириса погребают в Мемфисе, у Страбона отдельно хоронят голову Еврисфея (География, VIII, 6:19). Эти случаи аналогичны рассмотренным выше (Орфей, терафимы).

Но вот у Снорри Стурлусона знатные люди просят отдать им тело норвежского короля Хальвдана Черного для захоронения, так как «это обеспечило бы им урожайные годы». Тело делят на части и хоронят их по отдельности, включая голову. Волхв Богумил на основании таких эпизодов делает вывод, что голова обеспечивала земле плодородие. Обычно же благоденствие гарантировалось правильным погребением, ибо лежащие на земле останки, в том числе и голова, способны нанести вред. И лишь на Руси закапывание трупа в землю нередко вызывало неурожай, и тогда его отрывали. Но это касалось только беспокойных мертвецов.

Обратимся, наконец, к ирландским и валлийским легендам как письменному источнику по «культу отрубленных голов». Головы ирландских героев зарывали на самом почетном месте — холме Темры (Тары), древней столицы Ирландии, но с какой целью это делалось, опять-таки неизвестно. Конечно, землю ими не удобряли. Может, им отдавали дань уважения, хороня рядом с их доблестными предками? А может, сама святость места защищала живых от нападений мертвых?

Из голов в ирландских сагах наивысшие почести достаются, пожалуй, отрубленной голове короля Фер-гала, которую обмывают, причесывают, укладывают на ней волосы и покрывают бархатом («Битва при Алмайне»). Голова благодарит за оказанную ей честь, и после ряда богоугодных мероприятий ее зарывают с глаз долой. В той же саге голова ирландского Орфея по имени Донн-бо распевает тоскливую песню, будучи поставленной на камень (важная деталь). Суровые воины плачут, а затем по просьбе убитого приставляют его голову к телу, чтобы он ожил. Интересно, как поступили бы воины, если бы тела под рукой не оказалось? Ведь с Орфеем именно такая неприятность случилась.

Две головы из храма в Рокпертюзе (III в. до н. э.)