Ученик - Екатерина Васичкина

Теперь его наверняка выгонят. И тогда ковенат казнит его. Или эта некромантка сама его убьет за такое. Там же ни одного прибора целого не осталось!

— Так, сажай его сюда, — Кирилл ощутил себя сидящим в кресле, — будь другом, принеси воды.

— Сейчас. Эк его приложило, однако.

Альбина принялась осматривать пациента, тихо матерясь сквозь зубы. Говорила же, не лезь, куда не готов! И что ж он такое там учудил, что так рвануло?

— Да, послали боги ученичка! Сотрясение мозга, пара ушибов, рука сломана. Это ты так об стенку ударился? А ожоги где?

— Я успел огненный щит выставить, — ничего не понимающий юноша во все глаза смотрел на наставницу, исцеляющую его раны, вместо того чтобы добавить к ним еще каких-нибудь повреждений от себя.

— Да? Молодец, не растерялся. Ой-ей, а это что? Какой оригинальный перелом. Так, ну-ка, подожди-ка…

Альбина замолчала, и ученик почувствовал, как боль уходит, смытая ее теплой силой. И отчего она такая теплая, ведь некромантка? Холодная должна быть.

— Держи. Пошептать над ней что-нибудь? — Эрик вернулся со стаканом воды, — ты ведь яды хочешь вывести?

— Ну да. А ты сможешь?

Маг пожал плечами и быстро провел рукой над водой, бросая туда вечно пылящееся в дальнем углу сознания заклятье. В конце концов, с его-то активной жизнью, уметь разобраться с ядом — основа выживания.

— Кирилл, пей.

Не останавливаясь ни на мгновенье, Альбина все же проследила за тем, чем там этот вояка поит ее ученика. О! Молодец, именно то, что нужно. А то вон сколько всего он вдохнуть успел, прежде чем додумался фильтровать воздух!

А вообще-то все могло оказаться куда хуже, не будь юноша таким привычным ко всяческим потрясениям. Живучий. Не зря дедушка сказал, что парня можно в жерло вулкана бросать и то выплывет! Так, вроде бы все. Можно передохнуть.

— Ну, рассказывай, что ты там устроил, — Альбина присела в соседнее кресло и совершенно машинально прижалась щекой к устроившемуся на подлокотнике Эрику.

Кирилл сжался в кресле, мгновенно став похожим на перепуганную, но готовую к броску гадюку. И наглухо замолчал. Альбина присмотрелась к нему и едва не вскрикнула. Такой истерики в ответ на вполне адекватный вопрос она никак не ждала. Мальчик полыхал каким-то обреченным ужасом, не дававшим произнести ни слова.

Кириллу казалось, что открой он рот, и все то, что сейчас бушевало в его душе, вырвется наружу, попросту разорвав его на мелкие куски. Боль, страх, отчаяние, ярость, все это перемешалось и взвилось откуда-то из живота сдетонировав от ожидания расправы. Такие ошибки не прощают.

— Эрик… Эрик дай-ка нам пообщаться наедине, хорошо?

— Давай. Я буду на кухне. Спасу твои пирожки от окончательного подгорания.

Мужчина вышел, плотно прикрыв за собой дверь, и надеясь, что эта беседа не закончится еще одним пожаром. В гостиной-то вытяжка похуже будет!

— Кирилл, ты чего?

— Это, — он заговорил с трудом, хрипло, будто выплевывая слова, — это больше не повторится, госпожа.

Альбина до треска сжала подлокотники, удерживая порыв мгновенно броситься вперед и обнять этого глупого мальчишку. Нельзя. Она ему не мать, а наставница. Нельзя.

— Это радует. Мой дом мне весьма дорог, знаешь ли!

Он не знал, что еще нужно сказать. Не понимал, почему она так спокойна. Он чувствовал, ее ярость и не понимал, почему она до сих пор не убила его.

— Да потому что не за что! Ты что меня за маньячку принимаешь?!

Он вскинул глаза и столкнулся с ледяным взглядом наставницы. Ее ярость обтекала его, холодя кожу, но не задевала. Будто бы и не на него она злилась.

Будто бы? Да нет, точно не на него!

Это открытие несколько выбило юношу из его оцепенения и заставило хоть как-то интересоваться окружающим.

— Нет, но… я же…

— Слушай, а ты сам-то на моем месте что бы сделал?

Ей стало страшно. Нельзя сказать, что это был ужас, но эдакий тревожный сигнал все же зазвучал в голове. Сам он поступил бы именно так, как ожидает сейчас от нее. Или нет?

— Я не знаю. Я… я думал, что…

— Да ничего ты не думал! А стоило бы! Но начинать никогда не поздно, так что думай сейчас.

Ничего не понимающий Кирилл попытался сосредоточиться на вопросе, но мысли разбегались. Что бы он сделал?

— Ошибки должны быть наказаны.

— Как?

Он не знал, как. Идеи его прошлого учителя на эту тему ничем не могли помочь. Были бы они верными, не привели бы к такой смерти! Но что же делать?

— Я не знаю… а Вы что думаете?

— Я думаю, что сотрясения мозга уже достаточно. Более чем. И, знаешь что, можешь считать меня сумасшедшей, но я тоже не представляю, что с тобой делать. Поэтому будь другом, в следующий раз, действуй аккуратнее. И, если уж замахиваешься на уровень, до которого еще не дошел, делай это в моем присутствии. Хорошо?

— Хорошо. Я… — он хотел было еще что-то сказать, но так и не нашел что.

— Ладно уж, отдыхай, демон — разрушитель. И спускайся на кухню, расскажешь нам, что ж ты все-таки делал.

Она все-таки похлопала его по плечу, уж больно хотелось.

— Ты ему все простила? — ехидный вопрос счастливого от обилия пирожков Эрика встретил ее на кухне первым.

Второй была его же сочувствующая улыбка, и Альбина развеяла уже готовую было сорваться с пальцев молнию.

— Да что там… сама еще и не такое устраивала. Что меня пугает, так его навязчивый страх физической расправы.

— Ничего себе навязчивый! Да парень ничего кроме нее в жизни и не видел! А вот что боится и правда плохо. Мужчина должен быть бесстрашен.

— Да не в том дело, Эрик, — Альбина рассеяно помешала ложкой кофе и принялась задумчиво постукивать ею по нижней губе, — он и так вполне бесстрашен. По поведению, по крайней мере. Смотри, он был уверен, что я сейчас сотворю с ним что-нибудь фатальное, причем вариантов у него масса таких, что мне и в голову не придет! И что он? Попросил пощады? Заплакал? Задрожал и упал в обморок? Ни хрена! Он приготовился к драке. Заведомо безнадежной и обреченной на поражение, но драке. Ты понимаешь?

— Понимаю. Ты хочешь сказать, что неправильно толкуя твои действия, он подставляется?

— Конечно! Если бы на моем месте был бы другой человек? Вон ведь даже ты решил, что будет бой?

— Ну, бой не бой, но да, что-то вроде этого.

— Вот. Ты представляешь, в каком жутком мире живет этот мальчик? И с каким успехом он убеждает людей, что этот его мир — реальность?

Эрик только покачал головой, но отвечать не стал. Да и что тут скажешь? Лечить душу — задача непростая. Так что пусть этим занимается мудрая Альбина, а сам он просто ехидно ухмыльнется вошедшему Кириллу и подвинет ему блюдо с пирожками. Он мужчина, в конце концов, так что выплывет. Или сдохнет. Жалко парня, конечно, но такова уж его судьба. Та самая, в которую Альбина не верит.