Русский транзит 2 - Вячеслав Барковский

- Они узнают, я их знаю... Правда, мне уже лучше, только слабость большая.

- Да, Крестовский,- обратилась Ксюша к Петеньке,- вагоны-то увезли. Маневровый увез в сторону станции.

- Уже понял. Думаю, на полигон повезли. Ладно, сейчас в диспетчерской узнаю...

- Девушка, куда вы пропали? - на пути Пети и Оксаны Николаевны, ведущих под руки Пашу, стоял белозубый чернявый бодряк, тот самый предприниматель местного масштаба, который привез на станцию Ксюшу. Я вас тут уже век дожидаюсь... А это и есть ваше долгое дельце? Ба, какие люди без охраны! - закричал он, переводя взгляд на Пашу Колпинского и узнав в нем легендарного героя, виденного им в "Белогвардейце".-Виноват, как раз с охраной.

- Миленький! - вдруг быстро запричитала Оксана Николаевна жалобным голосом.- Вот на этого человека напали и ранили в грудь. Но в больницу ему нельзя, его там будут искать. Вы меня понимаете?

Радушная улыбка сошла с губ развеселого балагура, лицо его стало серьезным.

- Так вот, миленький, человека бы надо спрятать на пару деньков.

- Спрятать?

- Да, приютить, - жестким тоном поддержал Ксюшу Счастливчик. - Этот человек действовал здесь в интересах государственной без опасности и выполнял наше особое задание. Вы понимаете меня? Разумеется, вам заплатят.

- Не надо... Особое задание! Я так и знал. Для меня большая честь принимать у себя такого человека. Знаете,-черноусый почтительно обратился к Паше, - про вас тут у нас такое говорят, такое...

- Какое такое? - спросил, вымученно улыбаясь, смертельно бледный Паша.

- Ну, например, что вы - что-то вроде машины смерти, агент 007, секретный терминатор...

- Кто это говорит? - строго спросил Петенька, придавая своему лицу с огромной шишкой на скуле особенно суровое выражение, что, на его взгляд, должно было вызвать соответствующую реакцию у черноусого.

- Да разные люди говорят.

- Нет, скажите, кто конкретно? - Петенька решил до конца играть в резидента со сверхсекретной миссией.

- Кто-кто,- пожимая плечами, неохотно отвечал черноусый.- Да вот Фантомас говорит...

- Вот что. Счастливчик,- сказал Паша, когда все они сели в машину черноусого,- лечиться я пока не поеду. Да ты что!

- Да, Петенька, ходить я уже могу и без вашей помощи. Поспал немного там, на дрезине, и чувствую себя лучше. Вот и кровь уже не идет

- Но вам надо в больницу! - воскликнула Ксюша.

- Паша, об этом не может быть и речи,- сказал Счастливчик.

- Может быть, может быть. Только ты, Петя, не командуй. Теперь это и мое дело. Кроме того, я должен кое-кому отдать должок. А без меня вы уж точно не справитесь. Мастер,- обратился Паша к черноусому,- у тебя выпить есть?

- А как же! Найдется. Коньячок или водочку?

- Лучше сухого вина,- устало улыбнулся Паша, но и коньячок сойдет

Черноусый вытащил из сумки фляжку и подал ее Паше. Паша медленно открутил крышку и сделал большой глоток, потом зажмурился и сделал еще один и передал фляжку Петеньке, который с удовольствием допил ее под замечание восхищенного черноусого "Пейте, пейте, у меня еще есть"

- Спасибо,- произнес Паша, закрыв глаза. Ему стало хорошо: боль прошла.-Ты знаешь дорогу на полигон?

- Точно не знаю, но люди говорят где-то здесь есть бетонка,- ответил черноусый.

- Заводи, мастер. Едем на полигон... А Ксюшу надо бы отправить я город, она свое дело сделала.

- Ни в какой город я не поеду. Вас же просто нельзя оставлять одних!

- Агент Троянский конь, вы - на службе! - грозно начал Петенька.- Приказы не обсуждаются. Немедленно поезжайте в город. Тут, говорят, ходит рейсовый автобус. Мне необходимо, чтобы вы в ближайшие час-полтора нашли того чиновника из горСЭС, с которым я имел контакт, и немедленно изложили ему ситуацию. Пусть поднимает на ноги все городские службы, и в первую очередь милицию и прокуратуру. Говорите им открытым текстом, что на полигоне готовится диверсия, грозящая катастрофой всей стране.- В голосе Петеньки звенел металл, он нарочито выпятил вперед челюсть, стараясь произвести впечатление на вдруг онемевшего черноусого, который вытаращил на него свои и без того круглые глаза.

- Нет, Крестовский, я останусь с вами! Вы ведь такие дураки! Они убьют вас!-Она чуть не плакала.

- Ксюша,- не открывая глаз и ласково улыбаясь, сказал Паша,- будет лучше, если вы с подмогой успеете до того, как они сделают ЭТО.-Он сидел на первом сидении, откинув голову на спинку, и ощущал, как силы вновь возвращаются к нему. Рана уже не болела, а только ныла.- Куртку мою возьмите, а то замерзнете. Петя, кинь мне твою спецовку.

- Ведь кто-то же должен предупредить власти,- уже миролюбиво произнес Петенька, передавая приятелю свою сыроватую спецовку и попытавшись со своей дурацкой улыбочкой обнять фыркнувшую Ксюшу за плечи.- Мы с Пашей попытаемся остановить их, а ты привезешь милицию или кого-нибудь из местной службы контрразведки...

- А если они мне не поверят?

- Поверят. У тебя ведь теперь свидетель есть. Будете свидетелем? - строго спросил черноусого Петенька.

- А что делать?! Придется...

- Поехали. Давай, мастер, послужи отчизне.

"Волга" выскочила на проселок и резво по неслась в сторону леса, где, по представлениям черноусого, была та самая бетонка, которая вела на полигон.

Ксюша проводила их глазами, полными слез. Ей почему-то вдруг подумалось, что она видит их в последний раз.

Бледный, исходящий холодным потом Михаил Семенович всю дорогу до полигона тяжело вздыхал, незаметно вцепившись липкими пальцами рук в железную скамейку и старался не смотреть на страшного узкоглазого, который сверлил его через черные щелки своими звериными зрачками и - Михаил Семенович был в этом уверен - мог в любой момент проткнуть его своим железным пальцем.

"Не надо было брать эти деньги! Но кто ж знал, кто ж знал! И сумма-то плевая: всего каких-то сто долларов! Да, всего сто долларов... Нет, двести. Ну и пускай двести! И вот за каких-то двести пятьдесят долларов эти люди - люди, которых ведь тоже мать родила,- могут убить меня. Меня... Меня!!! Да пес с ней, с работой, с этим моим повышением. Что мне повышение, когда этот узкоглазый черт и тот сумасшедший старикашка могут убить меня: проткнуть пальцем. задушить, зарезать?.. Нет, не хочу! Как только приедем - убегу, просочусь где-нибудь, спрячусь в лесу, и пусть все идет к черту! А если он догонит? - Михаил Семенович кинул боязливый взгляд на узкоглазого и тут же встретился с его азиатскими зенками.- Убьет! Вот сейчас и заколет! Пальцем заколет! Ой, мама..."

Состав остановился, и бедный чиновник-путеец приготовился к смерти. Натерпевшийся за время поездки своего молчаливого соглядатая, он был теперь готов даже к позору: к длинному профсоюзному собранию, где бы его долго и мучительно клеймили, громогласно обрушивая проклятия на его невинную голову. Но он был бы теперь рад заявиться туда даже без штанов, как это частенько случалось с ним в последнее время в его снах; он был готов претерпеть теперь даже гомерический смех и подлое хихиканье со стороны жестоких сослуживцев, лишь бы только кошмар с этим узкоглазым азиатом и бешеным старикашкой вдруг рассеялся, как дым...

- Ну что ты сидишь, как на очке! - медленно сказал узкоглазый, не отрывая от Михаила Семеновича своих немигающих глаз.- Выходи!

Чиновник послушно поднялся со своего места и с готовностью направился к выходу - к свету, соснам и ответственным работникам полигона. Ему хотелось побыстрее оказаться среди людей.

Но каково же было его удивление, когда он, спрыгнув на землю, увидел, что в составе не хватает нескольких вагонов. Его на радостях, что "Есть Бог! Существует!", бросило сначала в жар, а потом в холод так, что он, бедняга, прослезился и в изнеможении расстегнул ворот рубашки.

- Это ты, падло! - зашипел Кореец, идя на Михаила Семеновича, как на зверя, с растопыренными желтыми пальцами в качестве смертоносного оружия.

- Что я? Что я? - взвизгнул железнодорожник, как ужаленный, отпрыгивая в сторону.

- Ты вагоны отцепил...

- Что вы говорите! Да как я их мог отцепить! Я же с вами ехал в одном вагоне и даже не шевелился!

Кореец остановился, явно озадаченный показаниями коротышки чиновника. Он действительно всю дорогу не спускал с инженерешки глаз, и тот в самом деле даже не шевелился. Кореец задумался, на всякий случай намертво сжав рукав форменного кителя Михаила Семеновича своей железной рукой. А тот, бордовый от радостного возбуждения, старался не дышать и не шевелиться, чтобы только не потревожить тяжелых раздумий своего скорого соглядатая.

Наконец к ним подошел работник полигона.

- Михаил Семенович, диспетчер из Ямника сообщил, что какие-то люди отцепили от состава четыре вагона. Слава Богу, машинисты из Ямника сумели предотвратить крушение московского скорого.

- Вот видите? - чиновник обратился к узкоглазому.- Я здесь ни при чем!

Работник полигона удивленно посмотрел на Корейца, мол, а это кто такой и что он тут, на закрытом полигоне, делает.