Русский транзит 2 - Вячеслав Барковский

- Витенька, нас хотят обокрасть! - Николай Николаевич указывал матерящемуся с досады подельнику на маневровый тепловоз, который по одному из соседних путей увозил отцепленные Счастливчиком вагоны в сторону Ямни-ка.- Стой! - закричал он истошно и неожиданно резво, как борзая, сорвавшись с места, побежал за маневровым.

Семенящий со Счастливчиком на спине машинист находился в этот момент как раз между Витенькой и разгневанным Леликом, который пылал желанием выпустить кишки этому "водиле" за синяки, ссадины и изорванную кожаную куртку пятьдесят шестого размера.

Лелик вытащил свой пистолет и прицелился в машиниста, придавленного ношей. Но поскольку он тяжело дышал - так, что оружие ходуном ходило в его руке,- а до цели было метров пятьдесят, шансов попасть было у него маловато. Поэтому пуля неожиданно прошла в метре от цели и угодила в гору шпал, из-за которой целился белобрысый Витенька.

Леликова пуля с визгом отщепила от шпалы кусок просмоленного дерева огромную занозу, которая неожиданно глубоко впилась в лицо неудачливому стрелку. Витенька взвыл от боли и спрятался за шпалы, вопя оттуда товарищу по оружию:

- У тебя что, крыша поехала?

Тяжело дышащий машинист со Счастливчи ком были уже у дрезины, которая начала разгоняться навстречу бегущему Лелику.

- Колька, принимай! Да где ты там? - кричал красный от натуги и возмущения машинист, но доблестный помощник так и не нашел в себе силы хотя бы высунуться из кабины, предпочитая стоическому героизму сокола мудрое лежание ужа, посчитав, что при вражеском обстреле лучше на всякий случай закрыть голову руками, чем бездумно пощеголять ею под носом у врага.

Положив "пушку" у ног, Ксюша быстро помогла машинисту перевалить связанного Крестовского в кузов дрезины.

- Вечно с тобой одни проблемы, Крестовский! - с трудом сдерживая радость, мимоходом бросила она счастливо улыбающемуся Петеньке и снова взялась за оружие, прицеливаясь в приближающегося бандита.

Машинист, отдуваясь, запрыгнул в кабину, наступив на лежащего на полу Колю, который при этом, вероятно, из конспирации, даже не хрюкнул. Копитоныч был радостно возбужден: во первых, ему удалось спасти человека, вырвать его из лап бандитов, а во-вторых,- хоть немного поквитаться со всеми этими бритоголовыми и оловянноглазыми. Но теперь, теперь самое главное было не схватить шальную пулю, поскольку эти стриженные идиоты с плоскими мозгами имели привычку не только крепко бить между глаз, но и любили от души побаловаться огнестрельным оружием...

Дрезина уже мчалась в сторону Ямника. В кабине ехали мужественный Капитоныч с икающим и постанывающим от пережитого смертельного страха Колей, который уже придумал взять отгулы или больничный, если только вернется сегодня домой живым. Раненый Паша со связанным Петей и Ксюшей с "пушкой" в руках тряслись в кузове, а жестоко "аккредитованный" Колиной монтировкой многострадальный Болек летел впереди "паровоза" заместо путеводной красной звезды.

Дрезина была уже рядом с Леликом, но кидаться грудью на амбразуру ему совсем не хотелось: там, в кузове у кабины, стояла эта сумасшедшая девица со стволом в руке и неотрывно смотрела на него. Поэтому Лелик бросился в сторону от надвигающейся дрезины и, не целясь стрельнув в девицу, попытался спрятаться за один из столбов. Неуязвимая девица выстрелила в ответ: пуля где-то у локтя прошила куртку Лелика, и в животе у него образовалась пренеприятная пустота. Съежившись, как от холода, он решил, что лучше уж сделать вид, что устал и не высовываться.

Из-за груды старых шпал уже не стреляли: старый козел умчался за вагонами с их контейнером; Витенька, был, вероятно, ранен - из-за кучи доносились его плаксивые проклятия в адрес всяких козлов, которые уже по своим стреляют, а закадычный дружок и почти брат Болек уезжал от него, неестественно распластанный перед кабиной дрезины, мертво свесив к рельсам свою тяжелую руку и запрокинув окровавленную, покачивающуюся, как уличный фонарь, голову. "Умер и бабки уже не нужны. Мозги размазали по полу - и в школу не ходи",-тоскливо подумал герой, провожая испуганным взглядом из-за столба набравшую скорость злосчастную дрезину.

- Ну все, сказал Капитоныч,- кажись, ушли Подымайся, спаситель, отбой воздушной тревоги.

Несчастный Коля, мелко дрожа всем своим цыплячьим телом медленно поднялся с пола и жалостливо, как голодный Полкан на хозяина, посмотрел на машиниста.

- Капитоныч, ты ведь не скажешь, что это я его убил? Ведь не скажешь? помощник вцепился в локоть машиниста.- Если б я его не ударил, он бы нас тут всех...

- Успокойся, Коля. Ты ведь защищался. Если б не ты...

- Вот-вот! - несколько взбодрился дрожащий помощник.-Я защищался!

Ксюша, уже успевшая развязать Счастливчика, пробралась ко все так же мертво лежащему Болеку и склонилась над ним. Потом она повернулась и выразительно посмотрела на машиниста и его помощника. Помощник, напрягшись всем телом, мучительно ждал, когда девушка подойдет к ним.

Он жив, сказала Ксюша. сочувственно посмотрев на Колю.

Живой? Коля бросился к Болеку, что бы самому в этом убедиться. Болек чуть слышно стонал, но дышал ровно.

- Стой, Капитоныч, уже станция! - возбужденно крикнул машинисту Коля Нам ведь надо от него избавиться или сдадим в милицию?

Капитоныч вопросительно посмотрел на Ксюшу и Петеньку, который синеватыми не слушающимися ладонями пытался растереть затекшее, занемевшее тело.

- Нам не в милицию, а в больницу надо. Ведь у нас раненый. А с этим бугаем, что ж, я думаю, он и сам оклемлется. Кстати, чем его так веско "уговорили"? спросил Петенька присутствующих.

- Монтировочкой,- сказал, виновато опуская глаза, уже переставший дрожать Коля.

- Да, монтировочка - аргумент серьезный,- сказал, усмехнувшись. Счастливчик.- Тормози, ребята, как говаривал турецкий подданный: сейчас состоится вынос тела.

Дрезина остановилась. Еще раз оценив состояние Болека голова не проломлена, только огромная шишка на темени да кожа содрана,- Счастливчик вместе со старающимся изо всех сил Колей и машинистом перетащили неподъемное тело ковбоя в неглубокую канаву со стоячей водой, которая тянулась вдоль проселочной дороги за железнодорожными путями. Как только они положили Болека в воду, он сразу же застонал, заворочался и открыл свои бездонные, полные щемящей пустоты глаза.

- Что, милейший, теперь и вам небо с овчинку? - говорил Счастливчик, стягивая руки бандита за спиной той самой проволокой, которой час назад связали его "акробаты".- Вам сейчас лучше не дергаться: отдохните, примите ванну. Что, ванна не нравится? А что делать?! - Счастливчик развел руками.- Ну-ну, не капризничайте, голубчик, иначе вы у нас никогда не поправитесь.

- Надо было тебя сразу... Я тебя теперь сам грохну, - простонал Болек.

- Не надо так волноваться,- сказал Счастливчик, закончив возиться с руками бандита,- а то голова разболится. Хотя с чего бы ей болеть?!

- У, падло,- горестно выдохнул Болек, когда Счастливчик накрыл его охапкой валяющихся вдоль дороги сухих лап и сучьев.

- Так надо,- сказал Петенька матерящемуся из-под лап бандиту,- для конспирации. А потом, вдруг дождь пойдет?

- Ну как? - спросила сидящая рядом с раненым Пашей Ксюша вернувшихся на дрезину мужчин.

- Упаковали.

- А, может, стоило его в милицию или хотя бы в больницу?

- Не стоит, на свежем воздухе быстрее поправиться,- уверенно сказал Счастливчик.- А вам, ребята,- обратился он к машинисту и его помощнику,- надо бы взять отпуск на недельку.

- Ага, я больничный возьму,- с готовностью. сказал повеселевший Коля.Чего-то знобит меня...

- Так ты штаны мокрые сними, помощничек, вот и знобить не будет! усмехнулся машинист.

- Ладно тебе, Капитоныч. Если б не я, вы все бы тут покойничками были,горячо защищался Коля.

- Если серьезно, вам лучше не высовываться денька так три. Ребята эти уж больно шальные, кто их знает, что у них на уме. А за это время мы,- Петенька внушительно посмотрел на усталую Ксюшу,- это дело уладим. Уладим, Оксана Николаевна?

В Ямнике Счастливчик и Ксюша в обнимку с Пашей Колпинским, едва переставляющим ноги, покинули машиниста и его помощника и пошли в сторону станционного здания, надеясь найти там что-то вроде медицинского кабинета или хотя бы телефон, чтобы позвонить в город в больницу.

- Только не в больницу,- тихо сказал Паша.- Там они меня найдут и освежуют, как барана.

- Да как они узнают? - попробовала успокоить раненого Ксюша.

- Они узнают, я их знаю... Правда, мне уже лучше, только слабость большая.

- Да, Крестовский,- обратилась Ксюша к Петеньке,- вагоны-то увезли. Маневровый увез в сторону станции.

- Уже понял. Думаю, на полигон повезли. Ладно, сейчас в диспетчерской узнаю...

- Девушка, куда вы пропали? - на пути Пети и Оксаны Николаевны, ведущих под руки Пашу, стоял белозубый чернявый бодряк, тот самый предприниматель местного масштаба, который привез на станцию Ксюшу. Я вас тут уже век дожидаюсь... А это и есть ваше долгое дельце? Ба, какие люди без охраны! - закричал он, переводя взгляд на Пашу Колпинского и узнав в нем легендарного героя, виденного им в "Белогвардейце".-Виноват, как раз с охраной.