Проба сил - Александра Лисина

— Какая Печать? Где? — мой взгляд сам собой наткнулся на валун, и левая ладонь тут же похолодела. — Так вот она какая… с-с-сук-а-а…

— Быстрее, Гайдэ!

Как услышав его, за дальними деревьями что-то нехорошо затрещало.

Я сжала зубы, подхватила повисшую плетью руку и поковыляла к вросшему в землю камню, одновременно подключая второе зрение и пытаясь понять, как с ним управиться. Простым мечом — фига, не выйдет: у меня нет адарона, чтобы с толком разрешить эту трудную задачу. И нет кузнечного молота, чтобы откалывать от проклятого валуна по кусочкам. Нет даже подъемного крана, чтобы вытащить и грохнуть о какую-нибудь скалу побольше. И даже магии у меня нет: власть Ишты — совсем не магия. И здесь, в центре полного нежити леса, она мне никак не поможет.

Подойдя к камню на расстояние в десять шагов, я вдруг ощутила, как внутренности снова закручиваются в тугой узел, и нерешительно остановилась. Потом сцепила зубы и сделала еще шаг, пытаясь не обращать на внезапно вспыхнувшую боль в сломанной руке и резко обжегший ее холод от Знака.

Не мое это… не мое… мертвое, а не живое…

Сглотнув подкативший к горлу комок, я шагнула еще.

И тут же живот прорезала острая боль. Меня согнуло, словно от приступа аппендицита, все-таки вывернуло наизнанку, потому что тошнота стала по-настоящему невыносимой. В глазах все поплыло, как в воздухе недавно, но я выдержала. И, шатаясь от внезапно обрушившейся на плечи тяжести, сделала еще один, неимоверно трудный шаг.

Треск за деревьями стал громче, а потом к нему присоединилось низкое, бархатистое рычание, полное угрозы и мрачного обещания: мол, только тронь…

Я, как сквозь мутное стекло, увидела вышедшего из леса крупного кахгара… потом еще одного, подоспевшего с другой стороны… затем третьего, четвертого, за которыми на опушку выползла огромная, чуть ли не с вагон толщиной змеища… слабо улыбнулась и, коротко выдохнув, шагнула снова.

Но не выдержала резко возросшей тяжести и упала на одно колено.

Как в страшном сне, я видела, как вышедшие Твари одновременно кинулись на меня с разных сторон. Огромные. Страшные. Я с ними и поодиночке-то не больно управлялась, а тут — сразу столько. И все — на меня одну.

Какая честь…

Сквозь выступившие слезы, я отрешенно смотрела, как наперерез нежити кинулась моя верная четверка. Как замелькали их призрачные мечи, щедро забрызгивая землю черной кровью, как заработали сильные руки, как завертелись их, не знающие устали тела в смертельном танце на границе вечной темноты… потом снова вздохнула, чувствуя безумную слабость. С трудом оперлась на землю второй рукой и, застонав от пронзившей тело новой боли, все-таки встала.

Еще один шаг.

Я опять упала, уже не сдерживая сдавленного крика и почти ничего не видя от застившей глаза мутной пелены. Откуда-то издалека доносилось бешеное рычание, звуки рвущихся пополам столетних стволов, свист рассекаемого воздуха, тихое пение неживой стали. И точно такое же тихое, приглушенное ворчание, как будто в теплой берлоге сонного медведя, которого посмели потревожить во время зимней спячки. Причем, звук этот был до того низким, гудящим, так резко пронизывал уставшее тело, что я снова застонала, но упрямо поднялась и, почти не дыша, шагнула снова.

Камень уже близко. Кажется, всего один прыжок, и можно коснуться его рукой. Но мне не хочется его касаться. Совсем, совсем не хочется. Этот камень пьет из меня силы. Он лишает меня самой жизни. Он жадно высасывает ее, как дорвавшееся до своей жертвы голодный вампир. Он отовсюду ее высасывает, ему все равно, кого убивать. Просто я… дура такая… оказалась слишком близко…

И снова — шаг.

Меня пошатнуло и в третий раз уронило на колени. Где-то совсем близко пролетела, едва не сорвав скальп, чья-то огромная лапа. Не кахгар — те поменьше… хартар, наверное. Тоже пришел на бесплатное угощение. А то еще и не один. Ну да, точно: кахгаров на мою душу уже не осталось — неплохо работают ребята. Вся поляна завалена трупами по колено. Обрубленные лапы, вырванные когти, разбитые в кровь губы, выбитые клыки… и кровь… повсюду черная кровь, остро пахнущая смертью и разложением.

А кусты снова шевелятся.

Видимо, не все Твари ушли в поход за моим драгоценным Знаком. Не все Стражи оставили свой пост — теперь на Теней наседают не только хартары… ох, ну и жуткие же Твари: больше кахгаров раза в два, еще более мерзко воняющие, лысые, как крысиные хвосты, с такими же отвратительными мордами… а тут еще и рирзы приползи, как старые каракатицы. Уродливые, голодные, почему-то покрытые слизью… ах да, это уже не рирзы, это — какие-то Старшие, лишь отдаленно на них похожие. Ядовитые, кажется, но сейчас мне все равно. Главное, еще раз подняться. Главное, забыть про лежащую на плечах могильную плиту. Главное, не обращать внимания на стоящий вокруг меня вой. И главное, подняться. Чтобы сделать еще шаг. И снова упасть — на этот раз ничком и больше не имея сил даже вдохнуть.

Больно… господи, как же больно, когда из тебя заживо вытягивают душу… а еще — холодно. Ужасно. Кажется, что лежишь на ледяной плите и не знаешь, как от нее закрыться. Ни плаща у меня с собой, ни одеяла. Даже маска, разрубленная острым когтем… достал-таки тот хартар… давно лежит на земле. Светлые волосы больше не вьются — отяжелели под брызжущей со всех сторон черной крови. Лица, наверное, тоже не видно — я ведь от нее даже увернуться не могу. А трава липкая. И тоже — мокрая до отвращения. Да еще воняет так, что…

Сглотнув соленые слезы, я поднялась на дрожащей руке, помогая себе другим локтем, чтобы не опираться на сломанное запястье, и чуть подтянулась вперед.

Шаг.

Почти дошла.

Но больно… мне снова больно. И плита сверху уже не давит — буквально вминает в землю, заставляя ее забиваться в ноздри, заставляя дышать этой вонью. От нее просто свет меркнет в глазах, а единственное, что остается неизменным — это холод. Лютый холод близкой смерти. И дикая тяжесть, от которой хрустят ребра, плющатся кости, давятся внутренности и едва не лопается голова.

Я с трудом протянула руку, дотронувшись до истощающего холод камня, и, царапая его ногтями, подтянулась еще.

Ну же.

Еще немного.

Совсем чуть-чуть!

— Гайдэ!! — как сквозь плотный слой ваты, донеслось до меня хриплое. — Гайдэ, не спи!! Нельзя!! Печать забирает твои силы!! Борись!! Иначе она тебя убьет!!

— Я знаю, — шепнула я непослушными губами, подтянувшись еще на миллиметр. Потом с трудом дотащила свинцовые ноги и, отдышавшись, посмотрела назад.

Боже. Лучше бы мне не смотреть: из леса на моих побледневших и явно растративших кучу сил Теней накатывалось уже что-то такое, чему у меня просто не было определения. Видела только, что огромное. Чувствовала, что давно мертвое. Ощущала, что злое и голодное, но что… наверное, в человеческом языке ЭТОМУ нет обозначения. Не должно ТАКОЕ быть среди живых. И не место ЕМУ в этом светлом мире.