Чудо - из чудес - Санин Евгений

            И Сергей Сергеевич пообещал сегодня же договориться с самыми лучшими специалистами.

            И все равно, как сказала бы Лена, это оставило какой-то досадок в душе Стаса.

            Трудно было даже понять, почему.

            К тому же, когда Сергей Сергеевич предложил подвезти детей на машине, и Стас отказался, ссылаясь на то, что не хочет, чтобы Лена начинала знакомство со столицей с самого неприятного, что только в ней есть — автомобильных пробок, мама заметила, что не подари они свой «Лексус» Ване, то едь они в такой машине, перед ними все только бы расступались!

            Сергей Сергеевич, перехватив вопросительный взгляд сына, виновато развел руками.

            Ну, проговорился, с кем не бывает!

            К тому же, он надеялся, как всегда, на лучшее, что мама только оценит такое благородство сына.

            Но…

            Все было ясно!

            Стас взял деньги на билеты у отца, который считал, что олимпиады — это углубленное продолжение учебы, за которую тот обязался платить до тех пор, пока сын будет учиться.

            Лена, как Стас ее ни отговаривал, тоже положила в куртку свой кошелек.

            Со вздохом надела совершенно не идущие ей очки.

            Новые, красивые было решено заказать сразу же после того, как окулист после тщательного обследования выпишет точный рецепт.

            И они, под ручку, как муж и жена, вышли из дома.

            Дорога к ближайшей станции метро шла через Старый Арбат.

            Эта одна из самых популярных улиц у москвичей и гостей столицы с первого же шага категорически не понравилась Лене.

            Она оглушила ее громкой музыкой, идущей со всех сторон, от которой Лена совершенно отвыкла в Покровском и которой, казалось, не замечал, привыкший к такому, Стас.

            Тут — безвкусной.

            Там — визжащей.

            Здесь — вообще слышался какой-то непонятый пустой набор быстро-быстро проговариваемых под надсадно повторяемую мелодию слов…

            Неприятно поразила огромным скоплением народа, праздно идущего в нескольких направлениях и образующего самый настоящий людской водоворот, куда сразу втянуло и их со Стасом…

            Напугала страшной толчеей, которая едва не разнесла их в разные стороны…

            Вначале Лена, по выработанной с детства деревенской привычке, здоровалась с каждым встречным.

            Но вскоре сама, без подсказок деликатно выжидавшего Стаса, поняла, что здесь это не принято.

            Больше того — неуместно.

            Да и невозможно!

            Оглушенная, подавленная и растерянная Лена шла, плотно прижавшись к идущему, словно ни в чем не бывало, Стасу.

            И только время от времени просила его приостановиться около талантливо играющих на самых различных инструментах уличных музыкантов…

            Фокусника с обезьянкой…

            Около известного актера, выступавшего на фоне театра перед телевизионной камерой, собралась такая толпа, что им пришлось, уже крепко взявшись за руки, протискиваться сквозь нее.

            Особое внимание Лены привлекла одиноко стоявшая в сторонке маленькая девочка-скрипачка, в раскрытом футляре от скрипки которой лежала мелочь и две-три скомканные денежные бумажки.

            Судя по цвету — копеечные рублики.

            Лена подложила к ним аккуратно развернутую — свою.

            Из самых крупных, которые у нее были.

            Чтобы это не выглядело просто, как милостыня, она немного послушала, как, даже не оживившись, продолжает водить смычком по струнам девочка.

            Дальше людей было поменьше.

            Хотя начиналась настоящая ярмарка с большими и маленькими матрешками, ярко расписанными деревянными ложками и балалайками, палехскими шкатулками с изображением храмов и хороводов, всякого рода хохломой — и прочими русскими сувенирами для иностранных туристов.

            Включая потертые офицерские и солдатские шапки, кожаные планшеты, пионерские галстуки, гимнастерки, если не  военных, то первых послевоенных лет и даже копии старых буденовок.

            Все это совсем не заинтересовало Лену.

            Зато около лотка с канцелярскими принадлежностями она придержала Стаса за локоть.

            — Тебе что-то здесь нужно? — спросил он и попросил: — Ты только говори, не стесняйся! Я сразу куплю!

            — То, что нужно, пока сразу не надо, — как-то неопределенно ответила Лена. — А вот батарейки для дикто… то есть, плеера нужны! — быстро поправившись, сказала она. — И чем больше, тем лучше!

            —Хочешь слушать музыку, чтобы не скучать, пока я буду в отъезде? — понимающе улыбнулся Стас.

            Лена неопределенно пожала плечами и честно ответила:

            — Скучать я и так буду!..

            — Хорошо, купим, но только не здесь, а там, где продают настоящие!

            — И не сейчас, — торопливо добавила Лена. — Все будем делать только после благословения. Тем более, на такое дело!

            — Какое еще дело? — насторожился Стас, заметив, что она закусила губу, и начиная чувствовать, что Лена что-то явно не договаривает.

            — Не торопи! Придет время, увидишь, — умоляюще поглядев на него, попросила она. — Я ведь и сама еще не знаю, что у меня получится…

            — Хорошо, — слегка недоумевая, согласился Стас.

            И почти сразу забыл об этом.

            Потому что и так был весь в мыслях о том, в какое агентство им лучше зайти за билетами на самолет, о предстоящей олимпиаде, наконец, — что из столичных достопримечательностей показать Лене в первую очередь после Иверской часовни…

            Попросив Лену минуточку подождать, он забежал в стеклянный магазин у станции метро.

            И вскоре вышел с тремя огромными красными розами.

            — Стасик! — увидев их, обрадовалась Лена, но тут же вздохнула: — Спасибо тебе, конечно. Но ведь я же просила — все только после благословения!

            — А это вовсе и не тебе! — продолжая держать цветы у себя, деловито ответил Стас. — Тебе я позже куплю!

            — А кому же?! — во все глаза уставилась на него Лена.

            И услышав:

            — Пресвятой Богородице! Поставим в вазу перед ее чудотворной иконой!

            Радостно подхватила мужа под руку.

            И продолжила путь по чужой, незнакомой Москве…

2

Стас с пониманием смотрел на жену…

            На первую ступеньку эскалатора, ведущую глубоко вниз, Лена ступила с присущей для многих, до этого ни разу не ездивших в метро людей осторожностью.

            И даже страхом.

            Но, еще теснее прижавшись к Стасу, вскоре ничего, привыкла.

            И даже принялась разглядывать проплывающие справа-слева наверх, так и бросающиеся сами в глаза, яркие щиты с рекламой.

            Их вид и содержание ей явно не нравились.

            Лена слегка нахмурилась.

            В вагоне метро, куда они втиснулись и где их уже, наоборот, люди прижали друг к другу, увидев журналы и книги, которые читают сидящие пассажиры, она только покачала головой.

            Нахмурилась еще больше.

            Прикрыла глаза.

            И только легкое шевеление губ выдавало то, что она в это время творила молитву.

            Стас с пониманием смотрел на жену.

            Что она видела в Покровском, кроме дома и храма?

            Особенно после того, как закончила школу.

            И теперь, в многолюдной, шумной Москве, где каждый идет словно сам по себе, не замечая другого, с ее постоянным потоком машин, пестротой лиц и одежд, неожиданно пугающим щелканьем то и дело меняющих изображения баннеров, напоминала рыбку, которую выбросили из воды на берег.

            «Золотую рыбку!» — улыбнулся Стас, глядя на желтую куртку жены с лисьим воротником.

            И уже начиная посматривать на привычную для него Москву ее глазами…

            Только в Иверской часовне, хотя та и была совсем небольшой по сравнению с огромным метро, Лена, наверное, снова почувствовала себя рыбкой, брошенной в спасительную воду.

            Тем более что им удивительно повезло.

            Как раз читался акафист Иверской иконе Пресвятой Богородицы.

            Сама икона, большая, удивительно красивая, на которой Божия Матерь была изображена в окружении апостолов, была густо увешана благодарственными приношениями.

            Сделанными из серебра и золота — маленькими серебряными ногами — от людей, которые после молитвы перед ней вновь обрели возможность ходить.

            Такими же символическими руками — в благодарность за чудесное избавление от болей и неподвижности.