Чудо - из чудес - Санин Евгений

            Кольцами, очевидно, за возвращенное семейное счастье.

            И, наконец, наручными часами — за продленную, как говорили раньше, на покаяние, жизнь…

            Акафист, судя по всему, был хорошо знаком Лене.

            — «Радуйся, Благая Вратарница, двери райские верным отверзающая!» — по привычке стала тихонько подпевать она.

            Священник, заметив это, кивком пригласил ее подойти ближе и петь громче, вместе с двумя помогавшими ему певчими.

            Стас тем временем купил свечи.

            Половину отдал Лене.

            Половину поставил сам на подсвечниках.

            Купил два одинаковых — очень талантливой, тонкой работы — серебряных образка с изображением чудотворной иконы.

            Две цепочки.

            Себе длинную.

            Лене — покороче.

            Тоже, с надеждой поглядывая на священника, стал все громче подпевать:

            — «Аллилуйя!»

            Но его батюшка уже не подзывал.

            Поняв, что навыков для церковного пения у него не так достаточно, чтобы вот так сразу подключиться к опытным певчим, Стас смирился.

            И, подпевая теперь про себя, молча, так и остался стоять немного в стороне от Лены.

            Хотя ему даже несколько минут не хотелось быть без, как оказалось, больше всего на земле согревающего тепла ее плеча...

            И он пока даже не представлял, как будет без нее пару дней, причем не в двух-трех шагах, как сейчас, а в сотнях верст — за границей!

            После акафиста Лена тоже поставила свои свечи.

            Они подошли к чудотворной Иверской иконе.

            Положили перед ней по три земных поклона.

            Приложились, благословляясь, Лена — на пребывание в Москве и известную только пока ей одной в деталях помощь Стасу в работе над книгой.

            А он на продолжение пребывания в столице — уже в качестве главы православной семьи.

            — Ну вот и благословились! — с облегчением выдохнула Лена, когда они вышли из часовни.

            Радостно взяла у Стаса образок.

            Тут же надела его на себя.

            И, подхватив мужа под руку, спросила:

            — Куда пойдем?

            Вместо ответа Стас провел ее на Красную площадь.

            Здесь они зашли в Казанский храм.

            Помолились в нем, глядя на старинные иконы.

            Посмотрели издалека на стоявший в конце площади, казалось бы, маленький и, при этом, необычайно величественный собор Василия Блаженного.

            — Тоже, как и у нас, — Покровский! – с гордостью сказала Лена и, не обращая внимания на идущих мимо людей, широко перекрестилась и низко поклонилась, словно резным из разноцветного камня, куполам с крестами.

            — Надо же! — удивился Стас. — А я и не знал…

            Из всей самой Красной площади Лену заинтересовал лишь один серый камень на всей брусчатке.

            На мавзолей она даже смотреть не стала.

            Так как он, по ее словам, является по архитектуре точной, только уменьшенной копией Пергамского алтаря, который уже древние христиане называли не иначе как престолом сатаны.

            А еще она вычитала, что большевики вмонтировали в этот мавзолей глыбу из этого алтаря.

            Как раз в том месте, где фамилия вождя.

            Что же касается серого булыжника, то, ступив на него, она посмотрела на Стаса:

            — Представляешь, сколько людей прошли по этому месту до нас? До того, как этот камень был намертво уложен здесь. То есть, с двенадцатого века и даже раньше — ведь Москва до того, как ее силой и ценой крови хозяина захватил Юрий Долгорукий, принадлежала боярину Кучкову? И после этого… Теперь вот мы с тобою идем! И самое главное что — куда?.. Лично меня никто и ничто уже не заставит свернуть с этого пути к Богу! А вот они… — с сожалением кивнула она на людской водоворот. — Смогут ли услышать Благую Весть и, даже услышав, сумеют ли дойти до самого главного? Успеют ли, погрязая в своей суете?.. Ведь в земной жизни нет ничего вечного. Колесо истории еще один раз повернется, и по этой площади уже зашагают другие…

            — Да, история повторяется, — согласился Стас, в который раз поражаясь вере, глубине знаний и поэтической натуре Лены.

            Затем они отправились в ближайший офис авиакомпании.

            — Можно было бы, конечно, сделать все через интернет, но раз уж мы здесь… Да и так надежнее! — решил Стас.

            Услышав, что он попросил билет только до Лондона, Лена затеребила его за локоть:

            — Стасик! А обратно?!

            Стас, отсчитывая деньги, невозмутимо ответил:

            — Там возьму!

            — А почему не здесь?

            — Потому что я сам пока не знаю, на какое число брать!

            — Как это?..

            Расплатившись и спрятав в нагрудный карман куртки паспорт с билетом, Стас успокаивающе улыбнулся вконец растерявшейся Лене.

            И, когда они вышли на улицу, объяснил:

            — Понимаешь, все дело в том, что олимпиада проходит в несколько этапов. Первый день — обустройство и знакомство с городом. Это я пропускаю, потому что все уже видел и знаю, а главное, чтобы побыть с тобой лишний день. А вот завтра уже — отборочный тур. Победившие в нем восемь человек разыграют на следующий день четвертьфинал. Потом будет полуфинал. И, наконец, финал. То есть, ежедневно по туру. И если я, скажем, вылечу из состава участников завтра, уже послезавтра мы опять будем вместе...

            — Ой, Стасик! Только не это… — испугалась Лена.

            — Да сам знаю. Представляешь, что мама тогда скажет? — поежился Стас и вздохнул: — Да и, как говорится, за державу будет обидно… Так что придется терпеть и бороться до конца. Но мало ли что может произойти. Если не пройду в следующий тур — то сразу возьму билет и к тебе! Сама-то ты чего больше хочешь?

            Лена подумала и, по-детски надув губы, сказала:

            — Чтобы ты выиграл олимпиаду и как можно раньше вернулся домой!

            — Так не бывает! — засмеялся Стас.

            Увидев цветочный киоск, он купил Лене — букет роз.

            И спросил:

            — Хочешь, каждый день буду покупать тебе по самой красивой розе?

            — Хочу, но… — Лена умоляюще взглянула на него. — Вместо этого, как приедешь, лучше рассказывай мне каждый день по главе своей книги! Ой, — спохватилась она. — Стасик, а батарейки?

            Стас тут же завел ее в фирменный магазин и со знанием дела выбрал лучшие батарейки.

            И те, которые работают в несколько раз дольше обычных.

            И аккумуляторные, с зарядным устройством.

            Которым вообще почти сносу нет.

            Только успевай вовремя заряжать!

            После этого он спросил, что они будут делать дальше.

            И Лена, помявшись, робко сказала:

            — Стасик, у меня к тебе еще одна просьба… Можно?

            — Хоть сто! — с готовностью разрешил Стас и стал уточнять: — Хочешь еще в какой-нибудь храм? Или в кафе посидеть?

            — Нет, — отказалась Лена. — Все храмы в Москве мы с тобой еще успеем обойти! Как положено: с чувством, толком, расстановкой… А пока давай съездим на вашу старую квартиру!

            — Что? — опешил Стас, ожидавший услышать все, что угодно, только не это. — Зачем?!

            — А за тем самым стеклом, — объяснила Лена. — Я уже понимаю, что ты прав, и на метро нам его не довезти, но ведь есть же такси, вот — деньги!

            Лена достала свой кошелек.

            — Убери, чтобы я их больше никогда не видел! — попросил Стас и озадаченно почесал висок: — Съездить, конечно, можно. Но ведь там же сейчас квартиранты…

            — А ты позвони им! Вещь-то, если разобраться, ваша!

            — Хорошо, — согласился Стас. — Даже если их нет дома, у меня есть ключи. Предупрежу и возьмем. Но учти: тогда нам с тобой придется трястись в троллейбусах и автобусах не меньше двух часов!

            — Вот и прекрасно! — обрадовалась Лена. — Заодно и Москву посмотрю!

            — Да там смотреть-то особо не на что будет, — предупредил Стас. — Но я тебе могу и про Ахилла с Юнием и Элией по дороге рассказать…

            — Нет! — испуганно воскликнула Лена и, сникая под его вопросительным взглядом, улыбнулась: — Потом, ладно? Дома, в тихой уютной обстановке. А то — ведь будет шум, гам, люди вокруг — все впечатление может сразу испортиться. А роман-то мне очень нравится!

            Впрочем, она могла и не говорить об этом.

            У Стаса все равно ничего бы не получилось с рассказом.

            До прежней квартиры они ехали в шумном метро, где и без того сложно было слышать друг друга.