Чудо - из чудес - Санин Евгений

            — Ты бы сказала еще — телескопы! — нахмурился Стас. — И вообще, Лена почти потеряла зрение, чтобы не только закончить школу с золотой медалью, но и параллельно проходя все, что изучаю я. Чтобы, став моей женой она могла бы говорить со мной на равных. А мне, чтобы не было скучно с ней! И, если хочешь знать, во многом, она имеет знания гораздо глубже моих!

            Стас продолжал бы и дальше, но мама, из всего этого уловив только одно, поразившее ее слово, охнула:

            — Потеряла?! Сережа… Ты слышал? Нужно срочно что-то делать! Показать ее лучшим специалистам! Ведь у тебя в друзьях и пациентах столько светил-офтальмологов, причем, во всем мире! А то ведь так не Леночке придется помогать Стасику, а ему — ей! А если она вообще ослепнет? Бедная девочка! И… Стасик! Какая учеба? Какое писательство? Ты представляешь, какой начнется тогда кошмар?!

            — Кошмар! Кошмар! Кошкараул! — подтвердила Горбуша.

            Но мама уже не обращала на нее никакого внимания.

            Торжественный и ставший родственно-теплым свадебный ужин испортился сразу и до конца.

            Мама быстро допила чай.

            Не стала есть даже торт.

            И — Бога за подачу земных благ, то есть, в данном случае — ужина, на этот раз благодарили уже только втроем.

            Мама под предлогом того, что у нее не только от перепада давления, но и от всего этого разболелась голова, вышла из-за стола раньше…

            После молитвы все дружно принялись благодарить ее.

            Но — без толку!

            Она была явно расстроена и недовольна.

            Стас лишь вздохнул, посмотрев на нее.

            К сожалению, он все-таки оказался прав.

            Не просто…

            Ох, и непросто им с Леной будет еще в этом родном его доме!

3

Стас взглянул на Лену и загадочно улыбнулся.

            Вечером Лене некогда было особо рассматривать комнату Стаса.

            Они сильно устали после дороги.

            Да и свадебный ужин в итоге огорчил их.

            Лена, как оказалось, замечала всё: пусть не глазами, но по тону и благодаря интуиции, ничуть не хуже Стаса.

            Увидев лежавшие на его рабочем столе монеты и разложенные по книжным полкам сувениры из разных стран, где бывал с родителями и сам на олимпиадах Стас, она лишь сказала:

            — Ты положи все это лучше подальше. Горбуша любит все то, что мелкое и блестит. Мигом утащит и спрячет где-нибудь. Мы потом, конечно, найдем. Но клюв у нее, сам видишь, какой — поцарапает еще, а то и вовсе испортит!

            Стас сгреб в выдвижной ящик стола магазинные монеты, над которыми работал до отъезда в Покровское, а также все, что только могло заинтересовать Горбушу, вплоть до ключей от квартиры.

            И выпустил ее из клетки.

            С удовольствием полетав немного по комнате, она и тут, не раздумывая, уселась на карниз.

            — Вороны всегда выбирают самое высокое место, чтобы лучше видеть добычу, — объяснила Стасу Лена.

            Начала было расстегивать пуговицы на кофте.

            Но, стесняясь, как Стаса, так и Горбуши, выключила свет.

            Утром, когда она проснулась, Стас уже сидел за рабочим столом.

            — Надо же — я деревенская, проспала рассвет, а ты, городской, встал раньше меня! — удивилась Лена.

            — Мы оба теперь и деревенские, и городские! К тому же в Москве, из-за ее высоток, очень трудно встретить рассвет! — заметил Стас и, сладко позевывая, потянулся: — Я бы тоже еще поспал, да вот, поработать надо немного…

            — Неужели книгу писать начал? — обрадовалась Лена.

            — Если бы… — мечтательно вздохнул Стас. — Все гораздо прозаичнее и скучнее. Просто мне нужно атрибутировать, проверить на подлинность и отнести сегодня в магазин кое-какие монеты. А то нельзя долго держать рабочий материал дома.

            Беря из ящика стола одну монету за другой, он внимательно изучал их под целым набором увеличительных стекол на длинных ручках, некоторые из которых были даже с подсветкой.

            Лена тем временем быстро оделась и в очках, на свету, принялась изучать свое новое жилье.

            — Надо же, как у тебя все уютно! — приятно удивлялась она. — Каждая вещь на своем месте. Каждая мелочь продумана! И чисто-то как… Мама, небось, пыль вытирает?

            — А то кто же?

            — Избаловала же она тебя! Ох, а я еще больше, наверное, избалую! — вздохнула Лена и вдруг воскликнула: — Смотри-ка, даже фотокарточка моя здесь... А ну, признавайся, — шутливо приказала она. — Поставил ее, наверное, перед самым отъездом? Или… она у тебя так все время стояла?

            — Почему это все время? После того твоего звонка убрал! — не оборачиваясь, отозвался Стас. — Но когда понял, что не смогу без тебя жить, даже если мы и не будем вместе, вернул на место — только уже навсегда!

            Лена подбежав к мужу, благодарно поцеловала его в щеку.

            Затем достала подаренный им диктофон.

            Прикрыла ладошкой, чтобы его не было видно.

            И, приготовившись включить в нужный момент, сказала:

            — Стасик, ты остановился на том, что Ахилл написал письмо Ириде. Просил передать Элии, что Юний попал в беду. А дальше что было?

            — Ой, — поморщился Стас — Давай лучше о чем-нибудь другом!

            — Как это? — не поняла Лена.

            — А вот так! Я теперь и без книги, и всяких там мыслефонов счастлив!

            Огорченная Лена положила диктофон в карман кофты.

            Задумалась над тем, как же ей заставить будущего писателя-мужа продолжить пересказывать свой роман.

            Но тот весь был в работе.

            — У меня теперь есть ты! А все остальное уже не важно… — радостно объяснил Стас и вдруг, обрывая себя на полуслове, пробормотал: — Ничего не понимаю!

            — Что-то случилось? — встревожилась Лена.

            — Да вот, — с досадой сказал Стас. — Сдал тут один нумизмат подборку александрийских серебряных монет времен императора Клавдия. Они так и называются — александринеры. Так видишь, все монеты по весу, как монеты, а эта — в полтора раза легче, чем должна бы быть по размерам… Ни я, ни Владимир Всеволодович никак не можем точно определить, почему!

            — И у тебя от этого могут быть неприятности?

            — Да нет! — засмеялся Стас. — Просто мне, как эксперту, нужно аргументировать, почему нужно снижать ее цену. А что, если она вдруг фальшивая, а?

            — Новодел? — решила щегольнуть своими познаниями и в нумизматике Лена.

            — Нет, подделка еще тех времен, — покачал головой Стас. — Тогда она, наоборот, должна быть гораздо дороже!

            — Почему? — не поняла Лена.

            И Стас терпеливо принялся объяснять:

            — Видишь ли, новоделы тех времен так высоко ценятся, потому что встречаются крайне редко. Во-первых, из-за худшего качества металла большинство из них просто не дошло до наших дней. А, во-вторых, за изготовление их фальшивомонетчику, по закону, во все древние времена заливали горло расплавленным свинцом. И далеко не все отваживались на такое. Иное дело — современные подделки. Тут их изготовители работали без всякого риска. И шли на самые разные хитрости. Например, еще в девятнадцатом-двадцатом веках изготовят какую-нибудь придуманную ими же самими красивую монету в двух-трех экземплярах. Один из них поедет на раскопки какого-нибудь античного города, которые ведет авторитетный ученый и подбросит одну из монет в раскоп. Ее найдут и сразу: «Ах! Ах! Артефакт! Неизвестная монета! В музей ее на самое почетное место. Как-никак — единственный экземпляр в мире!» Затем следует публикация ученого в журнале! И тут…

            Стас взглянул на Лену и загадочно улыбнулся:

            —… начинается второе действие спектакля! На сцене появляется другой соучастник. Заходит в антикварный магазин, взволнованный, с журналом, где статья, и, показывая вторую монету, заявляет: «Господа! А у меня точно такая же есть! Еще от прадеда, который воевал в тех местах, по наследству досталась!» Сама понимаешь, покупают у него эту монету за баснословную цену, равную целому состоянию. А там, глядишь, и третья «вдруг» появилась. Но это, как правило, уже настораживает ученых, заставляет их внимательней изучить стиль монеты, проверить ее, наконец, на подлинность и — обман раскрывается. Тут же: «Ох! Ох! Скандал!» Но — дело сделано, и денежки уплыли…

            Лена, внимательно слушая, продолжала ходить по комнате, трогая едва ли не каждую вещь.

            И все думая о своем…

            Стас, тем временем, немного помолчал и с нескрываемой неприязнью продолжил: