Я вам любви не обещаю (СИ) - Юлия Леонова

- А мы вот, напротив, в Пятигорск, - заметила княгиня.

- Нынче не сезон, - удивлённо обронил Вершинин.

- После смерти Николая Васильевича мне больно нездоровится. Доктора рекомендовали на воды ехать, - ответила княгиня.

- Простите. Слышал о вашем горе. Ужасная трагедия, - тихо отозвался Константин Григорьевич. – Вера Николавна, - обратился он к девушке, - мы с вами ранее нигде не встречались? – осторожно спросил он, в нетерпении ожидая её ответа.

- Возможно. Ваше лицо мне кажется знакомым, - уклончиво ответила Верочка.

Вершинин усмехнулся, но подобным ответом удовлетворился.

- Вера Николавна, вы надолго в Пятигорск? Есть ли у меня надежда увидеться с вами в столице? – поинтересовался он. – Надеюсь, княгиня, вы позволите? – обратил он свой взор на пожилую даму.

- Вера Николавна помолвлена с князем Одинцовым, - сухо заметила княгиня.

Будучи в Пятигорске, Вершинин снимал комнаты в довольно приличном доме, хозяином которого являлся как раз князь Одинцов. Старый крохобор сдавал комнаты в собственном доме, дабы свести концы с концами.

- Мне известен только один князь Одинцов в Пятигорске, - прищурился Константин Григорьевич. – И тот, кого я знаю, уже довольно в годах.

Вера опустила голову, встретившись с осуждающим взглядом поручика.

- Благодарю за обед, Константин Григорьевич, - поднялась из-за стола княгиня Уварова, оставив без внимания его реплику. – Рада была знакомству. Идёмте, Верочка, - устремила она пристальный взгляд на внучку.

Княгиня молча поднялась по лестнице и, дождавшись, когда прислуга отопрёт двери, вошла в помещение и только тогда обернулась к следовавшей за ней девушке.

- Вы встречались? – прямо спросила она, имея в виду Вершинина.

- В Летнем саду, когда я была ещё гувернанткой у Аннет, - тихо отозвалась Вера. – Аннушка и я потеряли друг друга из виду, а поручик помог мне её отыскать, - опустив подробности, рассказала девушка.

- Приятный молодой человек, - тихо заметила княгиня. – Не будь в твоей жизни Бахметьева, все могло бы сложиться иначе. Но нынче дорога в Петербург тебе заказана. Узнай он правду, он бы даже заговаривать о продолжении знакомства не стал. Хотя может и сделал бы тебе предложение, но иного толка. Надеюсь, ты меня понимаешь? – осведомилась Елизавета Петровна.

- Да, - вздохнула Верочка. – Я вас понимаю.

- К тому же Пётр, наверняка, уже вернулся. Чем дальше ты будешь от него, тем лучше, - нахмурилась Уварова.

- А ежели Пётр Родионович узнает, где я? – тихо спросила Верочка.

- Все одно, доказать ничего не сможет. Бумаги ты сама сожгла, но бережённого Бог бережёт. Будем надеяться, что не узнает. Почитай мне, - попросила княгиня, желая сменить тему разговора.

Глава 28

Дорога до Петербурга была неблизкая и по приезду в столицу Константин Григорьевич о случайной встрече с mademoiselle Воробьёвой в Ростове и думать забыл. Да и что толку думать о девице, коль она обручена с другим? Пусть и приглянулась ему, но на ней свет клином не сошёлся. К тому же мысль о том, что он столь сильно ошибся в ней, была неприятна. При первой встрече в Летнем саду Вера Николавна показалась ему неискушённой невинной барышней, трогательной и наивной, один вид, которой вызывал желание оберегать и заботиться о ней, но на поверку mademoiselle Воробьёва оказалась особой весьма тщеславной, меркантильной и расчётливой. Как ещё можно было объяснить помолвку с престарелым князем, как только не желанием возвыситься? Ничего иного в голову Вершинину не приходило, поскольку Одинцов не был человеком состоятельным, следовательно, именно его титул прельстил маленькую гувернантку. Потому Константин Георгиевич постарался выкинуть из головы все мысли о девице, что столь долго была его наваждением.

К тому же по возвращению на службу перед Вершининым встала неразрешимая задача. Рапорт о проведённой инспекции он написал довольно быстро, поскольку немало повидал подобных документов за время своей службы, хотя самому составлять его пришлось впервые. Затруднения вызвал доклад на высочайшее имя. И дело было не только в том, то Константин Григорьевич не владел даром красноречия, но ещё и в том, что командир полка принял его довольно радушно.

Пятигорский полк был сформирован относительно недавно, минуло всего три года и, конечно, имелись разного рода замечания и недочёты, но Вершинину не хотелось бы выставлять человека, отнёсшегося к нему столь благожелательно в невыгодном свете. Потому, просидев полдня над чистым листом бумаги, Константин Григорьевич изгрыз кончик не одного пера, но так и не написал ни слова. К тому же Вершинин был свято убеждён в том, что не стоит портить отношения с кем бы то ни было. В жизни может пригодиться любое знакомство, никогда не знаешь, каким образом судьба сведёт с людьми, что уже встречались на жизненном пути. Этому правилу Константин Григорьевич следовал всю свою сознательную жизнь и до сей поры ни разу не пожалел о том.

Будучи самым младшим из четверых сыновей мелкопоместного дворянина Григория Александровича Вершинина, маленький Костя рано усвоил, что ему вряд ли что-либо достанется от отцовского наследства. Но он был благодарен своему родителю уже за то, что, несмотря на стеснённость в средствах, тот изыскал возможность устроить сына в кадетский корпус, который Константин Григорьевич закончил блестяще. Он оказался в числе лучших выпускников. То, что не давалось ему в силу врождённых способностей и талантов Вершинин брал усидчивостью и измором, и, в конце концов, упорство в учёбе принесло свои плоды - по окончанию корпуса он получил назначение в Преображенский полк, что само по себе стало признанием его заслуг.

Его заметили, и вскоре последовало назначение в Главный штаб. Однако, на этом карьера, столь стремительно пошедшая в гору, застопорилась, и Вершинин надолго застрял в военной канцелярии, перебирая бумаги и донесения. Если бы не случай и не ходатайство графа Бахметьева, он бы и далее просиживал штаны в младших адъютантах штаба. Ему выпала возможность проявить себя, и он старался не ударить в грязь лицом.

День клонился к вечеру, а Константин Григорьевич по-прежнему сидел в своём кабинете, тяжело вздыхая над чистым листом бумаги. В двери настойчиво постучали.

- Entrez! – раздражённо откликнулся Вершинин.

- Бог в помощь, Константин Григорьевич, - насмешливо заметил, входя в помещение граф Бахметьев. – Слышал, вы вернулись, зашёл поинтересоваться, как поездка?

- Прекрасно, - саркастически отозвался Вершинин. – Доклад вот пишу.

- Позвольте взглянуть, - выдернул из-под его руки чистый лист Бахметьев. – Вижу, у вас затруднения возникли? – вздёрнул бровь Георгий Алексеевич.