Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

Принц Хуррам долго смотрел вслед слонам, в хаудахе на одном из которых сидела его любимая. Все обвинения в сторону Арджуманд были забыты, сердце его обливалось кровью при одной мысли, что он долго, очень долго не увидит девушку.

И вдруг Хуррам решительно бросился вниз: его собственная свадьба еще через два дня, сейчас все заняты свадьбой падишаха, никто и не заметит отсутствия принца, нужно догнать караван, уговорить Арджуманд не уезжать, убедить, что, несмотря на женитьбу, его сердце принадлежит только ей, услышать ответные слова любви. Иначе он не сможет жить!

Путь принцу заступил Джафар – придворный, дежуривший подле него.

– Куда вы, ваше высочество?

Джафару можно сказать правду, именно он устроил встречу Хуррама и Арджуманд во время джарги, потому принц честно признался:

– Я догоню караван и уговорю Арджуманд не уезжать.

– Нет!

– Что нет? – удивился Хуррам. Какой-то придворный пытается его остановить?

– Ваше высочество, они с Мехрун-Ниссой приняли единственно верное решение. А у вас через два дня свадьба. Вы не можете вернуть Арджуманд Бегуму без того, чтобы не ранить сердце ей и не нанести обиду своей невесте.

– Но я не могу без нее. Я не стану жениться! – вдруг объявил принц.

– Ваше высочество, это следовало бы сделать давно, но не сейчас, когда караван принцессы в двух днях пути от Агры. Нельзя. Вы наследный принц и не можете распоряжаться своей судьбой, такова воля Аллаха. Женитесь сначала на Кандагари Махал, а потом возьмете в жены Арджуманд Бегум. Иначе вы можете потерять расположение отца.

Хуррам хмыкнул:

– Я единственный наследник! Хосров слеп, а Шахрияр бестолков и рожден рабыней.

– Но падишах достаточно молод, и он вчера женился… – осторожно напомнил Джафар.

– Я не стану предавать Арджуманд и жениться на Кандагари Махал ради наследования трона.

Джафар понял, что принц так и поступит, но все равно возразил:

– И ввергнете Хиндустан в новую войну с Персией, отказав внучке шаха на пороге своего дома.

Хуррам некоторое время молча смотрел вдаль, где хвост каравана уже скрывался из виду, его лицо исказила гримаса боли, потом почти простонал:

– Что же мне делать?..

Джафар осторожно коснулся его рукава:

– Теперь ждать. Вы не можете ничего изменить сейчас, но немного погодя все изменится само. А пока дайте знать Арджуманд Бегум, что любите ее и ждете возможности жениться.

– Как?

– Я могу отвезти письмо…

– Да! Ты будешь постоянно возить наши письма, она дождется, – обрадовался Хуррам.

Джафар обругал сам себя за проявленную прыть. Постоянно ездить в далекую и опасную Бенгалию ему вовсе не хотелось, а вот догнать караван сегодня он вполне согласен. Хуррам наследный принц, но главное – он друг, которому Джафар готов помочь.

Мехрун-Нисса была права, в зенане и при дворе только и разговоров, что о ее появлении на свадьбе и дарах. Их не смогла перебить даже болтовня о свадьбе принца Хуррама. Вернее, женщины зенана ждали чего-то подобного и от Арджуманд, гадая, как же поступит девушка, если ее тетка была столь щедрой.

– Нет, у Арджуманд не может быть столько богатств! – авторитетно заявляла одна из наложниц падишаха Сурия. – Мехрун-Нисса потратила на подарки все сокровища, накопленные ее мужем Шер-Афганом!

– Да, – вторила ей уверенная Аруна. – Шер-Афган был очень богат, а теперь его дочь Ладили осталась даже без ножных браслетов.

Женщины зенана дружно ахнули: оставить юную Ладили без браслетов, разве это не жестокость мачехи?! Небось, со своей дочерью она так не поступила бы.

Женщины замололи языками, гадая, что еще могла бы сделать Мехрун-Нисса, а главное, зачем она так поступила?

– Слишком дорогая плата за то, чтобы унизить Салиху Бану.

– Да, столько драгоценностей и прочего никогда не дарили даже самые щедрые шахи…

– Салиха Бану непременно отомстит. Мехрун-Ниссе не стоило так поступать.

Из-за поступка Мехрун-Ниссы новая жена падишаха и даже сама свадьба словно отошли на задний план. Это обидело Салиху Бану. Ведь, едва завидев новую шахиню, женщины начинали искать на ней украшения, подаренные соперницей. Разве всем в зенане и Агре заткнешь рты? Салиху Бану сравнивали и сравнивали с Мехрун-Ниссой. Сравнение было не в пользу внучки персидского шаха…

Но еще хуже то, что сравнивал и сам Джехангир. Он невольно вспоминал легкую походку вдовы, ее грудной и такой грустный голос, особенно когда та признавалась в своей негаснущей любви… Падишах чувствовал, что сам себя загнал в ловушку, женившись, он отрезал путь к Мехрун-Ниссе. И зачем согласился на предложение шаха? Хотел замириться с ним в Кандагаре, а вышло, что испортил себе жизнь в Агре. Как теперь смотреть на Мехрун-Ниссу, когда та появится снова?

Прекрасная вдова ушла с пира, который был для падишаха безнадежно испорчен, но обвинять в этом Мехрун-Ниссу не имело смысла, она не сделала ничего плохого, напротив, озолотила Джехангира. Но после ухода красавицы все разговоры были только о ней, а о несчастной Салихе Бану словно забыли, в том числе и он, ее муж. Он даже не пришел к молодой жене, заявив, что слишком много выпил, а по индийским обычаям заниматься любовью после этого нельзя.

Главная жена Салиха Бану провела ночь в слезах. Утром служанки с трудом сумели скрыть следы бесонной ночи – покрасневшие глаза и припухшие веки.

Половину этого времени несчастная Салиха, так и не ставшая настоящей женой падишаха и женщиной, сжимала кулачки, разрабатывая планы мести сопернице. Но что она могла сделать?

Салиха позвала свою служанку, старую Мириам, которая в отличие от нее знала все о жизни в зенане.

– Госпожа…

– Мириам, проверь, чтобы нас не подслушивали. Прогони слуг.

Старуха решительно выполнила приказ королевы.

– Госпожа, ваша соперница сегодня уехала из Агры…

Салиха Бану буквально зарычала:

– Она мне не соперница! Разве может быть соперницей вдова?!

Старая Мириам не сумела увернуться от брошенной в нее подушки и упала. Она не так сильно ударилась, но решила, что шахине стоит понять, что нельзя так поступать с теми немногими, кто на ее стороне.

– Ай, вай, госпожа! Моя голова… вай, моя голова… – Она поспешно отползала к двери, на четвереньках, останавливаясь и хватаясь за голову.

Зря старуха рассчитывала на проявление сочувствия со стороны своей хозяйки, Салихе было не до ее головной боли.

– Пошла вон! И не показывайся мне на глаза!

«Будь ты умней, ты не отпускала бы меня от себя», – подумала Мириам, но поспешила удалиться. Такое бывало не раз, и старуха знала, что немного погодя Салиха Бану пришлет подарки и попросит вернуться.

Салиха сидела уставившись в одну точку и не желая ни с кем разговаривать. Она хотела расспросить Мириам о Мехрун-Ниссе, новость, что успела сообщить служанка, была хорошей. Проклятая вдова уехала. Но зачем служанка назвала Мехрун-Ниссу соперницей! Наверняка так же говорят и другие. В первый же день, теперь уже в собственном дворце, ее оскорбила собственная преданная служанка! Какой соперницей может быть тридцатилетняя вдова шестнадцатилетней главной жене падишаха?