Второй мир - Эдди Шах

Первый агент снова заговорил через плечо коллеги:

— Подонкам вроде тебя всегда есть что скрывать! Ты правда хочешь, чтобы мы раскрыли все твои маленькие тайны, а?

— А ну, говори, кто передал тебе бутылку!

Портье била крупная дрожь — отчасти после рвоты, а отчасти оттого, что он понял: он влип по уши. Сколько бы он ни отнекивался, он влип, потому что он действительно отнес постояльцу отравленное шампанское.

— Я ведь говорил, что получил записку… — слабым голосом сказал он.

— Перестань крутить! Сознавайся во всем. Мы проверили все камеры-шпионы во всей округе. До нашего приезда целых два часа никто не подъезжал к черному ходу твоего отеля. А ближайшее место, куда Ю-пи-эс доставляла посылку, находится через три улицы отсюда. Мы проверили график движения машины Ю-пи-эс; к «Бентину» она не подъезжала. А посылку она доставляла четыре часа назад.

— Тогда сами и скажите, как бутылка сюда попала.

— Нет! — заорал первый федерал. — Ты, сука, сам нам все расскажешь!

— Слушай, — почти ласково перебил его коллега, — тот тип в соседнем номере… замешан в одном очень крупном деле. Мы не можем пока сказать в каком, не имеем права, но поверь: дело важное. И мы не думаем, что в таком деле замешана мелкая сошка вроде тебя. Но если ты сейчас не пойдешь нам навстречу, не расскажешь всю правду, придется тебя брать. И скоро ты увязнешь так глубоко, что, когда правда, наконец, выплывет наружу, будет уже поздно. Тебе никто не поверит. Если тебе кажется, что сейчас ты в беде, погоди, пока все произойдет на самом деле!

— Говори сам. Спасайся, пока еще можно!

Второй федерал, изображавший «доброго следователя», опустился на колени перед сидящим в кресле портье.

— Слушай… — Он с заговорщическим видом подался вперед. Правда, ему трудно было сосредоточиться — он морщился от запаха рвоты. — Ты не сделал ничего плохого, когда отнес бутылку наверх. Я верю тебе, когда ты говоришь, что не знал, что было в бутылке. Главное, не ври нам, потому что ты тем самым нарушаешь закон. «Извращение отправления правосудия» — вот что будет написано в обвинительном заключении. За такое сажают за решетку. Расскажи нам все, и ты свободен. Тогда ты не сделаешь ничего дурного.

— Он уже соврал, гад такой! — завопил первый агент.

— Потому что боялся. Все могут испугаться. — Второй агент ободряюще улыбнулся портье. — Давай же, помоги нам. Тем самым ты поможешь и себе!

— Откуда я знаю, что вам можно верить? — Портье сдавался; он искал любую лазейку, чтобы спастись.

— Оттуда, что у тебя нет другого выхода. Мы охотимся не за тобой. Неужели ты думаешь, что все мы приехали сюда из-за тебя? Нет. Я тебе говорил: дело очень важное. Расскажи, что случилось, и свободен!

— А если потом скажут: раз я отнес бутылку наверх, я и убил его?

— Мы знаем, что ты только отнес бутылку. Ты не знал, что в ней. Мы тебе верим. Только больше ничего от нас не скрывай! — Второй агент наклонился еще ближе к портье и заговорил тихо, но твердо: — Дело важное. Настолько важное, что, если ты скоро все мне не расскажешь, я выйду отсюда и за тебя возьмется мой коллега. Ему помогут друзья. Они имеют право сделать с тобой все, что угодно, даже убить — им плевать на все, потому что речь идет о национальной безопасности. Дело настолько важное, что важнее некуда. Как ты думаешь, почему мы все приехали сюда из самого Вашингтона? Чтобы только с тобой повидаться? — Агент наклонился к портье вплотную: — Помоги себе сам и вали отсюда.

Он встал.

На его место тут же заступил первый агент, «злой»…

Через три минуты они знали все до мельчайших подробностей.

Портье подробно описал им внешность человека, который принес бутылку; они связались с художницей, которая сидела в Белом доме, и та, задавая вопросы напрямую портье, изготовила первый эскиз фоторобота. Ее блокнот подключался к БФИ — Блоку формирования изображений; на основе ее наброска компьютер создал окончательный вариант фоторобота. Набросок дополнялся деталями, которые сообщали агенты — они продолжали допрашивать портье. Фоторобот, созданный суперкомпьютером, постепенно оживал. Затем его пропустили через все базы данных и запустили программу автопоиска.

Когда портье, наконец, перестали допрашивать, он надеялся лишь на одно: что они не отнимут деньги, которые ему заплатили за доставку бутылки шампанского. Блин, я же не знал, что в ней! Меня попросили кое-что сделать, я сделал и получил чаевые…

Но к тому времени люди из Вашингтона уже потеряли всякий интерес к портье. На их мониторах появилась четкая, вполне правдоподобная картинка. Наконец у них появилась возможность найти человека, который, возможно, похитил президента.

«Телефонный узел»

«Дворец головоломок»

Шоссе Балтимор-Вашингтон

Второй мир

Реальное время: до контрольной точки 4 часа 36 минут

Суилкин, вне себя, расхаживал туда-сюда перед мониторами. Он готов был убить Марлина. Тот заставил Суилкина позвонить Галлахеру в Белый дом и извиниться за то, что не передал ему вовремя прежний ник Конора Смита. Извиняться Суилкин не привык. Он продолжал страдать от унижения и позже, когда Марлин связался с вице-президентом и объяснил, что произошло недоразумение — кое-какие важные сведения вовремя не передали другим службам.

— Рядом со мной мистер Суилкин, — говорил Марлин, презрительно косясь на своего подчиненного. — Я только что отдал ему прямой приказ: позаботиться о том, чтобы такого больше не повторилось. — Марлин немного помолчал, слушая свою собеседницу. — Спасибо, мадам! — Он нажал отбой и оперся о столешницу — видимо, считал такую позу властной. При этом он не сводил взгляда с Суилкина. — И больше не выставляйте меня в дурном свете! Директор говорит, что вы — один из наших умнейших сотрудников, но вам придется играть по общим правилам!

— Да, сэр, — ответил Суилкин, сдерживая гнев. Сколько времени потрачено впустую! Президент пропал, а меня здесь маринуют. — Можно ли мне вернуться к расследованию?

Марлин покачал головой и величественно (как ему казалось) взмахнул рукой, отпуская Суилкина. Выйдя, тот направился к лифту, ведущему в «Телефонный узел».

— Фоторобот готов, — сообщил Тиррел, когда Суилкин вошел. Тиррел сразу понял: настроение у босса хуже некуда.

Тиррел молча ждал, а Суилкин продолжал мерить зал шагами. На мониторе появилось лицо, созданное Блоком формирования изображений.

— Увеличьте, — распорядился Тиррел и повернулся к Суилкину: — Хотите, чтобы я переслал портрет в ЦПС?

Суилкин кивнул:

— Пусть ищут всех похожих людей.