Александра - Олег Ростов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Бой закончен. — Сказала обоим парням. Убрала бокен от шеи подопечного. Божен встал, скособочился. Морщился от боли. — Что, Божен, больно? Ты знаешь правило. Повтори его.
— Тяжело в учении, легко в бою. — Процитировал он.
— Правильно. В реальном бою, ты уже был бы мёртв, да ещё без ноги. — Взглянула на поднявшегося Степана. Он передёрнул плечами. Тоже поморщился. Ну а как, если со всего маха плашмя на спину упасть⁈ — Степан, какую ошибку ты допустил?
— Подпустил тебя, царевна, близко к себе.
— Верно. Какой контрприём ты должен был сделать?
— Вытянуть руки перед падением, принять на них удар и перекатиться с головы на ноги.
— Верно. Ничего этого ты не сделал. Поэтому тоже уже мёртв. Грохнулся, как лягуха плашмя. Реакция у вас медленная. Спите что ли? Чем ночью занимались?
— Известно чем! — Засмеялся стоящий недалеко Богдан. — Стёпа стряпуху Алёну тискал на конюшне. Недаром она ему всегда побольше накладывает, чем остальным. Да ещё и ругается на нас, если указываем ей на это. — Остальные парни заржали.
Я покачала головой, глядя на Стёпу.
— Не слушай их, царевна Александра. Наговорят сейчас. — Проговорил он и поднял свой деревянный меч.
— Вижу вам весело, да, юноши? Тогда слушай мою команду. Божен иди к Дарёне, пусть она тебе наложит компресс к «боевым ранениям». Остальные вздеваем брони, берём щиты, мечи и сабли и пять кругов бегом вокруг крепости. Пошли.
— Богдаша, дошутился! — Услышала я Никифора.
Парни побежали в оружейную. Я усмехнулась им вслед. Теперь их у меня шестеро. К пятерым присоединился Айно эст. Ничего, пусть учиться. Я повернулась к прибывшим. Боярин с интересом смотрел на меня.
— Так значит это ты называешь себя царевной царьградской? По какому праву? — Спросил он. Я сразу же включила высокомерие. Смерила его с головы до ног. К высокомерию прибавилось презрение. Ему явно это не понравилось.
— А кто ты такой, чтобы мне такие поганые слова говорить? Или головы хочешь лишится?
Я, конечно, рисковала, так разговаривая с посланцем Великого князя, но если он сейчас меня прогнёт, дальше будет только хуже. Поэтому мне не оставалось ничего другого как поставить на кон всё. Ибо здесь ставка больше, чем жизнь. А в Москве меня будут пытаться прогнуть. Лучше уж сразу дать понять, что я прогибаться не намерена. Да и удивить князя и митрополита у меня есть чем.
— Я представляю Великого князя Москвы. Василия Иоановича. Я боярин московский, ближник государя. Тучков-Морозов Михаил Васильевич.
— А государь знает, какие крамольные слова ты речёшь за его спиной?
— Чтоооо? — Протянул шокировано Тучков-Морозов.
— А то. Как обращаешься к принцессе крови? Вижу вежеством ты обижен. Неужели все московские бояре такие невежи? Так нет вроде. Вон Вяземские, встретили нас, слова худого не сказали, защиту дали и покровительство своё. А ты что себе позволяешь? Даже если ты и боярин, то чей род выше? Мой, род Комниных Великих или твой? Чей род выше, имперский или боярский? Мои предки уже тогда вояли великую державу, когда твои бегали по этим лесам в шкурах и с дубьём. А если я скажу Великому князю, что без почтения относишься к семьям монарших особ, а значит и без такого же почтения ты относишься и к роду государя. Что будет с тобой если ты так же разговаривать будешь с сыном или дочерью Великого князя?
— У Государя нет детей. — Удивлённо ответил боярин.
— Будут.
Как я позднее узнала, Тучков-Морозов был у Василия Третьего своего рода переговорщиком. Он часто отправлял его с дипломатическими миссиями. Например, 6 лет назад, то есть в 1504 году Василий отправлял его разграничивать уделы младших братьев Великого Князя. Что ему с успехом удалось. Через год, после нашей с ним встречи, Тучков-Морозов был отправлен Василием Третьим в Крым с русским посольством и сопровождал ханшу Нур-Султан. Потом ездил в Казань, где присутствовал на восшествии на ханский престол Мухаммед-Амина, являвшегося вассалом московского князя. Он много куда ездил как дипломат. Но вот со мной он ошибся. Начал разговаривать в неподобающем тоне. Всё верно, он московский боярин, ближник государя. А я непонятно кто, да ещё и женщина. Вот и попытался меня с ходу прогнуть, но обломился. Тучков был умён и в дураках не числился. Он быстро прикинул, что представителей царских, королевских семей и родов могут, конечно, заточить в каземат, подстричь насильно в монахи и даже убить, но это решает другой монарх, а не простой, пусть и родовитый боярин или дворянин. И наезд такого дворянина на царевну, может быть расценен сюзереном как угроза уже ему самому. А это очень было чревато, особенно с московскими государями, которые не то, что бояр, но даже собственных родственников не щадили. А тут царьградская царевна. А вдруг она на самом деле царевна? Пусть и самой Византии уже нет, но царская кровь осталась. Тем более мать нынешнего Государя тоже была царьградской принцессой, Софьей Палеолог. И замуж за Ивана Третьего выходила, когда Византии уже не было. А был османский султанат.
У Михаила Васильевича даже шею саднить начало. Он её потёр ладонью. Потом кивнул мне.
— Вежеством меня родители мои не обделили. Извини, царевна, что не признал сразу. — Он прижал правую ладонь к сердцу и поклонился. Остальные вои, слезли моментально с коней и обнажили свои головы, сняв шеломы. Я кивнула боярину.
— Хорошо. будем считать, что этот инцидент, это всего лишь недоразумение.
— Позволишь ли спросить, царевна? — Задал вопрос Тучков-Морозов.
— Спрашивай.
— Всё же, разве это дело, деве с оружием возится? На то мужи есть.
— Есть. Да только меня с детства учили уметь защищать себя. Увы, к сожалению, катафрактариев у меня не было. Отец погиб мой, как и матушка. Убили их наймиты осман. И мужа моего первого убили. Вдова я была, когда пришла сюда с сестрой. И здесь встретила своего второго мужа. Да он воин. Но разве плохо, что я тоже умею обращаться с саблей, стрелять из лука? А вдруг моего супруга, венчанного, не окажется рядом, когда вороги нападут? А у меня, дай бог, дитё родится и на руках моих будет. И что мне, сдаваться на милость врагу? Нет. Я предпочитаю, чтобы враги мои умерли, а я осталась жива.
— Так царевна за мужем?
— Замужем. Обвенчали нас в церкви нашей. А муж мой, вот он, Иван Фёдорович Вяземский. Боярин московский.
Иван шагнул ко мне и встал рядом.
— Однако! — Произнёс Михаил Васильевич. Посмотрел на Вяземского-старшего. Тот пожал плечами. А Евпраксия Гордеевна, стала смотреть свысока на Тучкова-Морозова. — А вторая царевна?
— Тоже замужем, Михаил Васильевич. — Ответил за меня Фёдор Мстиславович. — За Василием моим. В раз две свадьбы справили.
— Боюсь, Фёдор Мстиславович, Великому Князю может не понравится.
— Царевен никто не принуждал. Да только сыновья мои головы от них потеряли. На колени упали передо мной с супругой, просили родительского благословения. А царевны не отказали им. Всё по добру и по согласию.
— Не знаю я, Фёдор Мстиславович. Род твой, конечно, знатный и старинный. Но всё же. Высоко возносишься. Всё же надо было челом бить Государю о таком. Не простых же боярынь они в жёны взяли. Последствия могут быть.
— Михаил Васильевич, — вклинилась я в разговор, — я, думаю, что мы сможем договорится с Великим Государем. И гнев его постараемся умилостивить. Нам есть что ему предложить. И ему и митрополиту Московскому.
— Дай то бог, царевна Александра. Да то бог.
— Вот и договорились. А ты боярин Михаил Васильевич заодно и охраной побудешь с ратниками своими. Так как повезём мы дары большие Государю и владыке православному.
С этого дня начали быстро готовить обоз. Тут же белошвейки шили на нас наряды, по нашим
