Марта из Идар-Оберштайна - Ирина Говоруха

обрыв и даже пролив Дрейка. Руки, напротив, становятся неподъемными, и трудно даже конфету выудить из вазочки. Все предметы искажаются. Грильяж уменьшается до спичечной головки, а швейные иголки превращаются в рельсы длиною в Транссибирскую магистраль.

Анна красноречиво обрисовала себя рукой:

– Я всегда ощущаю себя огромной. Даже без головной боли.

– Дурочка. Марш в постель!

Анна нехотя прилегла. Он присел рядом, взял ее за руку и стал рассказывать:

– Ты такая не одна. Подобным страдали многие гении. Кажется, Шарлотта Бронте, Чехов и Понтий Пилат.

Достал телефон и порылся в нем, как в собственном кармане.

– Точно, а еще Гоголь, Достоевский, Нобель и Паскаль. Так что это удел самых смышленых. Среди всего прочего есть и хорошая новость. Сам Гиппократ утверждал, что женщины, склонные к мигреням, не стареют. Получается, мадам, вам обеспечена вечная молодость.

Захар погрустнел и укрыл девушку по шею:

– Я тебя напугал своими признаниями?

– Нет.

– Можно тогда приеду завтра?

– Нет.

Мужчина не шелохнулся. Погладил ее руку поверх одеяла. Вскочил, щелкнул чайник, выдвинул все ящики в поиске чайных пакетов и сахара. Вернулся в комнату:

– Не могу тебя оставить в таком настроении.

Уселся поудобнее и стал рассказывать:

– Был у нас в школе преподаватель биологии по имени Спартак Иванович. Большой энтузиаст и умелец с тонким чувством юмора. До всего ему была охота. То теплицу тропических растений организует, то высеет ровными строчками салатные грядки. Ученики его любили и всячески поддерживали. Молча поливали, прорывали, окучивали, хотя никто особо не страдал желанием возиться с землей. И вот, когда я учился в десятом классе, арендовал Спартак у местного колхоза целый гектар земли и высадил на нем полезные баклажаны. В сентябре, когда синенькие дозрели, выехали всем классом на сбор урожая. Разбили палатки, взяли с собой картошку, сало, гитару и, конечно, кое-что для аппетита. С самого утра приступили к сбору, четко следуя учительской инструкции: срезать вместе с плодоножкой при помощи секатора или ножа. Короче говоря, к вечеру собрали бо́льшую часть урожая и погрузили в кузов школьного «газика». Расслабились, развели костер, запели «Девчонку из квартиры № 45» и «Папа, подари мне куклу», а Спартак, физкультурник и водитель уединились в своей палатке, чтобы культурно обмыть королевский урожай. Уснули все только под утро. Неожиданно крик, гам, вопли директора школы. Тот приехал с представителями администрации принимать урожай и, стоя возле открытого «газика», тыкал баклажаном биологу прямо в очки. Учитель еще не совсем пришел в себя после вчерашнего и не мог уловить, в чем причина гнева. Как оказалось, кто-то из хорошо выпивших ребят взял перочинный ножик и вырезал на овощах слово из трех букв. Притом не поленился и исполосовал килограммов десять, не меньше. Директор подбрасывал синенькие, как жонглер булавы, и вопил:

– Полюбуйтесь, Спартак Иванович, они здесь все такие! Может, объясните, что произошло?

Биолог почесал макушку и нашелся:

– А что тут объяснять? Просто сорт такой!

Анна фыркнула, и он, довольный собой, вышел, бесшумно закрыв входную дверь. Девушка оставалась лежать с зашторенными окнами, тяжелой свинцовой головой, но при этом чувствовала себя прекрасно. Неожиданно дверь снова пришла в движение:

– Ты что-то забыл?

– Да!

– Что?

– Вот это.

Захар наклонился и поцеловал ее в губы.

– Теперь все.

С того предпраздничного вечера началась еще одна куртуазная любовь. Сперва Захар заезжал узнать, как дела, и выпить с учительницей чаю. Затем стал привозить модные книги, фильмы, сливы «мирабель» и «венгерку», крепко запомнив сказанное 1 сентября. Со временем их силы и воля истончились, и молодые люди перебазировались из кухни, прихожей и школьных коридоров на диван.

В тот день Анна задержалась, готовясь к очередному открытому уроку. Захар сидел под дверью и на коленях писал кому-то электронное письмо. Услышав ее шаги, вскочил и пригладил волосы. Вырвал из рук сумку с двумя пачками тетрадей.

– Давно ждешь?

– С двух часов.

– А сейчас сколько?

– Половина пятого.

– Почему не позвонил?

– Я звонил. Ты вне зоны.

– Точно. Отключила во время педсовета…

Анна оживила мобильный, и на дисплее запрыгало сообщение от Константина. Дыхание привычно перехватило, и она закашлялась. Захар заботливо растер ее спину между лопатками, погладил волосы, завитки и даже резинку для волос.

Они прошли вглубь коридора и остановились, прижавшись друг к другу. Захар повернул девушку к себе и поцеловал в аккуратно продырявленную мочку с едва заметной серьгой, в крылья носа и зону декольте. Его руки щелкали пуговицы учительской блузы, как орехи, а она безуспешно пыталась разгадать хитроумность пряжки ремня. Наконец справилась, показалась широкая шелковая резинка и мускулистый живот с косым аппендицитным шрамом. Анна в этот момент взглянула на себя будто со стороны, увидела бюстгалтер и чуть линялые трусы из разных комплектов и свою неидеальную, неспортивную, неподтянутую фигуру. Резко отвадила его ласки, попыталась втянуть живот, но тот даже не шелохнулся. Вспомнила о своих бедрах и ужаснулась. Целлюлит, расползшиеся вены, словно щупальца осьминога, прыщики в подколенных ямках, напоминающие потницу. Учительница схватила простынь, завернулась в нее по шею и скрестила руки на манер баскетбольного судьи, что означало: набранные очки не в счет, а все будущие действия отменяются.

Захар укоризненно покачал головой, как ребенку, отказывающемуся есть полезную гречневую кашу:

– Прекрати. Ты мне нравишься вся. Все твои выемки, выпуклости, объемы. И потом, если женщина умеет получать удовольствие от еды, она стопроцентно будет получать его и от секса.

Зарылся лицом в ее живот и начал головокружительный спуск, покуда не уткнулся в самое жаркое место.

Позже, восстанавливая дыхание и развязывая узлы из рук и ног, Анна, сравнив свое тело с его натянутым и твердым, пошутила:

– «Доктор, а какого я должен быть роста, учитывая имеющийся вес?» – «Метра четыре».

Он закрыл рот поцелуем. Девушка вырвалась из плена губ и опять рассказала анекдот:

– У одного мужчины жена сильно располнела и отправилась к врачу. Вернулась довольная и делится с мужем: «Док сказал, ничего страшного, нужно просто больше двигаться. К примеру, дважды в неделю ходить до Тулы и обратно». Муж присвистнул: «Мань, ты на карту смотрела? До Тулы как до Марса! Может, есть другие способы?» Женщина просияла: «Да, есть. Заниматься сексом пять раз на день». Тот скривился, будто вместо воды хлебнул уксуса, и воскликнул: «Слушай, Марусь, а до Тулы не так и далеко!»

Всякий раз после секса Захар погружался в пятнадцатиминутную дрему, а Анна, не шевелясь, лежала и подсматривала его сновидения. В них планировались важные бумаги, складывались в стены кирпичи, вили гнезда аисты и тянулись истоптанные, изъезженные, изрубцованные грязью и исполосованные телегами дороги с окантовкой из клевера и пырея. Щедро родили сливы, и голос с интонациями ее бабушки напоминал: «Слива себя не хвалит, а дорожка к ней всегда протоптана».

Проснувшись, мужчина вскакивал, нервно озирался и не мог понять, где находится. Рассматривал ее жилище абсолютно диким взглядом. Медленно приходил в себя и обнимал до скрипа