Четвертый триместр: Как восстановить организм и душевное равновесие после родов - Кимберли Энн Джонсон

думаете об этих советах сейчас, даже если до рождения ребенка у вас было другое мнение. Каждый ребенок уникален, и то, какая вы мать, будет зависеть от того, какой ребенок вам достался. Также вы могли заметить, что на ваши решения сильно влияет мнение некоторых людей, и непринципиально – соглашаетесь вы с ними или спорите. В любом случае важно понимать, что согласуется с вашими ценностями, а что навязано социальной группой или близкими.

Один из самых громких внутренних голосов будет, вероятно, принадлежать вашей матери или бабушке.

ЧТО ВЫ УНАСЛЕДОВАЛИ ОТ МАТЕРИ

Когда мы становимся матерями, мы вспоминаем, как воспитывали нас самих. В это непростое время на поверхность всплывают наши чувства и воспоминания о самых первых отношениях – отношениях с мамой – и о связи между матерью и дочерью. Став матерями, мы привязываемся к младенцу и при этом вдруг задумываемся, насколько сами были привязаны в детстве к своим матерям. Женщины, которых удочерили, могут почувствовать неуверенность или одиночество, напоминающие им о собственном детстве, когда их разлучили с родными и они попали в совершенно новую среду, где им и пришлось вырасти. Мы не только воспитываем своих детей, но и встречаемся сами с собой в том возрасте, которого достигают наши дети. Из-за этого наши чувства по отношению к собственным матерям могут зачастую восприниматься более остро.

Во время первых нескольких месяцев жизни моей дочки я была охвачена благоговейным ужасом, постепенно осознавая, что на самом деле требуется от матери. Я испытывала глубокую благодарность и маме, и отцу. Они ведь делали все это для меня. Они меня кормили. Они меня укачивали. Они не спали со мной ночи напролет. Они меняли мне пеленки. Я сбивала их с толку. Из-за меня они теряли сон. Мама шесть недель старалась наладить грудное вскармливание, хотя ее собственная мать говорила ей, что это того не стоит и пора уже сдаться. Мама вытужила и родила меня – младенца весом 4,3 кг. Она сделала это для меня.

В глубине души я знала, что матерей, которые не испытывают к своим детям искренней любви, немного. Насколько полезна эта любовь – второй вопрос, но само наличие любви неоспоримо. Родив ребенка, я осознала, что, если бы во время родов мама была со мной, все было бы совсем по-другому и я смогла бы расслабиться. Мама заметила бы, что вода в ванне недостаточно теплая, что волосы, которые я постоянно убирала с лица, лучше собрать в хвост. Она бы понимала мои слова и считывала выражения лица. Я часто могу закончить фразу за нее – так и мама знала бы, что мне нужно.

После родов мама была единственной, кому я не стеснялась показать швы, единственной, кто понимал сложность положения, в котором я оказалась. Именно мама подтвердила, что разрыв не заживает, как положено. Только маме я могла доверить дочь и после крепко уснуть, нисколько не переживая и не сомневаясь, что о малышке как следует позаботятся. Наши отношения с мамой не всегда были гладкими. В подростковом возрасте я была нахалкой, не проявлявшей к ней уважения, и с тех самых пор не перестаю извиняться перед мамой. В юности у меня были важные, но тяжелые периоды, когда мы с ней не разговаривали. У нас было немало ссор и примирений – «прорех» и «починок». Возможно, именно поэтому меня так удивило, что, хотя я большую часть жизни воспринимала себя как ее противоположность, когда сама стала матерью, я почувствовала к ней уважение. Когда мы стали играть одну и ту же роль – роль матери, – я увидела ее в новом свете.

Я убеждена: вырасти я в рамках почти любой другой культуры, уважала бы ее с самого начала. Но нам, американцам, позволяется не только относиться к своей матери без симпатии, но и откровенно говорить об этом. Нам дозволено отвергать старших – не только их мировоззрение и стиль жизни, но и самих людей. Однако после того, как женщины сами становятся матерями, это отношение меняется. Большинство женщин начинают оценивать своих мам по-другому, гораздо более позитивно. Когда родила, я пришла в себя и была этому очень рада. Если буддисты говорят, что к любому человеку нужно относиться, как если бы он когда-то был вашей родной матерью, задумайтесь: как же вы обращаетесь со своей настоящей матерью?

Истории из сообщества

ШИРЛИ

Теперь я знаю, как она меня видит. Для нее, несмотря на все наши ссоры, на мой гнев, на ее гнев, на мою отстраненность, на ее неспособность помнить самые сложные периоды… несмотря на все это… для нее я что-то вроде ангела. Она помнит, как сильно она любила меня, когда мы повстречались впервые. И эта любовь прочно укоренена в самом центре ее души. Она – Мать. Она делала и будет делать все для своих детей. Теперь я это понимаю. Теперь, когда я тоже родила, я по-другому оцениваю наши отношения. Теперь мы как будто стали равными как женщины, у нас появилось больше общего. Она видит, что теперь я Мать… и в меньшей степени дочь. Мы разговариваем друг с другом больше как женщины… в меньшей степени – как родственники. Я вижу, что она понимает ту глубокую любовь, которую я испытываю к своему ребенку, я вижу, что она понимает мои старания и страдания. Она видит, что я это вижу, и теперь относится ко мне более мягко. Она позволяет мне руководить и брать на себя инициативу в том, что касается моего ребенка, но поддерживает меня и тактично дает советы, когда понимает, что мне пригодилась бы помощь. Я тоже стала относиться к ней мягче… и стала менее эгоистичной в наших отношениях. Я сделала шаг вперед, чтобы встретить ее на середине пути, – а она стояла там и милостиво ждала… и приняла меня. И наши отношения укрепились благодаря священным узам – ее единственному внуку, моему единственному ребенку.

Когда мы начинаем воспринимать себя как мать, меняется и то, как мы играем роль дочери. Многие женщины обнаруживают, что занимают некую срединную позицию между ощущением себя матерью и ощущением себя ребенком. Вне зависимости от того, насколько мы сумели разобраться в своих отношениях с мамой, отделились от нее или оставили это все в прошлом, когда мы рожаем ребенка, возникает еще один уровень отношений. Наступает время, когда нам нужна материнская забота, и, если мы не получаем ее ни от родной мамы, ни от кого-то, кто мог бы ее заменить, мы вынуждены заново переживать все те болезненные ситуации, когда были лишены такой поддержки в прошлом. Мы можем чувствовать себя беспомощными, брошенными, страдать от одиночества или испытывать гнев. Мы ощущаем, что нуждаемся в заботе сейчас, и одновременно переживаем эту потребность вместе со всеми теми более юными версиями себя, которым также была необходима эта забота. Возникает оправданное и вполне ощутимое горе. Несложно понять, что женщинам, которые страдают от отсутствия материнской поддержки, да еще и получают в родах физические повреждения или психологические травмы, намного труднее восстанавливаться после родов.

Истории из сообщества

МЭГГИ

Я думала, что, родив, буду только матерью. Я не осознавала, что при этом по-прежнему останусь ребенком. На свою маму я теперь смотрела через двойную призму: я оценивала ее действия как ребенок («Н-да, тут ты точно накосячила») и как мать («Честное слово, мам, ты как солнце среди грозы»). Я не удержалась и позвонила ей, когда читала роман и дошла до того эпизода, где героиня с любовью,