Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери

читки «Бойцовского клуба», Зискин наняла его в качестве одного из продюсеров фильма. «Я не знала, как сделать из этой книги фильм, – говорила Зискин, купившая права на экранизацию за 10 000 долларов. – Но подумала: кто-то да должен знать».

Зискин дала экземпляр книги Паланика Дэвиду О. Расселлу, но он отказался. «Я прочитал и ничего не понял, – говорит Расселл. – Очевидно, читал я не очень внимательно». Но был режиссер, который определенно понял «Бойцовский клуб». Он был идеальным кандидатом – человеком, который смотрел на мир через те же слегка проржавевшие стереоочки[83], что и Паланик; человеком, который мог привлечь подходящих актеров; человеком, который все жидкости организма «Клуба» мог расплескать по экрану красиво. Он и сам не боялся пролить чуточку крови.

«Я рос в особенно странное время в странном месте», – говорит Дэвид Финчер. Он провел детство в округе Марин в Сан-Франциско в шестидесятые и семидесятые, как раз когда ищущие независимости юные режиссеры заполонили округу, бежав из Лос-Анджелеса. Местные жители привыкли мельком видеть Джорджа Лукаса – «он был богатым соседом по улице, купившим и с иголочки отделавшим дом», – как и известных студийных режиссеров вроде Майкла Ритчи и Филипа Кауфмана. «Никто из соседских детей не хотел стать доктором или юристом, – добавляет Финчер. – Все хотели стать режиссерами».

Как и сам Финчер, который начал посещать занятия по кино еще с начальной школы – и в то же самое время впервые испытал отвращение к бюрократии. И к власти. И к неоспоримым правилам любого рода. «Даже в очень раннем возрасте, – говорит он, – я не понимал, почему не могу сам выбирать учебный план. Я просто хотел снимать кино и не понимал, зачем мне учить всю остальную дребедень. И мои родители были не прочь пойти против авторитетов. Они не хотели, чтобы их ребенка использовали». Отец Финчера был писателем и журналистом, а мать – медсестрой в клинике заместительной терапии. Они часто говорили о работе с юным сыном. «Родители почти ничего от меня не таили, – говорит он. – Сразу показали, в каком мире мне предстоит жить».

В начале восьмидесятых Финчер не стал поступать в колледж и устроился к богачу по соседству – на работу в студию Лукаса Industrial Light & Magic, где помогал в создании «Возвращения джедая», а потом снял провокационную рекламу для Американского онкологического общества, в которой реалистичная кукла-эмбрион затягивается сигареткой. Финчеру понадобилось всего несколько тысяч долларов на мрачную шутку, отсылавшую к призрачному «звездному дитя» из «Космической одиссеи», – и так случился первый в его карьере скандал: крупные телеканалы отказались показывать ролик, а табачные компании критиковали его за резкость.

Финчер поставил еще несколько рекламных роликов, а затем вошел в мир музыкальных видео, где создал несколько самых популярных клипов восьмидесятых и девяностых: эпичную вариацию «Метрополиса» – «Express yourself» Мадонны, роскошный «Freedom ‘90» Джорджа Майкла, нуар про месть «Janie’s Got a Gun» группы Aerosmith. И хотя его клипы становились большими хитами на MTV, «люди, работающие в рекламе, и люди, работающие в кино, взаимно не опылялись», как выражается монтажер «Бойцовского клуба» и давний соратник Финчера Джим Хэйгуд. «А клипы и вовсе никто не принимал всерьез». Когда пылкий черно-белый клип Мадонны Vogue увидел свет в 1990 году, его работы уже были более кинематографичными, чем все остальное на малом экране.

В следующем году Финчера наняли снимать полнометражный дебют – многострадальное космическое путешествие студии Fox «Чужой 3». С производства 56-миллионного фильма уже ушел один режиссер, и когда 27-летний Финчер приехал в Англию на съемки, сценарий все еще не был дописан. Режиссер бился со студией на протяжении месяцев производства, поздними вечерами после долгих дневных съемок делая звонки, чтобы утвердить план на завтра. Весь процесс, по словам Финчера, можно было описать как «два года ритуальной содомии». Он едва не открестился от фильма и с той поры презирал студию, чья заставка появлялась в начале.

«Чужой 3» был принят плохо, Финчер решил, что в киноиндустрии он никому не нужен, и вернулся в рекламу. Только через три года вышел его следующий фильм «Семь» (1995) – великолепная гнетущая драма о серийном маньяке с крышесносным сюжетным поворотом в финале. Фильм стал хитом во всем мире, и во время монтажа новой картины – наследующего «Сумеречной зоне» триллера «Игра» – Финчеру позвонил партнер продюсера Росса Грэйсона Белла Джошуа Донен, чтобы убедить его прочитать «Бойцовский клуб». «Мне было уже под сорок, и я увидел в этой книге боевой клич, – говорит Финчер. – Чак писал о такой специфической разновидности гнева, появившейся из чувства беспокойства: мы так долго бездействовали, пора ринуться к следующей ступени эволюции самих себя. Такое сочное действие попросту не отпускало». Как говорит продюсер «Бойцовского клуба» Сиан Чаффин, «я помню, как он читал гранки романа и все время смеялся – похоже было, что это фильм специально для него».

Финчер попытался самостоятельно купить права на «Бойцовский клуб», но Fox его опередили. Памятуя о фиаско с «Чужим 3», он не стремился снова работать со студией. Но после встречи с Зискин обдумывал возвращение в Fox ради «Бойцовского клуба» – при условии, что сможет снять его на самую широкую ногу. «Я сказал, что у них есть два пути: снять фильм за 3 миллиона, выпустить его на видеокассетах – и получится бунтарская синица в руках». Но «настоящим бунтарством», сказал он студии, было бы вложить миллионы долларов и «набрать кинозвезд, чтобы все подряд ходили и обсуждали антипотребительские речи сумасшедшего шизоида». Fox дали Финчеру время на сценарий и подбор актеров, чтобы посмотреть, насколько реалистичной была затея. «Это была мрачная книжка – не лучший исходник для кино, – говорит Билл Микэник, тогда председатель студии. – Я не думал, что фильм появится на свет». (А сам автор «Бойцовского клуба» даже не знал о существовании Финчера: «Я не ходил в кино с восьмидесятых, со студенческих времен, – говорит Паланик. – Меня ужасно раздражало, как ведут себя люди в кинотеатрах».)

Для Финчера «Бойцовский клуб» наследовал «Выпускнику» – еще одной истории про юношу в беде, противостоящего ожиданиям старшего поколения. Финчер считал, что они «снимали сатиру»: «Мы говорили: про взрывы домов тут так же серьезно, как в „Выпускнике“ про секс с маминой подругой». Экземпляр «Бойцовского клуба» даже посылали сценаристу «Выпускника» Баку Генри – узнать, не хочет ли он адаптировать книгу (ответ Генри, по словам Финчера, был следующим: «Не вижу здесь ничего забавного»). Вместо него за работу взялся Джим Улс, который большую часть девяностых, по его же словам, «нанимался писать вещицы, которые потом никто не ставил».