Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - Брайан Рафтери

ПРОТИВ КОНФЕРЕНЦИИ ВТО, В ГОРОДЕ ВВЕДЕН КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС… На кону миллион долларов, и у вас по-прежнему остаются все подсказки… И мы начинаем отсчет. Десять, девять, восемь… «Клиенты видеопрокатов устали от сроков возврата и штрафов за просрочки, – заявил Хастингс. – Тариф Marquee от NetFlix.com возвращает былую радость от проката фильмов»… Wazzzzup… Семь, шесть, пять, четыре… Корпорация Fannie Mae смягчает условия выкупа кредитных займов у банков и прочих кредиторов… We be big pimpin’, spendin’ cheese… ЕЛЬЦИН ПОДАЕТ В ОТСТАВКУ И НАЗНАЧАЕТ ПУТИНА И. О. ПРЕЗИДЕНТА… Три, два, один.

Глава 11

«Иногда в мире так много красоты, мне кажется, что мое сердце не выдержит»

Красота по-американски

Однажды в начале девяностых дизайнер и драматург Алан Болл шел по Таймс-сквер в Нью-Йорке и заметил книгу комиксов на витрине газетного киоска. Это был графический пересказ недавней эпопеи, приключившейся с семнадцатилетней Эми Фишер, которую пресса окрестила «лонг-айлендской Лолитой». Она заработала это прозвище после того, как напала с пистолетом на Мэри Джо Буттафуоко – жену Джоуи Буттафуоко, средних лет владельца автомастерской, с которым у Фишер был роман (Мэри Джо выжила после покушения, случившегося на крыльце ее дома в пригороде). Это злосчастье очень быстро разрослось до огромного скандала и стало основой для трех телефильмов, бесчисленных часов новостных программ и как минимум одной книги комиксов. «На обложке была такая невинная католическая школьница Эми, а за спиной у нее плотоядно ухмылялся жирный, потный Джоуи Буттафуоко, – вспоминает Болл, которому в тот момент было за тридцать. – Но когда я открыл книжку, все оказалось совсем наоборот: Джоуи был порядочным семьянином из пригорода, а Эми представала полной шлюхой. Помню, как я подумал: истина где-то посередине, но что произошло на самом деле, мы никогда не узнаем».

Болл вернется к связи Фишер-Буттафуоко через несколько лет, когда будет кружить вокруг идеи, которую он хотел реализовать сперва в качестве пьесы, а потом и фильма, – истории о семействе из верхушки среднего класса, которое разрушают супружеская неверность и взаимные обиды и опустошает жестокий акт насилия. Когда этот замысел наконец претворится в жизнь на экранах кинотеатров в 1999 году, «Красота по-американски» Болла лишь подтвердит подозрения, которые копились в течение всего десятилетия: модель современной американской семьи не работает.

Подобное представление разделяли и несколько других фильмов этого года, изобиловавшие домашними баталиями, – то в виде натянутых отношений родителей и детей («Девственницы-самоубийцы», «Блюз школьной команды»), то в расшатанных браках («С широко закрытыми глазами», «Свой человек», а также триллер о мести «Двойной просчет», в котором героиня Эшли Джадд убивает своего коварного мужа). Образ семьи в разгаре кризиса казался, по всей видимости, столь привлекательным и столь потенциально выгодным, что Universal вложила десятки миллионов долларов в совершенно невзрачную «Историю о нас» – сказочку про пару (в исполнении Брюса Уиллиса и Мишель Пфайффер) среднего возраста и с детьми, которые наблюдают за тем, как тает их многолетний брак. В 1989 году режиссер этого фильма Роб Райнер снял «Когда Гарри встретил Салли» – определяющую для жанра романтическую комедию, которая настаивала на прочности любви. Спустя десять лет Райнер руководил бракоразводной драмой со слоганом, не предвещавшим ничего хорошего: «Может ли брак пережить 15 лет брака?»

Общекультурный кризис семьи назревал в стране уже много лет. Количество разводов в США побило все рекорды в начале восьмидесятых, когда массовые расставания переживало поколение бэби-бумеров. Спустя почти два десятилетия, в 1999-м, дети этих давно разведенных людей наконец свыклись со своими вечно отсутствующими родителями. «Я не знаю своего отца, – говорит безымянный рассказчик в „Бойцовском клубе“. – Он ушел из семьи, когда мне было около шести лет, женился на другой женщине и завел других детей. Он проделывал такое типа раз в шесть лет: переезжал в другой город и обзаводился новой семьей».

Меж тем отношения, которые все же пережили девяностые, не всегда были такими прочными, как могло показаться: количество измен неуклонно росло в течение двух десятилетий. В 1994 году Time поместил на обложку сломанное обручальное кольцо в сопровождении сомнительного заголовка: «Неверность: дело может быть в наших генах». Материал пытался объяснить то, что все и так уже знали: женатые трахались с кем попало еще активнее, чем когда-либо раньше. «Если бы я поделился всеми реальными историями своих отношений с женщинами, которые с виду счастливы в браке и очень успешны, – эта книга стопроцентно стала бы бестселлером», – утверждал Дональд Трамп, дважды разводившийся в девяностых, в своих мемуарах 1997 года «Трамп: Искусство возвращения».

Распавшиеся браки Трампа, наряду с другими громкими разводами девяностых, на протяжении всего десятилетия документировались «желтыми» шоу вроде «Печатной копии», «Изнутри» и удачно озаглавленных «Текущих дел»[80]. Это были рейтинговые, но низкопробные хиты, упивавшиеся рассказами о распавшихся парах с обложек: Вуди Аллен и Миа Фэрроу, Томми Ли и Памела Андерсон, Майкл Джексон и Лиза Мари Пресли, Розанна Барр и Том Арнольд. Но раздоров класса люкс было недостаточно, чтобы удовлетворить аудиторию, все больше жаждавшую историй о сломанных семьях и неудавшихся браках, которые разворачивались бы за пределами Голливуда. Так услужливые таблоиды сделали знаменитостями среднего пошиба не только Фишер и Буттафуоко, но и Лорену Боббитт, которая прославилась, отрезав пенис мужу. Даже американская чемпионка по фигурному катанию Тоня Хардинг по-настоящему заслужила внимание новостей лишь тогда, когда вместе со своим бывшим мужем Джеффом Гиллули была обвинена в сговоре с целью причинения вреда здоровью своей соперницы Нэнси Кэрриган.

Подобные истории были крайне популярны не в последнюю очередь из-за того, что закрепляли следующую идею: любые отношения – это такой же бардак, как ваши собственные. «О чем я говорю – не существует на свете идеального брака», – утверждал Тони Сопрано, вечно воинствующий семьянин «Клана Сопрано».

Но к концу десятилетия ни один брак не был в такой опасности и на всеобщем обозрении, как тот, что проходил проверку за стенами Белого дома. Об изменах Билла Клинтона было известно уже давно – Хиллари Клинтон однажды описала своего мужа как «пса, которого трудно удержать на цепи», – но когда в 1998-м президента уличили в периодических свиданиях с юной стажеркой Моникой Левински, это все равно стало шоком. Роман с Левински запустил круглосуточную вереницу новостей, полную секретов, лжи и слишком интимных подробностей (большинство из которых были собраны в отчете о расследовании спецпрокурора Кеннета Старра – бестселлере осени 1998-го). Еще это привело к захватывающему процессу импичмента Клинтона, который завершился его оправданием в феврале 1999-го. Вся эта история не могла не спровоцировать эффект домино, и семейные распри Клинтонов повлияли