Пустующий трон - Кен Лю

class="p1">– Вы, как и ваш брат, встречаете нового члена семьи оскорблениями. Это какая-то неизвестная мне традиция агонов? Надеюсь, мне самой не придется ей следовать.

– Я хочу, чтобы ты говорила от сердца, а не наводила миражи, которые не более существенны, чем отражения в капле воды посреди травяного моря. Мой сын едва не погиб, чтобы привезти тебя сюда. Я хочу лишь одного – услышать правду о твоих чувствах к нему.

– Хорошо, – согласилась Тэра. Ей не нравилось, когда ее принуждали открывать чувства. Это противоречило интуиции, приобретенной ею при дворе Одуванчика. – Я никогда не интересовалась любовными историями и поэтому не склонна выражать свои чувства привычными для многих штампами. Меня больше привлекают слова и поступки, затрагивающие мироустройство в целом, течение власти, меняющее судьбы миллионов.

Тэра с легкостью излагала свои мысли. Девушку совершенно не беспокоило то, что она говорит с акцентом или не знает все необходимые слова.

– Я действительно не люблю рассуждать о сердечных делах, но это не значит, что я бесчувственна. Признаюсь вам честно: я согласилась выйти за Таквала, зная лишь, что он отважно переплыл океан, чтобы попасть в Дара в поисках способа освободить свой народ. Мое сердце принадлежало другому человеку, и я мечтала об иной жизни, а не о той, что обещал мне Таквал. – Тэра перестала видеть лицо Соулийян. Она больше не выступала перед невидимой аудиторией, а как будто бы обращалась к самой себе. – Но времена меняются, люди меняются и растут. Я прожила с Таквалом уже больше года, мы вместе заглядывали в глаза смерти и отчаянию. Плечом к плечу мы встречали огненное дыхание гаринафина и погружались в морскую пучину с крубенами; мы преодолели бескрайний океан и безводные пустоши Луродия Танта; мы расходились во мнениях и спорили, но затем вместе придумывали способы спасти как можно больше людей. Незаметно для меня мое сердце выросло, и в нем появилось место для Таквала, равно как и в сердце Таквала появилось место для меня. Мы пока еще не являемся отражениями душ друг друга, но во всех мыслях каждого из нас уже зримо присутствует тень другого. Многие женатые пары не в силах достичь этого, как бы ни старались…

– Тогда почему вместо Таквала ты выходишь за моего брата?

На миг Тэре показалось, что земля ушла у нее из-под ног, и девушка едва не упала.

– Что?

– Пользуясь принципом старшинства, Вольу отобрал у Таквала право заключить с тобой династический брак. Ради твоего родного Дара Таквал не стал вызывать дядю на поединок и согласился отправиться в изгнание. Чтобы успокоить Вольу, он станет танто-льу-наро и навсегда отречется от бранных дел.

– Что?.. Как?.. Когда?.. Почему?.. – Вопросы один за другим возникали в голове Тэры, и она не знала, с чего начать.

Это было со стороны Таквала предательством, ибо таким образом он не только перечеркнул все, через что они вместе прошли и чего достигли, но и разбил ее сердце.

Вглядевшись в лицо собеседницы, Соулийян убедилась в ее искренности и тяжело вздохнула.

– Вижу, что ты действительно ничего не знала.

– Не знала. Клянусь! – Тэра одновременно была удивлена и разгневана.

Теперь понятно, почему Вольу и Таквал так странно себя вели. Все эти разговоры об объездке гаринафинов, вопросы о жертвах, необходимых ради великой цели, и прочая чепуха о том, что некоторые вещи принято обсуждать только в кругу семьи.

– Где Таквал? – Девушка едва не схватила Соулийян за плечи и не закричала ей в лицо. – Пусть немедленно вернется и объяснится со мной!

В ярости она вскочила и двинулась к выходу из шатра.

– Остановись! Ты не найдешь его в поселении, – сказала Соулийян. – Таквал уже отправился в изгнание. Просил меня не встречаться с тобой до свадьбы, но я его мать и не обязана слушаться.

– А я не какой-то там талисман, которым они с дядей могут перебрасываться! – возмущенно закричала Тэра. – Я его невеста, и свадьба состоится – или не состоится – только с моего согласия!

– Ты совсем не такая, как я ожидала. – Соулийян впервые за все время искренне улыбнулась.

– Объясните, чего этим добивается Таквал. – Девушка стиснула зубы.

– Долго рассказывать, – ответила Соулийян.

Тэра выглянула из шатра и позвала Торьо. Шепнула девочке, чтобы та собрала остальных и готовилась покинуть лагерь агонов. Затем вернулась к Соулийян.

– Давайте покороче. Я ухожу отсюда.

– У нас с Вольу было трудное детство, – начала Соулийян. – Наши матери были рабынями-льуку, и в Гондэ мы считались порчеными. Нас не причисляли к династии Арагоз. Но после поражения агонов мы вдруг стали символами освободительной борьбы, этаким церемониальным оружием или талисманами, владея которыми честолюбивые вожди могли забрать у соседей лучшие пастбища.

Тэра кивнула. Именно так ей и рассказывал Таквал.

– Вы с братом не зоветесь пэкьу, но выполняете эту роль. Тенрьо не возражал, чтобы племена агонов сражались за вас, как за живые короны… то есть шлемы из гаринафина.

– Когда мы стали старше, власть, которую приписывали нам как последним потомкам Нобо Арагоза, вдруг стала реальной. Мы выполняли церемониальные обряды по наказу вождей, которые надзирали за нами на тот момент – танцевали, чтобы охотники приносили больше добычи, испрашивали благословения для коров и овец, молились о плодовитости женщин и силе мужского семени, – не забывая втайне заручаться поддержкой старейшин и военачальников. Я склоняла на нашу сторону воинов, верных имени Арагоз, и передавала из уст в уста легенды агонов, а Вольу тем временем стравливал между собой различные группировки, пока нам не удалось обрести достаточную поддержку. С помощью верных воинов мы с братом сумели бежать и основать собственное племя. Теперь другие вожди уже не пытались повелевать нами, как раньше, но стали добиваться нашей благосклонности.

– И что же, Тенрьо просто так позволил вам возрождать былую мощь? – спросила Тэра.

– Ага, ты сразу зришь в корень, – одобрительно кивнула ее собеседница. – Когда мы с Вольу обрели независимость и превратились из фигурок на доске в игроков, то сразу поняли, что от внимания льуку не скрыться. Не позволят же они детям убитого волка набираться сил и стремиться к мести? Я решила укрыться подальше от Татена; взять с собой верных военачальников и наро, чтобы начать новую жизнь вдали от земель льуку, заставив клан Роатан думать, что в силу удаленности и бедности мы не представляем для них угрозы.

– То есть вы отказались от возможности добиться справедливости для своего народа? – уточнила Тэра.

– Что есть справедливость? – Соулийян вздохнула. – Мой отец убивал людей тысячами, чтобы льуку не смели и носа высунуть из-под крыльев его гаринафина, а Тенрьо убил в десять раз