Пустующий трон - Кен Лю

ни на минуту не прекращали борьбу с проклятыми льуку. Но умный волк ждет нужного часа…

– Не примеряйте на себя чужую отвагу, – перебила его Тэра ровным, спокойным голосом. – Таквал рассказывал, что после завоеваний Тенрьо племена агонов неоднократно поднимали восстания. Но вы не возглавили ни одно из них, и всякий раз, когда отважные повстанцы гибли от рук льуку, вы лишь стояли в стороне и не делали ничего…

– Я должен думать о благополучии всего народа. Настоящий вождь выжидает подходящей возможности…

– Да ничего подобного! Настоящий вождь напряженно думает, строит планы и плетет интриги, чтобы собственноручно создать подходящую возможность. Что сделали вы, дабы усилить свой народ и ослабить льуку? Ровным счетом ничего. Я прибыла сюда не потому, что мне подвернулась удачная возможность, а потому что Таквал отважился переплыть бескрайнее море, дабы разыскать меня.

– Этот недоросль мечтает бросить мне вызов, – огрызнулся Вольу, – но у него кишка тонка…

– Да он в десять раз лучший воин, чем вы. – Тэра недобро усмехнулась. – Вы тешите себя мыслью о том, что, стоя на месте, можно продвинуться вперед. О том, что, уговаривая других, более смелых, подождать нужного момента, вы и в самом деле ищете этот момент. Но вы растеряли столько силы и гордости, что даже не отваживаетесь назваться титулом, принадлежащим вам по праву рождения. Вы превратили свой народ в овечье стадо, а себя – в пастушьего пса льуку.

Вожди и воины агонов стыдливо умолкли, даже не пытаясь возражать принцессе.

– Пэ-Афир-тектен, – произнесла одна женщина. – Тэра вовсе не утонченная дева, как мы сперва подумали. Если ее народ столь же тверд в своих убеждениях, как и она, то дара станут для нас достойными союзниками.

– Тэра с почтением говорит о наших предках, – добавил один из мужчин. – Мы опозорим их, если отвергнем ее помощь.

– К ней стоит прислушаться, – сказала другая женщина. – Пусть она запинается, говоря на нашем языке, однако ее дух не заикается и не спотыкается.

Все больше людей выражали свое согласие.

Вольу жестом приказал вождям и наро-вотанам умолкнуть.

– Вотан-ру-тааса, вотан-са-тааса, не тревожьтесь. Я лишь хотел проверить, что представляет собой принцесса Дара – овечку или волчицу.

Он вновь наполнил свою чашу-череп из бурдюка, поднял ее, обращаясь к Тэре, и выплеснул кьоффир на землю.

– Хороший союзник не боится говорить друзьям правду в лицо, – произнес Вольу. – Благодарю тебя, принцесса Дара, за то, что напомнила о нашем истинном положении.

Тэра тоже наполнила чашу, уперев локти в колени, чтобы дрожь в руках не выдала ее волнения.

«Риск оправдался!»

Она почтительно вылила кьоффир на землю.

– Благодарю вас, вождь Вольу. Да не будем мы более незнакомцами.

Следуя примеру вождя и чужеземной принцессы, другие воины также выплеснули свой кьоффир на землю.

Вольу снова наполнил чашу и повернулся к племяннику:

– Таквал, спасибо тебе за то, что заручился таким союзником. Я горжусь тобой.

– Я поступил так, как велел мне долг. Давайте же официально…

Вольу взмахнул рукой, перебивая его:

– Молодой наездник порывист: это одновременно хорошо и плохо. Опытный всадник может научить гаринафина такому, чему сам гаринафин и не подумает учиться.

– Рано или поздно старшие уступают дорогу младшим. – Таквал посмотрел в глаза дядюшке. Выражение его лица было непроницаемым.

Вольу прищурился:

– Тебя давно здесь не было. – Он почти небрежно окинул взглядом собравшихся за костром вождей и наро-вотанов, большинство из которых Таквал даже не знал по именам.

– Значит, ты не собираешься отпустить вожжи? – спросил Таквал.

– Нет, – ответил Вольу и вылил кьоффир на землю.

Тэра еще приходила в себя после напряженного противостояния с Вольу, а потому пропустила тот момент, когда события вдруг приняли совершенно иной поворот. Когда она вновь сосредоточилась и собралась с мыслями, воздух уже опять вовсю искрил от напряжения.

Девушке пришлось поднапрячься, чтобы сложить высказывания Таквала и Вольу в цельную картину, растолковать чужие слова и хитрые метафоры. Она как будто вернулась в детство, когда любила подслушивать, как вельможи дара при дворе ее отца общаются посредством иносказаний и намеков. Тэра понимала, что между дядей и племянником идет противоборство, но не могла точно сказать, вызывает ли Таквал Вольу на поединок за право вести за собой агонов. Неужели не понятно, что сейчас для этого не лучшее время?

– Главное, что твой дядя поддерживает наш союз, – шепнула она на дара своему жениху. – Позволь ему одержать верх. Мы достигнем своих целей без междоусобиц.

– Ты… – Таквал вытаращил глаза. – Ты в этом уверена?

Тэра кивнула, подумав про себя: «Разумеется, Вольу нужно держать вожжи в своих руках и управлять народом агонов. Ну и пусть пока управляет. Время, когда мы перехватим у него бразды, скоро придет».

Таквал выждал немного, не сводя с нее глаз, а потом выдохнул. Он наполнил свою чашу-череп и выплеснул кьоффир на землю, не глядя на дядю.

Вольу улыбнулся:

– Пусть начиная с сего момента проливается лишь кровь наших общих врагов.

Он произнес эти слова твердо и решительно, и воины агонов ответили радостными возгласами.

– Можно мне еще кьоффира? – обеспокоенно спросила Торьо. – Зачем вы его выливаете?

Тэра и Таквал переглянулись и взялись за руки. Они победили.

Но когда принцесса отвернулась, в глазах Таквала промелькнула грусть.

Позже, когда пир завершился, молодой человек отослал Тэру в шатер, а сам остался поговорить с Вольу.

– Я должна присутствовать при вашей беседе, – настаивала Тэра.

– Есть семейные дела, которые не обсуждают при посторонних, – возразил Таквал.

– Но я тоже член вашей семьи.

– Пока еще нет, – ответил он.

– Мы уже делили с тобой постель!

– Но мы еще не заключили свадебный союз перед лицом богов и соплеменников. – Таквал смягчился. – Прошу тебя. Позволь мне поговорить с дядей наедине.

Убранство шатра, который выделили Таквалу и Тэре, было роскошным, хотя и непривычным для принцессы дара. Затейливо вырезанные костяные столбы предков (Тэра даже не догадывалась, как можно было добиться столь изящной и ровной резьбы), церемониальные погремушки из черепаховых панцирей (до океана отсюда было много дней пути), блестящие в свете факелов промасленные и начищенные бурдюки с красивыми пробками из мшистых рогов, обернутых мягкой и тонкой золотой фольгой, горшки и миски из шкуры гаринафина и многое другое.

Часть этих предметов наверняка пережила набеги льуку и была привезена из Татена пэкьу Нобо. Теперь они напоминали о прежней славе агонов, в то время как семья Таквала служила духовным проводником былой силы детей Афир.

Торьо с любопытством все осматривала и расспрашивала женщин, приставленных ухаживать за принцессой, об истории этих реликвий. Женщинам нравилось болтать с Торьо; та говорила как урожденная агонянка, но при этом даже простой горшок представлялся