Зажечь звезду - Софья Ролдугина

Ответом мне стал громовой хохот присутствующих.

— Сестра, ты крута! — хмыкнул Хэл, откладывая книгу на подлокотник. — Уважаю. Забыть о собственном дне рождения?!

— Что?.. — я с глупым видом застыла на последней ступеньке, лихорадочно подсчитывая. Разве?.. Нет, точно… — Но двадцать второе марта только через четыре дня!

— О… — задумчиво протянула Ани, накручивая на палец прядку. — Вообще-то сегодня. Если честно, то мы немного боялись, что ты не придешь в себя до этого времени. Все-таки травмы были весьма серьезными, Нэй.

— Э-э… постойте… Вы хотите сказать, что я провалялась в постели четыре дня? — цифра определенно не желала укладываться в голове. Как-то не верилось. Даже с точки зрения гигиены — четыре дня в неснимающихся доспехах… Гм… Уж мне, как ученице целителя, было прекрасно известно, как может выглядеть человек после такого!

— Вообще-то пять, — порадовал меня Дэриэлл, с убийственно серьезным видом втыкающий свечки в торт. — Честно, ты нас ужасно напугала тогда. Слишком все это смахивало на энергетическую кому — жизненные процессы почти остановились, один вдох в десять минут, зрачки на свет не реагируют… Но потом Элен сообразила, что твой организм просто перестраивается сообразно циклам развития эстаминиэль. Тем, о которых ты мне рассказывала. Наверное, шок спровоцировал начало изменений, Но как только они зафиксировались, ты пришла в себя. Жаль, я при этом не присутствовал.

Я ошалело хлопала ресницами. Значит, перестройка по образу и подобию эстаминиэль… Что ж, это многое объясняло. В том числе и провалившиеся в никуда четыре дня. Но как же так?

Тряхнув волосами, я метнулась к зеркалу в гостиной. Покрутилась, оглядывая себя со всех сторон. Вроде бы ничего необычного. Шевелюра — встрепанная, как обычно, изменений фигуры не наблюдается, глаза прежние — светло-зеленые, непонятного оттенка, сейчас заспанные и слегка удивленные.

Ничего не понимаю.

— Но я же такая же, как была! — вырвался крик души. — И это, по-вашему, один из возрастов? Какой же именно?

— Как это — какой? — ласково улыбнулась мама. За все это время она не произнесла ни слова, наблюдая за мной с какой-то ностальгической нежностью. — Любовь, конечно. Это же совершенно очевидно, Найта… — вздохнула она, а Дэриэлл взглянул на меня так, что я покраснела и затянула шнурки на вороте свитера. — А ведь еще недавно ты была таким ребенком!

— Она и сейчас ребенок, — фыркнул брат. — Феноменальная наивность и зацикленность на внутренних проблемах — это очень даже подростковое.

— Хелкар!

— А что такого, мам? — возмутился юный некромант.

— Ничего, Халли, ничего.

Не успела я опомниться, как меня вытолкали из гостиной под предлогом, что «здесь готовится главный сюрприз, ты же не хочешь все испортить, да, Нэй?» и затолкали обратно в комнату. Лиссэ, выпроводив Хэла и Дэйри, торжественно вручила мне аккуратно перевязанный сверток… с очередным платьем.

Лучше б я в подземелье осталась!

— Нэй, не упрямься, тебе очень пойдет, — умиленно сюсюкала Ани, забегая то справа, то слева и жалобно заглядывая в глаза.

— Найта, невежливо отказываться от подарка. Найта, не обижай уважаемую Лиссэ. Найта, послушай меня, родная мать плохого не посоветует, — флегматично бубнила Элен с дивана, не отрываясь от просмотра книги из Кентал Наттэй.

— Ты, милочка, совершенно зря волнуешься, оно очень даже скромное, уж поверь моему опыту, — наставляла меня Лиссэ, тыкая в нос подарком. Я вертелась и отнекивалась, чувствуя, что все это бесполезно.

Короче говоря, было ужасно весело и шумно.

В конце концов меня уговорили одеть злосчастное платье — синее, с рельефной белой вышивкой, из посверкивающей ткани, с пышной многослойной юбкой до колена и открытыми плечами. Как ни странно, к нему идеально подошел браслет Рэмерта. Я боялась, что меня спросят, что это за кольцо висит у меня на шее, но Лиссэ только многозначительно переглянулась с Элен и заправила его за шиворот, оставляя на виду одну цепочку. Потом меня отловили, усадили в кресло и — о, ужас! — уложили волосы в подобие аллийской высокой церемониальной прически из локонов и косичек. Похвалили за терпение и сбежали — готовить упомянутый сюрприз. А я осталась сидеть в комнате, боясь даже пошевелиться, чтобы не дай бездна не попортить прическу — еще раз процедуру укладки я бы не вынесла!

К счастью, долго ждать не пришлось. Спустя некоторое время я уже стояла в гостиной, украшенной лентами и шариками, диковинно смотревшимися в аллийском интерьере, и принимала поздравления и подарки. От Хэла — книгу по алхимии, от мамы — серебряную диадему с зелеными камнями, передававшуюся в нашей семье по наследству. Дэйр — вот умора-то! — вручил плеер последней модели и стилет из кости, смазанный хитрым ядом. Поздравляя, Дэриэлл, ничуть не стесняясь присутствующих, сладко поцеловал меня в губы, нарываясь на возмущенный крик Хелкара «И ты туда же!».

Последней ко мне подошла Ани.

— Знаешь, Нэй, я долго не знала, что тебе подарить… Конечно, настоящее совершеннолетие еще не скоро, но восемнадцать лет по человеческим меркам — это серьезная дата. Поворотная точка, по-своему, — юная аллийка улыбнулась. — Скоро многое поменяется в твоей жизни. Поэтому я решила, что лучше всего будет дать тебе то, что будет всегда напоминать о времени, которое ты провела здесь, Кентал Савал.

Ани — потрясающая художница… Теперь я осознала это в полной мере.

На этой картине уместились мы все. Я стояла, облокотившись на ветку яблони, и мечтательно-грустно смотрела вдаль. Дэйр сидел у моих ног, откинув голову назад, словно ловя каждое мое движение. Против обыкновения, волосы целителя на картине не были заплетены в косу — художница пожелала увидеть рассыпанную по его плечам золотисто-медовую волну. Хэл сосредоточился на игре в шахматы с Ани, задумчиво, разглядывающей черно-белые фигурки. Справа, на пороге устроились за чаепитием Элен и Лиссэ, снисходительно поглядывающие на «молодежь».

А вокруг — пьянящая весна, утопающая в ворохе розово-белых лепестков и острых зеленых стебельках травы. Весна Кентал Савал…

— Ани… Но как?!.. — от охвативших меня эмоций я потеряла способность связно выражать мысли. Но то, что увидела в моем взгляде художница, очевидно, заменило все похвалы и благодарности на свете.

— Я заставляла всех позировать по отдельности, — тихонько пояснила она. — А потом соединила все наброски и этюды в этой картине. Самым трудным было подловить тебя, Нэй, но я справилась. По-моему, получилось неплохо.

— Неплохо?! — наконец, отдышалась я. — Картина замечательная! Ани, это… это… это лучший подарок на свете! Я люблю тебя, честно!