Полёт Ночных Ястребов - Раймонд Е. Фейст

— Я такой же, Турган; мне говорят только то, что я должен знать, и не больше.

Старик глубоко вздохнул.

— Я понимаю, почему наши хозяева поступают так, как поступают, но должен признаться, что меня бесит, когда другие агенты — потенциальные союзники — находятся совсем рядом, а я о них ничего не знаю.

— Это всё не просто так, — сказал Каспар. — Нельзя разболтать то, чего не знаешь.

— Тогда отправь своего человека туда, куда он должен быть отправлен, и начинай распространять информацию: мне нужны доказательства двуличия Дангая, и поскорее, иначе Кеш может быть ввергнут в гражданскую войну.

— Что нашли ваши агенты?

Турган Бей с досадой развёл руками.

— Я не могу доверять более чем горстке тех, кто якобы служит мне. Слишком много союзов было создано и реформировано вокруг престолонаследия. Праздник Банапис начнётся менее чем через две недели, и город будет переполнен гостями. Император должен сделать своё последнее публичное выступление. Он выступит в Галерее лордов и магистров, а затем будет стоять на балконе и махать толпе внизу, хотя вряд ли они смогут его увидеть. Короче говоря, если будет государственный переворот, то он, скорее всего, произойдёт именно тогда. Внутренний легион будет в городе, но Королевских колесниц и Имперской армии там не будет.

— Посмотрим, что я смогу придумать. Есть идеи, где Ког мог затаиться?

— Нет. Поговори с твоим человеком Паско или отправляйся в «Веселый жонглер», трактир, где он останавливался. Разыщи его и узнай, не нашёл ли он чего-нибудь. Поговори с нашими друзьями на севере, сделай всё, что потребуется, Каспар. Помоги мне сохранить империю в целости, и если твой шурин не захочет вернуть тебя в Оласко, я позабочусь о том, чтобы Сециоти сделал тебя принцем империи.

Каспар улыбнулся.

— Спасибо, но моя тяга к власти, похоже, осталась в прошлом. Работа на благо наших друзей на севере даёт мне достаточно поводов для того, чтобы подниматься каждое утро, и никто не может просить большего.

Он поклонился и вышел из комнаты. Подав знак Паско, который спокойно ждал на скамейке у входа, старый слуга последовал за ним.

— Я иду в трактир «Веселый жонглер». Ты отправишься туда, куда нужно, если случится непредвиденная беда. Прошлой ночью что-то пошло не так, и наши друзья залегли на дно… если, конечно, их не убили, — понизив голос, он добавил: — Мне нужно поговорить с Когом и Калебом, и лучше раньше, чем позже.

Паско кивнул и поспешил прочь, свернув в коридор, который в конце концов вывел бы его в нижний город через вход для слуг. Каспар поспешил в кабинет Хранителя императорского дома, чтобы попросить как можно скорее приготовить для него лошадь. Он подумал, не найти ли ему где-нибудь ещё одну кружку кофе и, возможно, булочку или ломтик ветчины, чтобы перекусить перед тем, как отправиться в путь, чтобы противостоять хаосу.

* * *

Склад был окружён стражниками, верными Конклаву. Внутри Ког бесстрастно наблюдал, как Амафи продолжает допрашивать пленного. Чтобы доставить бессознательного человека в безопасное место, потребовалось не только везение, но и умение. Они добрались до этого пустынного склада лишь перед рассветом.

Теперь они были в безопасности, по крайней мере на какое-то время. Пленник мог шуметь сколько угодно, и никто ничего не узнает. Несмотря на его отказ говорить, он шумел уже более двух часов.

Амафи отвернулся от мужчины, привязанного кожаными ремнями к тяжёлому деревянному стулу, который, в свою очередь, был закреплён к опорной балке посреди комнаты. Это потребовалось после того, как он попытался проломить себе череп о грязный пол. К счастью для Кога, это привело к тому, что убийца потерял сознание менее чем на час.

Амафи негромко сказал:

— Мы достигли точки, где и он, и я должны отдохнуть, ваша милость.

Взмахом головы он указал Когу идти с ним в дальний конец склада. Когда они отошли на некоторое расстояние от пленника, Амафи продолжил:

— Пытки — это целое искусство, ваша милость. Любой может избить человека до бесчувствия. Любой может причинить столько боли, что пленник станет почти безмозглым.

— Что мы с ним делаем? — спросил Ког.

— Этот человек обучен и он фанатик. Он скорее умрёт в муках, чем предаст свой клан. Значит, нужно убедить его, что мучения будут бесконечными. Тогда он заговорит. Но когда он заговорит, он также должен поверить, что правда — его единственное спасение от боли, от предательства и от того, что заставляет его молчать. Ведь если он слишком устойчив, он всё равно будет говорить ложь. А если он слишком повреждён, то просто будет говорить то, что, по его мнению, мы хотим услышать.

Ког кивнул. Ему не доставляло удовольствия наблюдать за тем, как Амафи причиняет боль, но с детства он видел столько смертей и страданий, что это лишь немного беспокоило его. Он всегда помнил, что те, против кого он выступал, стали причиной почти полного уничтожения его народа оросини. Кроме того, у него была семья в Опардуме, которая пострадала бы вместе со всеми в Мидкемии, если бы Конклав потерпел неудачу.

— Что нам нужно сделать? — спросил Ког.

— Во-первых, нужно, чтобы несколько человек снаружи закрыли окна, чтобы здесь всегда было темно. Мы должны сбить его с толку, чтобы он думал, что находится здесь дольше, чем на самом деле. Я должен вернуться на постоялый двор и принести пару смен одежды для нас, чтобы мы могли таким образом сбить его с толку. И наконец, нужно принести немного еды и вина — лучше бренди, — чтобы мы могли успокоить его, когда это понадобится.

— Делайте, что должны.

Амафи поспешил выйти из склада, а Ког подошёл к полубессознательному пленнику, заляпанному кровью и отходами собственного тела. Они обменялись долгим взглядом, но ни один из них не заговорил.

* * *

Калеб застонал, приподнимаясь. Мальчики весь день старались сохранять спокойствие, но без возможности оценить течение времени в маленькой комнате минуты тянулись незаметно. Из-за расшатанных нервов Тад и Зейн уже дошли до конфронтации, но Джомми прервал потасовку прежде, чем она успела начаться.

Девушка вернулась с очередной порцией еды и сказала:

— Пройдёт немного времени, и они решат, куда вас перевезти, — но больше не стала задерживаться и отвечать на вопросы.

Когда Калеб пришёл в себя, мальчики рассказали ему о том, что произошло в «Трёх ивах».

— Значит, мы и вполовину не были такими умными, как нам казалось, — сказал он.

— С