Полёт Ночных Ястребов - Раймонд Е. Фейст

— Два дня назад, — поправил Тад.

— Хорошо, две ночи назад, — сказал Калеб. — Кто-то знал, что мы придём, Тад, и мы получили хорошую взбучку. Мне жаль терять столько хороших людей, но сейчас мне нужно выяснить, как они узнали о нашем приезде, как узнали, что вы, мальчики, будете в «Ивах», и не было ли ещё каких-нибудь злоключений, пока я был без сознания.

— Будь осторожен, Калеб, — сказал Тад. — Я не хочу говорить маме, что ты умер.

— Значит, нас двое, сынок. Подождите несколько минут, а потом идите туда, куда я сказал идти Зейну. Джомми, ты первый, а Тад, ты уйдёшь сразу после него. Если кто-то будет вас искать, он будет искать трёх мальчиков вместе, а не одного, который отправился по каким-то делам. Да улыбнётся вам Руфия, — сказал он, обращаясь к богине удачи.

— И тебе, Калеб, — ответил Джомми.

Когда Калеб ушёл, Джомми сказал Таду:

— У тебя чертовски хороший отец, приятель.

Тад только кивнул.

Калеб собрал волосы на макушке и засунул их под шляпу. На нём был дешёвый плащ, скрывавший кожаный жилет и брюки. Он не собирался долго находиться на людях, но не хотел рисковать, чтобы его заметили. Без трупа, подтверждающего его смерть, люди Варена наверняка будут его искать.

Он вышел из убежища и удивился, что уже полдень — он потерял всякий счёт времени с тех пор, как попал в канализацию два дня назад. Калеб пробирался по городу как очередной странник, не одетый для кешианской жары, но это был не первый иностранец, настаивающий на столь необычной одежде.

Первой остановкой Калеба был скромный ростовщик с лавкой на краю небольшой площади. Затем он посетил мастера по изготовлению мечей, где приобрёл новый клинок. После этого он направился к своему нынешнему месту — в переулок, ведущий в одну из самых неблагоприятных частей города.

Он просидел в тени почти час, прежде чем появилось то, чего он ждал: молодой парень, но не слишком молодой; ему не нужны были бездомные — ему нужен был молодой, неопытный вор или попрошайка. Когда юноша проходил мимо, Калеб протянул руку и схватил его за воротник. Потянув его назад, он чуть не потерял мальчика, когда тот попытался выпутаться из собственной туники. Калеб поставил ему подножку и упёрся сапогом в грудь.

Парень был тощим, с чёрными волосами и тёмными глазами, а его кожа могла бы быть цвета какао, но это было трудно определить под грязью на лице. На нём была простая серая туника и такие же грязные шорты, а ноги были босыми.

— Помилуйте, господин! — вскричал он. — Я не сделал вам ничего плохого!

— Нет, — сказал Калеб, — и я не сделаю тебе ничего, если ты окажешь мне одну услугу.

— Назови её, господин, и я окажу.

— Откуда мне знать, что ты не убежишь, как только я подниму сапог?

— Клянусь всеми богами, господин, и моей бабушкой, благословение ей, и именем Императора, да будет благословен он!

Калеб достал из кошелька монету и протянул её. Выражение лица мальчика мгновенно изменилось из ужаса в неприкрытую жадность. Калеб убрал ногу, и мальчик стремительно поднялся на ноги. Он потянулся за монетой, но Калеб отдёрнул её.

— После того как ты послужишь мне.

— Хозяин, но как я узнаю, что буду вознаграждён, когда выполню задание?

— Мне поклясться бабушкой? — спросил Калеб.

— Нет, конечно, но…

— Не спорь, Маленький Лорд Вшей, — ответил Калеб на идиоматическом кешианском. — Если ты не сделаешь то, о чём я прошу, то моё золото увидит другой.

Он знал, что один золотой — это больше, чем мальчик мог украсть или выпросить за полгода.

— Что я должен сделать?

— Как тебя зовут?

— Если тебе угодно, господин, меня зовут Шабир.

— Ступай, Шабир, и отнеси мое послание, а потом вернись сюда с ответом.

— А если ответ тебя не устроит, господин?

— Ты всё равно будешь вознаграждён.

— Тогда что это за послание и кому я должен его отнести?

— Я должен встретиться с тем, кто говорит от имени Тряпичного братства. Мне нужно поговорить с тем, кто может связать воров и нищих Кеша узами братства. Можно получить много золота, но есть и опасность.

— В вопросах золота и опасности есть кек-кто, господин.

— Тогда отправляйся немедленно, а я останусь здесь. Но знай, что у меня есть могущественные друзья. Предательство принесёт тебе смерть, а верная служба — золото.

— Слушаю и повинуюсь, господин, — сказал мальчик и убежал.

Калеб снова скрылся в тени и стал ждать.

Глава 17

Разведка

Ког бесшумно двигался по канализации.

Он не сомневался в подлинности сообщения, полученного им в тот день от Калеба, и с облегчением узнал, что тот жив. Калеб передал сообщения между ним и Каспаром, и теперь они втроём должны были встретиться.

Единственное, что беспокоило Кога, — это место встречи. Он шёл за грязным мальчишкой-попрошайкой по имени Шабир через реку нечистот в огромной водопропускной трубе под районом скотобоен города Кеш.

— У меня глаза кровоточат, — сказал Ког.

— Правда, господин? — спросил мальчик, опасаясь, что если в этом путешествии что-то пойдёт не так, то это будет считаться его виной. Другой иноземный господин был щедр до невообразимости, и нищий мальчик отчаянно старался сделать его счастливым.

— Нет, это просто манера говорить.

— Привыкнешь, господин, — сказал мальчик.

— Сколько времени это займет?

— Год, может, два.

Ког бы рассмеялся, но он изо всех сил старался не дышать слишком глубоко. За прошедшие годы он побывал в нескольких местах, которым, по его мнению, не было равных по зловонию: прежде всего в тюрьме Каспара, известной как Крепость Отчаяния, но ничто не могло подготовить его к подавляющему запаху этой кешианской канализации.

Он понимал, почему собрание проводится именно здесь: скотобойни, кожевни и прочие неаппетитные предприятия были отделены от жилых кварталов Кеша у края озера, а также находились с подветренной стороны города, так что преобладающие бризы выдували зловоние. Но вокруг всё равно воняло.

Они добрались до водостока, и Шабир наступил на неровный камень, который оказался ловко замаскированной подпоркой для ног. Он спрыгнул в поток и исчез в темноте.

— Помедленнее, парень, — сказал Ког, держа фонарь.

Он последовал за Шабиром, и ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о потолок меньшего туннеля. Мальчик вёл его около двухсот ярдов, пока они