Нечаянная страсть - Дженис Лэйден

– Я… Морайя, я не понимаю, о чем вы говорите.

Девушка горько рассмеялась:

– Не понимаете? Даже сейчас вы не способны говорить правду.

– Морайя, я… – Виконт сделал шаг к ней, но, увидев в ее глазах ненависть и отчаяние, застыл на месте.

– Как вы умны, милорд, – продолжала Морайя. – Уикем, конечно, был приманкой. И я простодушно на нее клюнула. Но не обольщайтесь. Как и граф, я предполагала, что на этом ваша месть не завершится.

– Граф?!

– Теперь я знаю, – голос ее дрогнул. – Выходя замуж, женщина отказывается от собственной жизни. Да, вы очень умны, милорд. Лучшей мести и не придумать, уверена. Но я не хочу…

– О Боже! – Виконта поразила ужасная догадка. – Прошлой ночью… Вы… вы были там! В глазах Морайи стояли слезы.

– Да, я была там.

– Но… но почему?

– Какое это имеет значение? Просто… я потеряла цветок с платья и вернулась за ним.

– Боже, – простонал Роан, – вы… вы ничего не поняли, как и граф. – Виконт протянул к ней руки: – Морайя, это вовсе не…

– Перестаньте! Перестаньте, черт вас возьми! – вскричала она, схватившись за голову. – Я не желаю больше слышать вашу ложь!

Роану казалось, что он видит кошмар наяву.

– Морайя! – Он схватил ее за руки. – Мне очень жаль, что вы это слышали, но граф ошибается. Я никогда не желал вам вреда. Если вы позволите мне все объяснить…

– Объяснить? А что тут объяснять? Что вы целых двадцать лет распаляли свою ненависть и вынашивали замысел гнусной мести? И все из-за какого-то давно забытого скандала…

– Никак не могу считать безвременную смерть моих родителей и сестры «давно забытым скандалом», – холодно возразил Роан. Лицо Морайи исказил ужас, – Так значит, вы об этом ничего не знаете? – сурово спросил он.

– Я ничего не знаю, кроме того, что услышала этой ночью. Мне показалось, будто меня приговорили за что-то, случившееся еще до моего рождения.

– Морайя; – ласково приговорил Роан, – идите сюда и садитесь. Думаю, пора все вам рассказать.

Виконт подвел девушку к дивану, налил им обойм вина и сел рядом с ней.

– Это невеселая история. Признаюсь, дорогая, я далеко не безупречен, но все же не такое чудовище, каким вы меня себе вообразили. Мои воспоминания о том времени довольно смутны, ведь мне было тогда всего восемь лет. Я помню ночь накануне случившегося. Мои родители поссорились и так кричали, что я слышал их голоса в детской. Потом сильно хлопнула дверь, и моя мать заплакала. – Роан внезапно замолчал и подошел к камину. – Мать разбудила Нелл, мою сестренку, и меня еще до зари и, усадив нас в карету, сказала, что мы отправляемся в путешествие. Но я понял, что она говорит неправду. Мы уезжали от отца. У отца, говорила она, дела, которые он не может оставить, но я догадался, что и это ложь. Чувствовал, что отцу угрожала опасность, хотя и не знал какая. Возможно, наслушался разговоров слуг. – Роан помолчал и отпил вина. – Дальнейшее помню очень отрывочно… Перевернувшаяся карета… но как это произошло, не помню. Потом мне сказали, что мама и Нелл… умерли. Бедная маленькая Нелл. Волосы у нее были, как у Тэсс. Ей… ей было всего четыре года. – Роан осушил бокал.

– Мне… мне очень жаль, – прошептала Морайя. – А вы… вы были ранены?

Роан нахмурился:

– Нет. Я уверен, что нет. И… и, как ни странно, не помню, был ли я там, когда случилось несчастье. И все же, полагаю, был. – На виконта снова нахлынуло чувство вины. – Все плакали, а позже, мне рассказали об отце. Он тоже умер. Ему прострелили сердце. В тот же день. Кто убил отца? Я спрашивал всех об этом. Но мне никто не ответил.

Морайя смотрела на искаженное мукой лицо, этого сильного человека, и слезы застилали ей глаза. Все это было кошмаром… тогда, и теперь. Она никогда не думала, что причина так… так ужасна. Ей хотелось прикоснуться к нему, но девушка не решалась. Не могла после всего случившегося. Она смахнула слезы. Роан продолжал свой рассказ.

– Я замкнулся в себе и два года ни с кем не общался, почти ни с кем не говорил. Приехала какая-то незамужняя тетка, мне старался помочь дядя Джордж, брал меня к себе, когда мог. Потом, в родах умерла мать Эндрю, и граф надолго уехал. – Роан глубоко вздохнул. – Только когда мне исполнилось десять лет, я узнал правду.

Внутреннее чувство подсказало Морайе, что он скажет сейчас.

– Я случайно услышал разговор конюхов и обо всем догадался. Понял, что барон Лэндон, ваш дед, соблазнил мою мать. Отец узнал об этом и вызвал его на дуэль. Думаю, мать бежала от них. Отец был… убит на рассвете, – тихо закончил свой рассказ Роан.

Морайя поднялась, подошла к виконту и положила руку ему на плечо. Он обернулся.

– Мне… мне очень жаль, Джастин. Какая ужасная трагедия! Но… но ничто не оправдывает того…

– Понимаете, что это значит, Морайя? – спросил он, схватив ее за руку. – Когда вам восемь лет, и весь ваш мир внезапно рушится?

Девушка содрогнулась. Роан заговорил мягче:

– Видите ли, Морайя, меня спасло то, что я узнал правду. Я обрел смысл жизни. Почувствовал, что в долгу перед своей семьей. Я уцелел и обязан отомстить за них.

– И вы решили мстить. – В ее голосе не было и тени упрека.

Виконт смотрел ей в глаза:

– Называйте это как угодно. После всего случившегося я никогда не видел Лэндонов, но твердо знал, что придет день, когда я их разорю. Вы должны понять меня, Морайя. Подумайте о годах одиночества, которые я провел только с их портретами, придававшими мне силу… – Роан словно сверлил ее взглядом.

Ее душили слезы. Роан продолжал:

– Вы как-то сказали мне, будто ваш отец не может смириться с тем, что с ним произошло, как раненый не способен сдержать крик. Но вы простили его. Я был тяжело ранен, Морайя, мне нанесли глубокую рану. Я… я должен был это сделать, чтобы выжить. – Морайя молчала. – Все эти годы, на Пиренейском полуострове, а потом в столице, я вынашивал свой план, и выжидал. Когда Лэндон выразил желание играть, я оказался рядом. Но… но я никогда не играл с ним нечестно. И никогда не старался его напоить. Это делал он сам.

– Я… знаю, – пробормотала девушка.

Роан притянул Морайю к себе и коснулся губами ее лба. Ее обдало теплом и охватило страстное желание растаять в его объятиях. Его темно-синяя куртка была расстегнута, и она видела, как напряглись его мышцы под кремовой рубашкой.

– Но выиграв наконец Уикем я… я ощутил опустошенность. Победа не принесла мне радости. А потом… потом в мой дом пришли вы, и… и все изменилось.

Морайя вырвалась из его рук.

– Изменилось ли? – осторожно спросила она.

– Да, дорогая, – тихо сказал Роан. – Я лелеял в себе ненависть, но она прошла. Я старался запретить себе желать вас, думать о вас. Меня терзало сознание вины, мне казалось, что я предал свою семью. Но ничто, кроме вас, уже не имело значения. Выходите за меня замуж, Морайя, и пусть прошлое останется позади.