Фрейд и психоанализ - Юнг Карл Густав

[613] Это общие соображения, но приходится повторять их постоянно, когда видишь, как несправедлива жизнь к новаторам в любой научной области, в особенности к последователям психоаналитической школы. Все признают эти общие места до тех пор, пока речь идет об «академической» дискуссии, но как только приходится рассматривать конкретный случай, симпатии и антипатии выходят на первый план и затуманивают суждение. Посему исследователь должен неустанно бороться, апеллируя к логике и честности, за свободу исследований во всех областях и не позволять представителям каких бы то ни было политических или религиозных убеждений выдвигать «соображения целесообразности», способные уничтожить или даже ограничить эту свободу. Причины целесообразности уместны в другом месте, но не здесь. Наконец, мы должны раз и навсегда покончить со средневековым постулатом, philosophia ancilla theologiae[149], а также с университетскими кафедрами, учрежденными в пользу той или иной политической или религиозной партии. Всякий фанатизм – враг науки, которая прежде всего должна быть независимой.

[614] Переходя от поиска истины к терапевтике, мы видим, что и здесь мы с вами солидарны. На практике должна господствовать целесообразность: врач из желтой области должен приспособиться к пациентам в желтой области, а врач из голубой области – к пациентам в голубой области; оба стремятся к одной и той же цели. Что же касается врача, живущего в белом свете, то он должен принимать во внимание прошлый опыт пациентов из желтой и голубой областей, несмотря или, скорее, благодаря своим более обширным познаниям. В таких случаях путь к исцелению будет долгим и трудным и скорее приведет к cul-de-sac[150], чем в тех случаях, когда пациенты, как и сам врач, уже достигли понимания, что на самом деле свет белый, – другими словами, когда пациенты уже «отфильтровались». С такими избранными пациентами психоаналитик может работать исключительно методами психоанализа; он может считать себя счастливчиком, ибо ему больше не нужно «играть в авгура».

[615] Итак, методы психоанализа, каковы они? Если я правильно вас понял, то в общем и целом речь идет о непосредственной работе с фундаментальными силами человеческой психики с тем, чтобы пациент, будь он болен, здоров или в некой промежуточной стадии – ибо болезнь и здоровье незаметно перетекают друг в друга, – увидел драму, которая разыгрывается внутри него. Он должен познать автоматизмы, враждебные развитию его личности, и через это знание постепенно освободиться от них; полезные же автоматизмы он должен использовать и укреплять. Он должен превратить свое самопознание в реальный факт и контролировать работу своего ума, дабы восстановить равновесие между чувством и разумом. Насколько большую роль во всем этом играет внушение? Не думаю, что внушения можно полностью избежать до тех пор, пока пациент не почувствует себя по-настоящему свободным. Эта свобода, естественно, есть главное, к чему следует стремиться, и это должна быть активная свобода. Пациент, который просто подчиняется внушению, подчиняется ему лишь до тех пор, пока действует «перенос на аналитика».

[616] Но для того чтобы приспособиться ко всем обстоятельствам, больной должен укрепиться «изнутри». Он должен обходиться без костылей веры, должен критически подходить ко всем теоретическим и практическим проблемам и решать их сам. Это ваша точка зрения, не так ли, или я вас неправильно понял?

[617] Далее, не следует ли к каждому отдельному случаю подходить по-разному – в рамках психоаналитического метода? Ибо если каждый случай уникален, то он, несомненно, требует индивидуального подхода.

[618] «Il n’y a pas de maladies, il n’y a que des malades», – сказал один французский врач, чье имя выскользнуло у меня из головы[151]. Но вообще говоря, какой курс, с технической точки зрения, принимает анализ, и какие отклонения наблюдаются чаще всего? Этому я с радостью поучусь у вас. Само собой разумеется, что все «авгурские фокусы», затемненные комнаты, маски, хлороформ и так далее исключены.

[619] Психоанализ, очищенный, насколько это возможно, от суггестивного влияния, по всей видимости, имеет одно существенное отличие от психотерапии à la Дюбуа. У Дюбуа все разговоры о прошлом запрещены с самого начала, а на первый план выдвигаются «нравственные причины выздоровления»; психоанализ, напротив, использует подсознательный материал из прошлого и настоящего пациента, дабы содействовать самопознанию. Другое различие состоит в понятии морали: мораль прежде всего «относительна». Но какие формы (в общих чертах) следует придавать ей в случаях, когда внушения нельзя избежать? Все зависит от практической целесообразности, скажете вы. В том, что касается стариков или взрослых, живущих в не очень просвещенной среде, я совершенно с вами согласен. Но если мы имеем дело с детьми, семенами будущего, то не является ли нашим священным долгом просвещать их о шатких основах так называемых моральных представлений прошлого, базирующихся исключительно на догме, и обучать их полной свободе, мужественно открывая перед ними истину? Я спрашиваю об этом не столько с точки зрения анализирующего врача, сколько с точки зрения педагога. Не следует ли рассматривать учреждение прогрессивных школ как задачу психоаналитика?

VI

От д-ра Юнга

11 февраля 1913 г.

[620] Относительность «истины» известна веками и ничему не мешает, а если бы и мешала, то лишь вере в догматы и авторитет. Но она даже этого не делает.

[621] Вы спрашиваете – или, скорее, говорите мне, – что такое психоанализ. Прежде чем обсуждать ваши взгляды, позвольте мне сперва обозначить область и дать определение психоанализа.

[622] Психоанализ – это, прежде всего, только метод, но метод, отвечающий всем строгим требованиям, которые сегодня подразумевает само понятие «метод». Сразу замечу, что психоанализ – это не анамнез, как полагают некоторые «всезнайки». Психоанализ, по существу, есть способ исследования бессознательных ассоциаций, которые не могут быть получены путем изучения сознательного разума. Опять же, психоанализ не метод исследования в духе тестов интеллекта, хотя данное ошибочное убеждение весьма распространено в определенных кругах. Это и не метод катарсиса для абреагирования, с гипнозом или без него, реальных или воображаемых травм.

[623] Психоанализ – это метод, позволяющий аналитически свести психические содержания к их простейшему выражению и обнаружить линию наименьшего сопротивления в развитии гармоничной личности. При неврозе отсутствует единообразное направление жизни, ибо противоположные тенденции препятствуют психологической адаптации. Психоанализ, насколько мы можем судить в настоящее время, представляется единственной рациональной терапией неврозов.

[624] Для техники психоанализа нельзя сформулировать некую единую программу. Существуют только общие принципы и рабочие правила для индивидуального анализа. (Что касается последнего, отсылаю вас к статье Фрейда, опубликованной в первом выпуске журнала «Интернациональ цайтшрифт фюр арцлихе психоанализе».)[152] У меня только одно рабочее правило – проводить анализ как совершенно обыкновенную, разумную беседу, избегая всякой видимости медицинской магии.

[625] Главный принцип психоаналитической техники заключается в анализе психических содержаний, обнаруживаемых в данный момент. Любое вмешательство со стороны аналитика с целью заставить анализ следовать некоему систематическому курсу является грубой технической ошибкой. Так называемая случайность – закон и порядок психоанализа.

[626] В начале анализа анамнез и диагноз, естественно, стоят на первом месте. Последующая аналитическая процедура развивается индивидуально, в каждом случае по-разному. Сформулировать какие-либо правила здесь практически невозможно. Можно сказать одно: очень часто, в самом начале, приходится преодолевать ряд сопротивлений как против метода, так и против аналитика. Пациентам, не имеющим понятия о психоанализе, сперва следует разъяснить суть процедуры. У тех же, кто уже наслышан о психоанализе, часто имеются ложные представления, требующие коррекции и проистекающие главным образом из возражений, выдвинутых научной критикой. Как бы то ни было, ошибочные представления основаны на произвольных интерпретациях, поверхностном суждении и незнании фактов.