Политическая антропология - Людвиг Вольтман

Генеалогический закон, по которому руководящий род, будет ли он выдаваться своими политическими или духовными качествами, в третьем или четвертом поколении, в очень многих случаях подвергается физиологическому вымиранию или вырождается, можно проследить в истории всех династических родов. М. Шванн не без основания построил закон, согласно которому процесс собирания, умножения, высший расцвет сил, упадок и вымирание охватывают четыре или пять поколений; он подтверждает это многочисленными историческими примерами, указывая, что эти явления, именно в эпохи наиболее абсолютной власти, когда законы наследования и брака устанавливают политическую принадлежность наций, оказывали свое наибольшее влияние на ход политического развития.[280]

Как и традиционное разделение форм правления на монархию, аристократию и демократию, можно доказать историческим путем установление Локком и Гоббсом деление общественной власти на исполнительскую, законодательную и судебную. Такое деление можно было проследить только в высокоразвитых государственных организмах, в современных республиках и конституционных монархиях, но и здесь оно никогда не выражалось в такой мере, чтобы можно было говорить о полном отделении их друг от друга. Законодательным корпусам иногда принадлежат и судебные функции, как высшей судебной инстанции, — например, сенату во Франции, палате лордов в Англии. Исполнительная власть обладает часто и законодательной силой, например, в административном порядке: в низшем полицейском суде и в военном сословном суде; так же как и судебной властью облекается дисциплинарный суд. С судебной властью соединяется и задача законодательства, так как путем решений судов законы впервые получают правовое практическое изъяснение и значение.

Первоначально эти три власти, как в своем действии, так и в личных своих носителях, были гораздо проще и теснее связаны друг с другом. Правосудие, например, часто совершается и применяется народными собраниями, либо в вождями этих собраний, либо их помощниками. Где центр тяжести общественной деятельности лежит в собраниях или в отдельных лицах, там юридическая, законодательная и исполнительная функции не отделены друг от друга.

Всякое государство представляет явление сложное, хотя, по внешности, в деспотиях имеют, по-видимому, силу только воля и веление одного человека. Но он связан не только общественным мнением и традицией, но еще более внутренними психологическими препятствиями, которые тяжелый служебный механизм противопоставляет всем изменениям и новшествам.

При вождях и королях большею частью существует совет старейших или так называемое благородное сословие, с совещательной или решающей силой, или народное собрание, будет ли оно пользоваться влиянием на законодательство непосредственно или через избранных представителей в парламенте.

Сравнительная правовая история народных представительств показывает, что во времена орд или родового управления существовало прямое законодательство через посредство народа. Существуют еще, однако, некоторые первобытные племена, например, в центральной Африке, с деспотическими формами правления, у которых веления вождей имеют силу закона. У народов германской расы, как их нам описывают Цезарь и Тацит, собрание вооруженных свободных граждан имело полномочие решать все дела племени — например, выбор герцогов, войну и мир. С переходом к оседлому земледелию и к основанию бургов народ лишился своего суверенитета, который перешел к благородному сословию и к князьям. Только у некоторых северных племен удержались остатки народной свободы. В среднеевропейских землях из народных собраний вышли государственные чины. Благородное сословие, дворянство и города и, только в немногих случаях, крестьяне, имели своих представителей, которые собирались в рейхстагах и ландтагах и рядом с королем оказывали большее или меньшее влияние на законодательство и управление.

Сословные собрания являются историческим исходным пунктом современных народных представительств. Современный парламент образовался впервые в Англии приблизительно в XIII веке, и вначале его задача была одобрять налоги и субсидии для войны. Только французская революция ввела представительство всего народа посредством выборов в форме национального собрания. Учреждение свободного, равного, активного и пассивного избирательного права перешло с того времени в управление большинства государств. Во вполне демократических странах, таких как Швейцария, к этому еще присоединились референдум и народная инициатива. Это означает, что каждое принятое парламентом решение должно быть предложено народу для баллотировки, а со стороны народа могут быть непосредственно вносимы в парламент предложения по своей инициативе. Это представляет возврат к родовой демократии, но только на более высокой ступени политического развития.

Известные социальные задачи требуют единой инициативы и исполнения, и ничто не может быть естественнее, как предоставление этих функций отдельным или многим политически одаренным лицам, которые вследствие своей даровитости одновременно удовлетворяют требованиям честолюбия, власти и ответственности. Положение, что всякий суверенитет исходит от народа, т. е. от массы, справедливо только условным образом. Каждая конституция, содействующая развитию, должна оставлять свободу и арену действия для политических гениев, которые, по собственному произволу и пользуясь полнотою власти, составляют планы и осуществляют их. Политическая история также указывает, что благодетельные перевороты и прогрессивное движение вперед вызывались столь же часто «незаконными» действиями отдельных великих людей, как и путем революций снизу.

Социальный естественный закон всех политически организованных обществ требует существования в какой-либо форме облеченных властью личностей, в лице которых, в интересах целого, сосредоточиваются сила и значение. Эта власть ответственна и притом в двояком смысле этого слова: ответственна перед народом и перед естественным порядком вещей. В первобытных условиях члены орды могут покинуть или низвергнуть своего вождя, если найдут его неподходящим для себя. Народные восстания против династий являются сильнейшим выражением такого народного суда. В конституционных странах хотя министр и считается ответственным, но короли никогда не чувствовали себя «законно» ответственными перед народом. Хотя они часто — путем присяги — связаны с управлением, но не существует закона или судебного учреждения, которому бы они были подчинены правовым образом в тех случаях, когда они нарушают законы конституции; что в этом обстоятельстве заключается естественная необходимость, подтверждается между прочим и тем фактом, что даже президенты современных республик и парламентские представители при исполнении своих обязанностей объявляются неподлежащими ответственности. В государственном управлении должна быть предусмотрена возможность возникновения препятствий свободе естественного развития и приняты меры к тому, чтобы она оставалась неприкосновенной и чтобы инициатива политических изменений и прогрессивного движения не была бы задержана законодательными рамками конституции.

Многочисленные общественные институты цивилизованных государств произошли из дифференцирования первоначально единых функций и ведомств. Только с появлением оседлости и городской культуры развился ряд административных должностей, которые можно различать как центральные и местные, высшие и низшие. К высшей исполнительной власти, воплощенной в лице короля, президента или «комитета общественного блага», присоединяются министерства с зависящими от них служебными классами, которые организуют и направляют экономические и духовные интересы народа, насколько они имеют вообще общественное значение. Так, школы, церковь, финансы, полиция, войско и прочие обладают своими ведомствами и служащими. Между тем как в феодальных государствах эти должности непосредственно связаны с наследственным владением, в либеральных государствах чиновники избираются или на основании определенного образовательного ценза и испытаний, либо прямо назначаются, либо же утверждаются высшими ведомствами.

Фискальная власть государства представляет одну из его главных сил. И она имеет свою историю социального развития. У охотничьих племен вождю принадлежит лучшая часть добычи. У земледельцев вожди получают подати натурой. Однако только в завоевательном государстве возникают налоги и дани. Для финансовых дел образуется, именно с введением денежного хозяйства, особое государственное хозяйство, которое имеет большое значение для жизнеспособности и силы государства. Его доходы и расходы имеют решающее значение в вопросах кредита и банкротства. Финансовая устойчивость приобретает все большее решающее значение для хозяйственных и военных действий, и посредством права одобрения или неодобрения бюджета народное представительство приобретает глубокое влияние на государственное управление.