Пятая печать. Том 2 - Александр Войлошников

Сметя на пути немецкую оборону на западных подступах к Праге, дивизия Буняченко вышла на контакт с американской армией. Дотошно обговорив с американцами условия сдачи в плен, дивизия Буняченко разоружилась. Каждый из полков дивизии был размещен союзниками в отдельном лагере. Американцы, рассыпаясь в благодарности за то, что русские парни таскали каштаны из огня, расчистив им путь в Прагу и сохранив жизни тысячам американских солдат, уже составляли списки о награждении всего личного состава дивизии Буняченко американскими наградами. А командование РОА настойчиво просило американское командование только об одном: ускорить передислокацию 1-й дивизии РОА во Францию, а лучше в Англию — подальше от Советской зоны. И американское командование клятвенно обещало: все власовцы из этой дивизии будут отправлены в США и получат гражданство в самой демократической стране! Дело за маленькими формальностями. Еще бы! Какая страна откажется пополнить свое население миллионом красивых, храбрых, умных парней, так контрастно отличающихся от угрюмых, запуганных рабов советской армии, с обреченно потухшими глазами. Тех, кто был способен безропотно умирать ради того, чтобы ценою двадцати миллионов жизней отстоять сталинское рабство!

Хотя из-за Буняченко колесо истории покатилось по колее, не предусмотренной Сталиным, но монетный д продолжал выполнять сталинский заказ и из-под штампа, радостно позвякивая — дзинь-дзинь-дзинь! — выскакивали сверкающие, как золото, бронзовые медали: «За освобождение Праги». А кому их вручать? Но и тут непоколебимая жестокость Сталина оказалась способной повернуть колесо истории вспять, вернув его в сталинскую колею!

В Восточной Германии, оккупированной Советской армией, были лагеря для военнопленных французов, англичан, американцев. При немцах все военнопленные регулярно получали посылки через Красный Крест и жили сносно, в отличие от лагерей, где содержались русские, потому что Сталин грубо отказался от услуг Красного Креста, заявив, что все русские военнопленные-предатели и должны быть уничтожены. То есть идея уничтожения русских пленных в лагерях исходила не от немцев, а от Сталина. Сталин санкционировал уничтожение и своего родного сына, Якова, попавшего в плен!

После оккупации Советской армией Восточной Германии, военнопленные союзники лишились посылок и переписки. Их перевели на советскую лагерную баланду, которая была не лучше баланды в немецких лагерях для русских пленных. Ужесточили режим содержания — вологодский конвой стрелял без предупреждения и без промаха — в этом убедились взбунтовавшиеся американцы. Пулеметными очередями с вышек их загнали в бараки, заперли там и перестали давать еду и воду. Потом предупредили: если не будут выданы зачинщики, бараки обольют бензином и сожгут. По сжиганию людей заживо гебуха имела опыт, полученный в Белоруссии. Американцы знали это и, когда барак облили бензином, они выдали зачинщиков, которые тут же были расстреляны. Убедившись в том, что сталинский порядок — это не гитлеровский слюняво гуманный орднунг, пленные союзнички поджали копчики.

Раз в неделю разрешали общение военнопленных с врачами, которые оказывали помощь больным и отмечали общее ухудшение здоровья от плохого питания. Иногда пускали журналистов, которые трезвонили на весь мир о том, что советские убивают голодом пленных. А Сталин в это время ультимативно требовал от Черчилля и Трумена выдачу ВСЕХ, служивших в КОНР, в РОА, в вермахте, и казаков вместе с семьями, где бы они ни жили. А пока союзники не выдадут русских «изменников», американские, английские и французские военнопленные будут содержаться в лагерях, как предатели, сдавшиеся в плен немцам. Так десятки тысяч военнопленных союзников, попавших в лапы Советской армии, стали заложниками миллионов русских военнопленных, сдавшихся союзникам.

Торговались долго. В глазах людей всего мира этот торг жизнями военнопленных выглядел омерзительно. В столицах всех государств, чуть ли не ежедневно, шли антисоветские демонстрации. Престиж СССР в глазах народов мира стремительно падал до нуля и ниже. Компартии всех стран разбежались. Коммунисты прятались в полиции от бывших друзей, которые жаждали набить им морды, как пособникам Сталина и Гитлера.

Все редакции коммунистических газет были разгромлены уличными толпами. Быть коммунистом было позорнее, чем растлителем малолетних. От коммунистов сбегали жены, отказывались дети, коммунистов увольняли с работы, а друзья скрывали, что когда-то пили пиво с прихвостнями СССР. После долгих раздумий, подключилось к этой травле ФБР, начав знаменитую «охоту на ведьм».

Из антифашистской державы СССР превратился в злобного фашиствующего врага для всех демократических стран мира! Только один африканский диктатор из людоедского племени обещал выразить симпатии к СССР, но за это потребовал слишком большую предоплату. О жертвах СССР во Второй мировой все забыли, а если вспоминали, то с сожалением: «жаль, что не всех русских Сталин уничтожил!»

Ведь все знали, что мирное население в России бомбили, расстреливали, сжигали заживо не немцы, а НКВД для стимулирования партизанского движения. Знали и про то, что русские убивали в лагерях военнопленных американцев и англичан!

Всего за два послевоенных месяца Сталин разрушил то, что многие годы создавалось ценой большого труда; проданного за границу хлеба, отобранного у крестьян, умиравших от голода; ценой распродажи сокровищ Эрмитажа и алмазного фонда. Сталин развалил Коминтерн и компартии, подготовленные для мировой революции. И было это только для того, чтобы лично ему, одному, насладиться лютой местью, казнив миллионы самых лучших русских людей! Так же, как в Катыни, он бессмысленно уничтожил десятки тысяч польских офицеров только за то, что они были красивыми мужчинами!

Сталин страдал от своего уродства. Это на портретах его рисуют импозантным, а в действительности это сухорукий, со скрюченной рукой калека, обрюзгший, рябой, злющий, мнительный карлик, мерзко воняющий гнилыми зубами и прокуренной трубкой, которую он не выпускал изо рта, веря в то, что никотин излечивает от зубной боли. Зубы Сталин не лечил, он был труслив и патологически боялся боли и хирургических инструментов.

А главное, Сталин боялся врачей. Он хорошо знал, что при любой хирургической операции, даже при удалении зуба, можно убить пациента, а в этом заинтересованы не только все честные люди всего мира, но и его ближайшие соратники. Он и сам не раз использовал медицину, чтобы избавиться от популярных в народе героев Гражданской войны, которых нелепо было объявлять врагами народа.

Постоянно страдая от зубной боли, Сталин обычно был мрачен и раздражителен. А еще больше страдал он от того, что любимая им женщина застрелилась от отвращения к нему, Сталину, от презрения и гадливости при вынужденной близости с этой вонючей, кровожадной мразью. А дочь Светлана, боясь своего отца-садиста, ненавидя его, избегала с ним общения. Страдал Сталин от зависти к мужчинам, которых любили женщины и дети. Поэтому так маниакально преследовал он и старался унизить красивых мужчин, даже тех, кто по-собачьи, как маршал Рокоссовский, были преданы ему.

Ненавидел Сталин дружные семьи и, как мог, разрушал их арестовывая жен своих холуев. Зато обожал и к себе приближал таких же, как и он, уродов нравственных и физических, вроде Ежова, Берии, Жукова, которые всенародно лизали сталинские сапоги. Сталин чувствовал патологическое наслаждение, до оргазма, запугивая, грубо унижая своих «соратников», членов ЦК и Политбюро, арестовывая их детей, жен, издеваясь над соратниками, над их подлостью и постоянно убеждаясь, что в Кремле, не один он трус, подлец, мерзавец!

Не теряя времени, Сталин заполнял Европу новыми советскими войсками. День и ночь на запад шли воинские эшелоны, как в июне сорок первого. Из Европы в Россию шел обратный поток эшелонов с немецким промышленным оборудованием, музейными ценностями и шмотьем, наворованным советскими генералами. Вплоть до б/ушных дамских трусиков! Весь мир знал об эшелонах с антиквариатом Геринга и картинами из национальных музеев, вывезенных под охраной НКВД из Германии главным российским мародером — маршалом Жуковым. Жукову все сходило с рук: его настырная тупость, в сочетании с жестокостью и алчностью, импонировали великому вождю.

Изредка приходили из Германии эшелоны с демобилизованными. Обставлялось это шоу торжественно: на встречу сгоняли служащих из учреждений. Видел я кинохронику, ее часто повторяют: приходит поезд из Германии и… плакать хочется! С пенсионерами, стариками, кому уже за шестьдесят и с искалеченными инвалидами. Жалобно улыбаются старики и калеки под бдительным надзором дюжих сотрудников Смерша, конвоирующих «возвращение победителей». Выполняя команды режиссера: «Дубль! Еще дубль!» — старательно целуют старики, бывшие ездОвые, работники из хозвзводов, незнакомых женщин, согнанных на встречу поезда под лозунгом: «Мы победили!»…