Пятая печать. Том 2 - Александр Войлошников

Вот и беспокоит меня судьба тетради, написанной тогда, когда время еще не сгладило чувства, которые привели миллионы русских добровольцев в вермахт и во власовскую армию! Выступить с оружием против Родины — это трагедия, даже если в одиночку, как князь Курбский. А тут — миллионы! Судьба власовской армии — величайшая трагедия в истории человечества! Не было в мире других столь глобальных нравственных трагедий! Трагедий миллионов русских людей, измена которых…

— Ты что-о! Измена?! Может быть, и предательство?! Окстись, Витя!! — перебиваю я, не дослушав, и от возмущения наполовину выскакиваю из спальника. — А кому измена? Родине? Народу? Партии и НКВД??? Кому они могли изменить, если и Родина, и народ, и партия, и НКВД… да что там… и комсомол, и профсоюз, и ОСОВИАХИМ с ОСВОДом, и пионеры с пенсионерами… все-все-все!!!.. по любому поводу называли чесов и раскулаченных только ВРАГАМИ! Врагами Родины! Врагами народа! Как можно изменять врагам?!!

Вот логическое и юридическое опровержение слов «измена и предательство»! Можно ли изменять врагу?! А теперь по части нравственной… Все, кто воевал за СССР, были мобилизованы. Не много было в истории этой войны таких придурков, как я, которые отправились на войну добровольно в шестнадцать лет, и не из-за идеи, а из-за дурного настроения, чтобы развлечься и пострелять из пулемета для разнообразия жизни! А у власовцев это было серьезно. Их не военкомат мобилизовал, а долг. Большинство из них уже повоевали и что такое война знали!

Лживые мозгодуи придумали, что в РОА шли русские военнопленные из-за голодухи в лагерях! И в кино такую чушь показывают, скрывая то, что во власовскую армию от русских рабочих с заводов Германии было по четыреста заявлений е-же-дне-вно! И отбор в РОА был строжайший, туда лагерных доходяг не брали. Не то, что в Советскую армию, куда брали умирающих от чахотки, чтобы в тылу на них стрептоцид не тратить.

Повторяю: все власовцы шли на войну добровольно! Только! По зову сердца! Шли воевать за освобождение России — той самой родины, которая их с детства костерила погаными словами, шли, прощая родине свои обиды, как прощают любящие сыновья вздорную, глупую мать. Власовская армия воевала под российским триколором и георгиевским боевым знаменем. Не против же России воевали власовцы под русскими знаменами! И с кем бы ни воевали власовцы, но только РОА была ЕДИНСТВЕННОЙ АРМИЕЙ ВО ВСЕМ МИРЕ, ВОЕВАВШАЯ ЗА РОССИЮ!

Слово «фашизм» по-итальянски всего лишь союз. То есть для европейца СССР звучит как Фашистские Советские Социалистические Республики. Так же звучит и КПСС. И к фашизму мы ближе немцев не только по сути, но и по названию, ведь в Германии не было фашистской партии! Ее придумала наша дурная и лживая пропаганда, не знающая ни одного европейского языка.

В Германии была Национал-Социалистическая партия и члены этой партии назывались «соци» или «наци». Социалисты (немцы) и фашисты-коммунисты (русские) воевали под одинаково красными флагами — символами безродного пролетариата! И те и другие воевали не за родину и не за политическую идею, которая была у обоих одинаково вздорная: завоевание мира. Они воевали за своих партийных главнюков: кто из них говнистее? За Гитлера и Сталина!

Не за гонорары, как американцы, шли русские парни в РОА! А ради освобождения СССР от советского фашизма: от НКВД и воровской шайки ВКП(б)! Сам говоришь, были на тех фотографиях лица гордые, светлые… а я говорю — святые!

— Саш, а в чешских костелах до сих пор молятся за русских солдат. За русских… а не советских. Чехи различают тех, кто Прагу освобождал и тех, кто ее чешской кровью заливал. И цветы кладут на братские могилы власовцев, хотя за это их гебисты ловят… А в пражских домах до сих пор по воскресеньям молятся чехи за упокой юных душ русских солдат. Русских — значит власовских, тут чехи границу держат: советский — не русский! Советского за человека…

Виктор умолкает на полуслове, видимо, вспоминив, как выставили его из дома Боженки. И тут его осеняет идея:

— Саш! Пока в Праге спокойно, поезжай туда! Ты знал Олега-старшего! Друзей его помнишь по кличкам! А в тетради клички! Тебе поверит Олег, что ты не советский! Ты не представляешь, как будут рады: Олег, Боженка, Карел, а ты общительный, хорошо песенки свои шухерные поешь, да и выпить в компании — не дурак! Помиришь Олега с Карелом! Может быть, ты единственный из ДПР-а вашего до сих пор жив! Наверняка, в той тетради есть пацан граф Монте-Кристо! А какова ценность этой тетради для истории!

Эта унтер-офицерская тетрадь — живое свидетельство очевидца и участника событий!!! Я уверен, наступит такое время, когда будет важнее знать не о боях и дислокациях РОА, а о том, почему она была? Почему миллионы русских парней добровольно брали оружие, чтобы воевать против Советской армии! Против советского народа! Поезжай, Саша… Но учти — оторвешься от группы, прицепят хвост! Не тащи его к Боженке!

С тетрадью работай по ночам, больным притворишься, днем отоспишься. В гостиницах вся обслуга сексотная! Не выпускай тетрадь из рук! Пришей карман в трусах и ходи с тетрадью… и в туалете трусы не снимай! И еще никакое слово печатное или письменное через границу в СССР не пропускают. А будешь под колпаком — погранцы тебе и в задницу полезут. Никаких записок! Все — в голове! Памяти тебе не занимать, дома восстановишь! Мы с Леной денег дадим… у нас на квартирку копится! Купи турпутевку, иначе не выехать. В Праге скоро будет такое, что потом туда долго не пустят. Давай поезжай!

— Поеду я, поеду! Нечего уговаривать! И деньги у тебя возьму! У нас Элей финансы, как в советской семье, где оба супруга с высшим образованием: шаром покати — шара не найти! Говорят, надо долго учиться, чтобы научиться так много работать, чтобы мало зарабатывать! Как говорится, «страна делает вид, что платит нам хорошую зарплату за хороший труд, а мы делаем вид, что за хорошую зарплату хорошо трудимся!»

Техника вымогания отпусков у меня отработана. Хорошо, если шеф по своей глупости меня уволит, мне этого и надо — засиделся я в этой шараге, где только шефа жалко: на какое место своего организма этот мудак незавершенку подвешивать будет?! Где еще такого покладистого прораба найдет?

— Саш, почему ты прораб, а не журналист? Тебе, фронтовику, в любой вуз светил зеленый свет! Ты же художник от Бога! И поэт… удивляюсь: зачем ты со своими талантами в монтажных шарагах куешь что-то железное? Оч-чень не своим ты делом занимаешься!

— Знаю. Хотел по молодости стать юристом, журналистом, писателем… и художником. Чтобы словом и карандашом защищать людей от глупости советской. Документы в юридический подавал… да вовремя оттуда слинял, сообразив, что в советском обществе юрист, писатель, журналист — все говорят и пишут не то, что диктует им талант, совесть, закон, разум, а то, что советует партия. А иначе… ну, ты знаешь, как бывает иначе… с тем, кто не слушает «советов» в стране Советов!

Невозможно в СССР работать со словом и оставаться честным! Если, работая среди советской творческой интеллигенции, ты не попал в психушку или концлагерь, значит, ты сексот и подонок! Вот и работаю там, где халявщики и коммуняки работать не хотят и не могут. Партийцы хотят руководить только из кресла. Бездари и неучи, закончившие ВПШ — «школу для дураков», — выступают по телевидению, а тихие дебилы, пуская сладкие слюнки, в Верховном Совете дремлют с заранее единогласно поднятой рукой.

Зато моя не престижная работа дает мне свободу. «Арбайт махен фрай!» Как хочу, так и работаю. А результат лучше, чем у многих. И с рабочими контакт. Что хочу, то и говорю. А это — дорогого стоит! Говорят, длина линии жизни от Бога, а ширина ее — от человека. А я люблю жить широко, разнообразно.

«Ах, начальник, вам не нравится моя независимость? Уступаю место. Это мой кабинет. И чего тут только нет — и стул, и стол в отсеке 2х3 м передвижного вагончика… вот откидная полка для красивых снов о светлом будущем, печка в соседнем отсеке, а удобства за углом вагончика! Забираю гитару, оставляю заявление по собственному…

Говорят, все русские люди талантливы, но не все умеют это скрыть. А я умею, потому что понимаю, что для меня чеснока, честного вора, безнадежно искалеченного честностью, нет в подлой стране советской другого места, как только в зоне с зеками. От меня ж за версту несет вольницей! Что ни скажу — издевка над тем, что советские кретины боготворят! Есть такой стих: «Блажен, кто с молоду был молод, блажен, кто вовремя созрел!»

У меня — наоборот. В детстве каждый шаг и слово обдумывал, за что кликуху Профессор имел, а к сорока годам катастрофически помолодел. Конечно, времена сейчас не сталинские. Но люди — та же протоплазма, потомки той же вохры и гебни! С тем же ублюдочным страхом перед государством и начальством.

Плевал я на карьеру! Не из любви к технике, а от советской «свободы» эмигрировал я в страну «монтажную» за колючую проволоку. И кручусь по зонам, брызгая матерками, в дыму и копоти, как шашлык на шампуре! Легко мне в зоне дышится! А душу отвожу в собственных песенках. И аудитория у меня для таких песенок подходящая!