Тридцать дней тьмы - Дженни Лунд Мэдсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хватет вынюхивать, это опасно. Расслабься и пиши сваю книгу.
Прочитав записку, Ханна не смогла сдержать улыбку.
– Не стоит обо мне беспокоиться. Со мной все будет в порядке. Даже с этим.
Ханна подняла руку, демонстрируя свой гипс. Но Элла не улыбалась. Взглянув на Ханну, она вновь принялась писать.
– Прикрати задавать вопросы о смерти Тора или уберайся из моиго дома.
Улыбка сползла с лица Ханны. Что же такое происходит? Элла, не продолжая разговора, поднялась в свою комнату. Ханна на несколько мгновений замерла на месте, чувствуя себя как ребенок, которого неизвестно за что отругали. Достав из кармана телефон, она набрала номер. Последовало два гудка, прежде чем на другом конце линии раздался голос Маргрет.
– Ты не должна мне звонить.
– Прости, просто когда ты говорила об Элле… Мне бы хотелось знать, что ты имела в виду и…
– Знаешь что…
Маргрет перебила ее и умолкла. Последовала долгая пауза. В какой-то момент Ханна даже решила, что соединение прервалось, однако затем в трубке снова послышался голос. Он звучал как-то устало.
– У нас с Виктором только что был долгий разговор. О тебе и обо мне.
– Ну и?..
Сердце у Ханны отчаянно забилось, а потом чуть не остановилось от дурного предчувствия. Она знала, что рано или поздно это обязательно произойдет.
– В ближайшее время нам не стоит видеться, и ты не должна мне звонить.
– Я думала, у вас есть своего рода соглашение, понимание…
– Только не в отношении тебя. Прости, но… Будь добра, не звони мне больше. Сейчас это серьезно осложняет мне жизнь.
– Да-да, разумеется…
– Спасибо. Спасибо, что понимаешь.
Сказав это, Маргрет положила трубку. Ханна, признаться, так ничего и не поняла. За считаные минуты она лишилась обеих близких подруг в деревне. Она вдруг ощутила себя совершенно и безгранично одинокой, и это чувство впервые в жизни испугало ее. Как правило, ей никто не был нужен, она никогда не принадлежала к тому сорту людей, кто привык звонить родственникам и знакомым и делиться с ними своими проблемами и чувством одиночества. Наоборот, она всегда ценила, что не зависит от других, и всегда предпочитала любой компании возможность остаться наедине с самой собой. Теперь же, когда она внезапно поняла, что ее неудержимо тянет к общению с кем-нибудь, по спине ее пробежал холодок. Тем более что из всех тех, с кем она сейчас действительно могла бы пообщаться, на ум ей пришел только один человек – Йорн.
– Привет!
Его голос звучал как обычно раздражающе бодро и весело. Казалось, будто он только и делал, что сидел и ждал приятного для него телефонного звонка. И хотя Ханне было трудно признаться себе в этом, но именно такая форма ликующего идиотизма была ей сейчас нужна. Она постаралась, чтобы ее слова звучали без излишней агрессии или патетики.
– Мне необходимо выпить. Вести машину из-за руки я не могу, а снега навалило слишком много, чтобы решиться идти пешком, рискуя сломать вторую. Так что… Может, ты подхватишь меня и отвезешь в «Браггин»? Да… Разумеется, только если ты хочешь. Может, тоже выпьешь со мной?
Ханне показалось, что она слышит, как на другом конце линии Йорн усмехнулся.
– Так ты приглашаешь меня выпить?
Ханна тяжело вздохнула.
– Просто скажи, можешь или нет?
– Ясно. Уже сажусь в машину.
Ханна нажала «отбой», отчаянно злясь на себя и на свою слабость. Правда, в то же время чувствуя некоторое облегчение.
44
– Ну да, верно, я так сказал.
Они не просидели в «Браггине» и нескольких секунд, а Ханне уже жутко хотелось врезать Йорну как следует. Он раздражал ее настолько, что сдерживать себя становилось все труднее и труднее. В то же время она была благодарна за ту оперативность, с которой он вытащил ее из дома Эллы. Не успела она надеть куртку, как его огромный внедорожник остановился на обочине напротив дома и просигналил.
– Да-да, убийцы имеют обыкновение появляться на похоронах. Но мы ведь точно не знаем, что это Эгир.
Ханна не стала рассказывать о своих подозрениях по поводу Эллы. Пока что хватит с Йорна и рассказа о событиях, связанных с попыткой удушения. О поведении Маргрет она также решила умолчать. Одним глотком она осушила сразу полбокала красного вина, зная, что со стороны это выглядит не слишком элегантно. Однако сейчас ей это было просто необходимо. Да и надо было чем-то запить пару таблеток болеутоляющего.
– А как дела с этим?
Йорн кивнул на ее руку. Ханна покачала головой, показывая, что дела обстоят так себе. Действительно, держать бокал в левой руке было то еще удовольствие.
– Ну что, застряла?
Ханна вопросительно уставилась на Йорна.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что вокруг тебя происходит, не знаешь, кому можно доверять, сомневаешься, сумеешь ли когда-нибудь выяснить правду о гибели Тора. А вдобавок ко всему не представляешь, каким образом закончить свой детектив.
Терпение Ханны иссякло, и ей хотелось сейчас же уйти, выйти отсюда, очутиться прямо в снежной пустыне и остаться там навсегда, лишь бы никогда больше не слышать ни единого исходящего от Йорна слова. Но, к сожалению, он был абсолютно прав. Она мучительно старалась найти способ не показывать этого, но так ничего и не придумала. Не оставалось ничего иного, как неохотно сделать признание.
– И все-таки как же ты меня раздражаешь, причем независимо от того, прав ты или не прав.
– Что ж, извини, просто у меня такая манера.
