У Вечного огня - Алла Герцева

 Спустился по ступенькам, медленно прошел по дорожке, толкнул решетчатую калитку.

 Один из мужчин   раскрыл удостоверение.

 — Прокуратура! Вадим Евгеньевич Сытин!? Прошу пройти с нами!

 — В чем дело! — Вадим, покрутил головой, стараясь не терять достоинства. Хотя внутри у него предательски все дрогнуло, к горлу подкатил комок.  Докопались!

 Нина закрыла крышкой кастрюлю. Поглядела на часы. Сейчас Павлик вернется с работы.  Поставила тарелки на стол, порезала хлеб. Услышав звук хлопнувшей входной двери, вышла в коридор.

 — Быстро мыть руки и за стол!

 — Есть, товарищ командир!  — Павел  задержал взгляд на округлившемся животе жены.

 — Все нормально?

 — А как же!

 — Местного олигарха сегодня арестовали! Из Москвы приезжали.

 — Сытина? — Нина налила в тарелку борщ, поставила  на стол.

 Павел присел к столу. —  Его, самого! Видно, у него старые счеты с представителями власти и правоохранительными органами.

 — Ох, какую фразу завернул! — рассмеялась, Нина. — Как на трибуне, по случаю дня милиции! Сказал бы, с Ментами!  Ешь, пока не остыло!

 Павел быстро опорожнил тарелку.

 — К начальнику заходил. Предложил дежурство установить возле вечного огня! Бомжи устроили посиделки. Обидно! Памятник, святое место! А с другой стороны,  куда им деться в холодные зимние ночи! Ночлежки не модно строить! И откуда их столько развелось?

 — Они все несчастные люди! — Нина налила в чашки чай, подвинула мужу печенье. — У кого квартиру отобрали, обманули мошенники, кто-то лишился работы, не смог уплатить за жилье, работники ЖЕКА выставили на улицу. Им ведь плевать на человеческие судьбы. В советское время такое обращение с людьми не позволялось! Всех устроить дворниками, как Степку, невозможно.

 — Степан сейчас господином ходит! — усмехнулся Павел. — Надежда Ивановна ему  вещи сына отдала.

 — Она добрая женщина!

 — Алексей на свадьбу пригласил! Как пойдешь? — подмигнул Павел жене.

 — С удовольствием! Куплю новое платье, чтобы нам с малышом было в нем комфортно! — улыбнулась Нина.

 — Девочка эта, Федорова, ходит в школу?  —  Павел помешал в стакане ложечкой.

 — Сейчас вроде немного повеселела. Правильно говорят, время лечит!  Я ей обещала помочь  с подготовкой к экзаменам.

 — Вы вместе  рожать  в роддом пойдете?

 — Получается так!

 — Пришло времечко! Ученики  вместе с учительницами рожают! — недовольно покачал головой, Павел.

 — Явление, конечно, малоприятное! Воспитание отсутствует и дома, и в школе. Никто не уделяет внимания  ребятам. Остается только, телевизор! А там одна программа! Либо драка, кровь, либо секс!  Но за Наташку  рада!  Родит, станет о малыше заботиться, и душа  оттает!

 Тамара открыла глаза, оглядела палату. В одноместную поместили. Жена богача. Слова не с кем сказать. Потянула одеяло. Лежу одна, никому не нужна. Вадим уже неделю не приходит. Интересно, чем теперь занят? Любовница  погибла! Жена,   давно надоела. Терпит  из жалости. У меня к нему тоже никаких чувств не осталось. После гибели Володи, нас ничего не связывает. Она стерла ладонью, горячую слезу, покатившуюся по щеке.  Мы давно чужие! Скрипнула дверь. Тамара, приподняла от подушки, голову.  Худенькая женщина, среднего роста,  с большой сумкой, неуклюже протиснулась в дверной проем.

 — Мама! — обрадовалась Тамара. — Куда ты столько тащишь! Здесь все есть!

 — Здравствуй, доченька! — женщина подошла к кровати, поставила на пол сумку, подвинула стул, села, взяла Тамару за руку. — Как ты себя чувствуешь! Что врачи говорят!

 Тамара сжала пальцы матери.

 — Нервы! Что они еще скажут! Скучно здесь! Но домой не хочу.  Я давно здорова! Вадиму  не сознаюсь. Он платит врачам, и я лежу здесь! Никого не хочу видеть. — она опустила глаза на старенькие, потертые туфли матери.

 —  Почему не надела сапожки? Специально  для тебя  искала.

 — Сама, еще станешь носить! Вот, погоди, выйдешь из больницы.

 Тамара заметила, мать отводит взгляд.

 — Ты что-то скрываешь!?

 — Вадика вчера арестовали! Прямо у дома. У следователя спрашивала, говорит, из Москвы приезжали. Старые его дела.

 — Вот как! Выходит, богатство честным путем не достается!  Может,  к лучшему!

 Старушка махнула рукой на дочь. — Сколько лет вместе прожили! Жаль человека!

 — А мне не жаль! — щеки Тамары покраснели. — Ничего и никого не жаль! Слышишь! Вадим давно стал чужим! Любовницу молодую завел! Все это богатство, дом, машину, ничего не жаль. Жить хочу, как раньше! —  взяла руки матери в свои ладони. — Помнишь, когда еще папа был жив! Как мы хорошо жили! Уедем отсюда, мамочка!  Под Калугой, домик, бабушкин остался. Начнем все сначала!

 — У меня пенсия маленькая! — вздохнула женщина.

 — Я шить умею!  Огород свой, прокормимся! Здесь все опостылело. Володи нет! Не смогу даже в дом войти! Пусть государство забирает!

 — Так, наверное, конфискуют все. Павел Андреевич говорил, твои вещи не тронут.

 — Мне ничего не надо! — Тамара приподнялась на  постели. — Все это преступным путем нажито!

 — Ну, будет! — Зоя Ивановна погладила дочь по плечу. — Тебе волноваться нельзя!

 — Я не волнуюсь! — глаза Тамары заблестели. — Даже, рада!

 После ухода матери, Тамара поворачивается то на один бок, то на другой. Пытается заснуть. А перед глазами, словно в калейдоскопе мелькают в беспорядке картины из прошлой жизни.  Свадьба с Вадимом! Суд! Изуродованное, после аварии, тело сына. Выплакаться в подушку? Но слез нет! Хоть исплачься, ничего не изменишь! Теперь  засветился маленький светлый лучик. Счастья? Нет,  счастье еще далеко! Свобода? Да, свобода! Я одинока и свободна! Рада я такому повороту судьбы? Снова и снова спрашивает себя, женщина. Боюсь думать о будущем. Прошлое не хочется вспоминать, а надеяться на будущее, не смею! Она закрыла глаза, и  на ее голову посыпались, словно снег, белые лепестки цветущей яблони в саду у бабушки. Каждое лето они с отцом и матерью приезжали в деревню к бабуле.  Высокий, худенький парнишка из соседнего двора, залезал на забор.

 — Томка, дура!

 — Сам дурак! — огрызалась Тамара, и бросала в парнишку мелкие камешки.

 Потом Ванька  прыгал в сад, и они мирно играли под яблоней.

 После замужества, Тамара ни разу не была в деревне.  Бабушка писала, Иван ушел в армию,  стал капитаном, плавал по миру на огромном корабле. Где он сейчас? Как сложилась его судьба. Ведь, именно он заставил ее сердце  замереть в первом поцелуе. Тамара подложила ладонь под щеку, зевнула. Детство уходит, остаются только воспоминания.

 Наташа, склонилась над тетрадью, ровным почерком, выводя слова, диктуемые учительницей. Сегодня, у нее с утра все ладится. Не болит живот, не кружится в голове, не тошнит.  Посмотрела на часы. Скорее бы урок закончился. Школа ей давно стала неинтересной.                                                                                                                          Прозвенел звонок. Наташа собрала книги, вышла на улицу. Зайти, к тете Наде, или пойти домой. Остановилась, раздумывая.

 — Ушла, ничего не сказала! — подбежала к ней подружка.

 — Что говорить!

 — Конечно! — усмехнулась Люда. — Молодая мамаша! Скоро с коляской гулять станешь!

 — Тебе, какое дело! — оглядела девушка, Людмилу. Резко повернулась и пошла по дорожке. Легкий ветерок разлохматил волосы. Вот и весна на подходе. В прошлом году в это время,  подружились с Сережкой. Он будто, в один миг заметил, как она превратилась из ребенка в очаровательную девушку.  После школы,  ждал ее у ворот, гуляли по парку, или шли в кино. Едва гасили свет,  накрывал ее руку своей ладонью, и гладил, перебирая  пальцы. А у нее, сердце начинало громко стучать.  Осторожно переводила дыхание, чтобы не спугнуть парня.  Хотелось положить голову ему на плечо. Но долго не могла решиться. Однажды, набралась храбрости, и прислонилась плечом. Сергей часто задышал от ее прикосновения, прижался лбом е ее щеке, вдохнул  незнакомый, но удивительно, как ему показалось, приятный аромат.

 — Какие у тебя духи!

 — Красный мак! У бабушки в сундуке нашла!  Когда закончатся, не знаю что стану делать! Их сейчас в магазине не продают.

 — Для тебя из-под земли достану! — Сергей осторожно обнял девушку.

 Наташа  помахала перед лицом ладошками, отгоняя воспоминания. Как было хорошо рядом с ним! Она споткнулась о камень, одиноко лежащий, на тротуаре, отбросила мыском сапога. Я тоже как этот камень!  Одна, и всем мешаю! Мама с бабушкой не хотят моего ребенка. А я уже смирилась! Люблю своего малыша. Родится, никому не отдам! Даже прикоснуться  к нему не разрешу! Не хотят и не надо! Он мой! Она подняла воротник куртки, подтянула молнию, бодро застучала каблучками.