Еврейское остроумие - Зальция Ландман

— С какой стати? Вы и пальцем не пошевелили ради того, чтобы эта партия состоялась!

— Именно поэтому! Там, где я пошевелю хотя бы пальцем, никогда никакой женитьбы не будет.

— Ваша дочь еще не обручена? — спрашивают знакомые у торговки курами.

— Нет, — отвечает та. — С ней в точности, как с моими курами: щупают так, щупают этак, а покупать не покупают…

— Здравствуй, Грюн! Разреши представить тебе мою невесту.

Грюн отводит жениха в сторону и шепчет:

— Слушай, она же беременна!

— А какое мне до этого дело? Она же беременна не от меня!

Кон встречает в Венеции своего друга Грюна.

— Какими судьбами? — радостно восклицает он.

— Я в свадебном путешествии.

— Поздравляю! А где твоя жена?

— Послушай, кто-то ведь должен оставаться в лавке?

Слепой Гольдбаум хочет жениться. Так как увидеть невесту он не может, ему приходится знакомиться с ней на ощупь. Идеал красоты для него — пышная женщина восточного типа. Когда он знакомится с очередной кандидаткой и пальцы его продвигаются все дальше и дальше, он восторженно восклицает:

— Неужели это все еще Роза?

Кон-младший телеграфирует из Нью-Йорка отцу: "Прошу согласия на помолвку зпт 800 ООО".

Кон-старший отвечает телеграммой: "Марок или долларов?"

Кон-младший: "Долларов".

Кон-старший: "Благословляю".

Янкель приходит к шадхену:

— Мне нужна жена. И пускай она будет красивой, богатой, умной, проворной и деловой.

— Если бы у меня была такая, я бы сделал не одну, а пять партий.

Йосель, малорослый, бедный и уродливый еврей, хочет жениться. Он говорит шадхену:

— Но учтите: девушка должна быть молодой, красивой и с деньгами.

— Слушай, Йоселе, чтобы такая девушка хотела выйти за тебя, она должна быть совсем мешуге (ненормальная).

— Я согласен, пусть будет мешуге!

Янкель, шадхену:

— Богатой ей быть не обязательно: я сам богат. Умной ей быть не обязательно: я сам умен. Проворной ей быть не обязательно: я сам проворен. Но порядочной она пускай будет!

Богатый еврей из нуворишей ищет для дочери подходящего жениха. Он объясняет шадхену:

— Молодой человек должен быть, во-первых, набожным и, во-вторых, деловым.

Шадхен приводит кандидата. Будущий тесть сразу принимается экзаменовать его:

— Если в шабес ты найдешь кошелек с деньгами, как ты поступишь?

— Закон запрещает в шабес носить с собой деньги и даже касаться их, так что я оставлю кошелек на земле.

— Такой зять мне не подходит, — объясняет шадхену богатый еврей. — Он не деловой человек.

Шадхен приводит второго кандидата. Услышав тот же вопрос, молодой человек отвечает:

— Хоть это и запрещено, деньги я на земле не оставлю.

— Этот юноша не благочестив, — строго говорит еврей.

Шадхен приводит третьего. Услышав вопрос, тот смеется:

— Зачем ломать голову? Давайте сначала найдем кошелек, а потом будем думать, что с ним делать!

— Наконец-то правильный молодой человек! — обрадованно восклицает старый еврей.

Слово "мецие" на идише буквально значит "находка"; оно же употребляется в смысле "удачная сделка".

У зажиточного венгерского еврея очаровательная дочь на выданье. К тому же с огромным приданым. Но она мочится в постель и потому долго не может найти подходящего жениха. Наконец шадхен приводит симпатичного юношу. Вскоре играют свадьбу, и молодые уезжают в свадебное путешествие.

Через некоторое время мамаша получает письмо от дочери: "Дорогая мамочка, о мецие нет и речи: молодой человек в постель какает".

Дочка Розенталя хочет выйти замуж за актера.

— Об актере и речи не может быть! — бушует Розенталь. Тем не менее он соглашается пойти в театр, посмотреть на избранника дочери.

В середине первого акта он шепчет ей на ухо:

— Можешь выходить за него: никакой он не актер!

Кандидат в женихи — шадхену:

— Как вы можете предлагать мне такое чучело! Допускаю, у нее есть деньги. Но такого уродства еще свет не видывал!

— Да… Чего ей не хватает, так это удачи…

"Чтоб ты в землю лег!" — еврейское проклятие.

— Ты женился? И как вы живете с женой?

— Прекрасно. Только все время спорим с ней по аграрному вопросу.

— То есть как?

— Она говорит, чтобы я лег в землю, а я говорю, чтобы она…

В магазине одежды Кон просит рубашку сорок второго и пижаму тридцать седьмого размера.

Продавец удивляется — как это может быть, чтобы пижама была меньше размером, чем рубашка? Кон объясняет:

— Вы просто не знаете, какой я дома маленький…

— Хаим, давай завтра торжественно отпразднуем двадцатипятилетие нашей свадьбы!

— Нет, давай подождем еще пять лет и тогда отметим тридцатилетнюю войну.

Старый еврей собирается разводиться.

— И это после пятидесяти лет брака? — удивляется ребе.

— Ребе, она мне не понравилась сразу, когда я впервые увидел ее под хупой. (У набожных евреев часто бывало, что жених и невеста знакомились только на свадьбе.) Когда я сказал об этом моему отцу, он ответил, что не годится обижать невесту, развестись можно и позже. Но позже, когда я хотел развестись, выяснилось, что жена ждет ребенка. И каждый год у нас появлялось по ребенку. Когда наконец дети перестали рождаться, надо было думать о том, как выдать дочерей замуж. И вот вчера я выдал замуж самую младшую дочь. Сами подумайте, ребе: если не теперь разводиться, то когда?

Адвокат:

— Вы хотите развестись? Но подумайте: ваша жена подарила вам шестерых детей!

Клиент, гордо:

— Я подарков не принимаю!

— Ребе, я хочу развестись!

— Причины?

— Причин много. Но самая главная: я женат!

— Доктор, помешательство — основание для развода?

— Нет, напротив: основание для брака.

— Развод стоит пятьдесят рублей, — говорит раввин.

— Так дорого? — ужасается еврей.

Раввин, вздыхая:

— Что значит дорого? Разведите меня с моей женой — и я заплачу вам в десять раз больше.

Леви объясняет раввину:

— Ребе, я хочу развестись с женой. Она холодная женщина и не любит меня.

Раввин посылает за женой Леви и велит ей, в его присутствии, поцеловать мужа. Поцелуй вышел долгий и жаркий.

— Видите, — говорит раввин, — эта женщина пылкая и любвеобильная!

— Не спорю, — отвечает Леви. — Только это жена Натана Леви, а меня зовут Исаак Леви.

Кон и его жена едут в экипаже по набережной Цветов в Ницце и смотрят, как молодежь бросает друг в друга розами. Тут Кон наклоняется к жене и мечтательно шепчет ей на ушко:

— Хотелось бы мне, чтобы ты была розой…

— Ах, ты сегодня такой галантный, — краснея, говорит она.

— …Ты даже представить себе не можешь, — продолжает Кон, — с каким бы удовольствием я бросил бы тебя подальше!

Благочестивые евреи, входя в дом и выходя из него, целуют мезузу на дверном косяке.

— Приходя домой, — говорит жена мужу, — мезузу ты целуешь, а меня — никогда!

— Ну, если бы ты висела на косяке, я бы тебя тоже целовал…

Приунывшая жена — мужу, который вечно погружен в Талмуд:

— Ты совсем на меня не смотришь. Тебя интересуют только твои книги. Хотела бы я быть книгой…

— Я бы тоже этого хотел, — вздыхает муж. — Например, чтобы ты была ежегодником! (Календарь с литературными дополнениями, который с началом нового года выбрасывают.)

Йойне вечером вышел из дому. Он долго не возвращается; жена закрывает двери и ложится спать. В два часа ночи раздается стук в окно.

— Не пущу! — кричит жена.

— У меня с собой вино и печеная гусятина! — вкрадчиво сообщает Йойне.

Жена моментально вскакивает и открывает дверь. Перед ней стоит Йойне, пьяный и с пустыми руками.

— А где же гусятина и вино?

— В желудке, — отвечает Йойне.

Многодетная вдова вышла замуж за многодетного вдовца. Вместе они еще нарожали детей.

Муж возвращается домой, навстречу ему несутся адские вопли.

— Что случилось? — в испуге спрашивает он жену.

— А, ничего особенного, — успокаивает она его. — Мои дети и твои дети колотят наших детей.

— Моя жена целыми днями требует денег!