Чудо - Ирвин Уоллес

— С удовольствием послушаю.

— Сначала основные сведения о процессе, в котором вы принимаете участие,— о процессе удостоверения фактов исцеления,— начал доктор Берье.— Вы знакомы с этим процессом?

— Лишь в общих чертах,— ответил Клейнберг.— Было бы интересно расширить познания.

— Вот и прекрасно. Тогда — коротко о том, почему мы пригласили вас ознакомиться с Эдит Мур и ее внезапным исцелением.

— Чудесным исцелением,— дружелюбно улыбнулся Клейнберг краешком рта.

Глазки доктора Берье, почти утонувшие в пухлых щеках, впились в гостя. Тон его превратился из дружеского в наставительный:

— Моя работа здесь заключается не в том, чтобы квалифицировать исцеления в Лурде как чудесные. Будучи врачом, я могу расценить такой случай просто как необычный. Это уж церкви решать, имеет ли тут место божественное вмешательство, знак от Господа, так сказать. Наши врачи только свидетельствуют, что тому или иному выздоровлению нет научного объяснения. А наши священнослужители подтверждают, что объяснением может служить акт Всевышнего. Таковы основные правила деятельности нашего Медицинского бюро.

— Понимаю.

— Между прочим, церковь куда скупее на признание чудес, чем врачи. Со времен Бернадетты до наших дней лишь менее семидесяти случаев исцеления были названы церковью воистину чудесными. Наши врачи с большей легкостью объявляют исцеления необычными даже после тщательного обследования. К настоящему времени зарегистрировано примерно пять тысяч случаев выздоровления, которые подпадают под эту категорию. Загадочных исцелений примерно в шестьдесят раз больше, чем чудес. Понимаете? Почему все эти случаи не были признаны чудом, я сказать не берусь. У священства свои стандарты. С тысяча восемьсот пятьдесят восьмого года в Лурд приезжают многие миллионы людей. Но большинство из них — это паломники, ищущие душевного успокоения, или туристы, стремящиеся удовлетворить свое любопытство. Настоящих инвалидов явное меньшинство. Существует статистика: на каждые пятьсот приезжающих пациентов приходится одно исцеление. А чудеса случаются еще реже: одно на тридцать тысяч больных, которые лично являются сюда.

Слушая его, Клейнберг осознал, что голос доктора Берье постепенно стал монотонным, потерял эмоциональную окраску. Как видно, эта лекция читалась далеко не в первый раз.

— Перейдем к критериям исцеления,— продолжил лектор.— Заболевание должно быть серьезным, неизбежным, неизлечимым. Оно также должно быть органическим, а не функциональным. Органическое заболевание подразумевает поражение на органическом уровне, в то время как функциональное…

Доктор Клейнберг, которого эта манера начала понемногу раздражать, решил, что пора прервать лекцию. С ним разговаривали не как с коллегой-медиком, а как с человеком с улицы.

— Я знаком с вашими критериями, доктор,— подал он голос.

Преграда, выросшая на пути словесного потока, вызвала у доктора Берье некоторое замешательство. Он даже начал слегка заикаться:

— Ах, да-да, конечно… Ну как же… В общем… У госпожи Мур саркома бедра — это, естественно, органическое заболевание. А излечение — полное. Предыдущий такой случай был отмечен у нас в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году. У меня нет сомнений — и вы, как специалист в этой области, определенно со мной согласитесь,— что в будущем, по мере развития медицины, такой вид саркомы будет чаще поддаваться излечению.

Клейнберг кивнул:

— На этом пути уже есть немалые успехи. Доктор Дюваль в Париже провел успешные эксперименты по купированию и излечению саркомы у животных.

— Вот-вот, доктор Клейнберг. Когда-то медицина была бессильна против туберкулеза. Но сегодня есть надежные средства его лечения. Вот вам пример серьезного заболевания, в борьбе с которым людям уже в меньшей степени приходится уповать на чудесные свойства нашей пещеры. И все же наука сегодня находится на таком уровне, что многие больные по-прежнему ищут спасения в гроте, в молитве, в воде. Эдит Мур, страдавшая от саркомы бедра, была одной из таких больных.— Берье на секунду умолк.— Вы знаете, как она излечилась после принятия целебной ванны в свой второй приезд сюда? Исцеление было мгновенным и подтверждено шестнадцатью врачами как в Лондоне, так и Париже.

— Знаю.

— Позвольте, я опишу вам весь процесс. Рассмотрение дела начинается здесь, в Медицинском бюро. Правда, поначалу никакого бюро не было. Был только доктор Дозу, которому помогал сортировать утверждения об исцелениях профессор Верже из Монпелье. Отобрано было двенадцать случаев. Семь из них каноническая комиссия под председательством епископа Лоранса объявила в тысяча восемьсот шестьдесят втором году случаями исцеления, которые можно приписать божественным силам. Слово «чудо» при описании подобных случаев было тогда не в ходу. После, когда в Лурд начало приезжать все больше народу, а от больных поступать все больше сообщений об исцелениях, стало очевидно,

что с этим надо что-то делать. Поселившийся здесь доктор Сен-Маклу создал центр приема с привлечением приезжих врачей, чтобы вместе с ними исследовать свидетельства исцелений. Случилось это в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году, центр назвали Управлением медицинских освидетельствований. Со временем Управление освидетельствований разрослось, превратившись в нынешнее Медицинское бюро. Вскоре после тысяча девятьсот сорок седьмого года был создан Международный медицинский комитет, куда вас и пригласили в нынешнем году.

— Значит, последнее слово остается за Международным медицинским комитетом?

— С медицинской точки зрения, да. Процесс идет следующим образом: наше Медицинское бюро в Лурде подтверждает факт излечения и передает досье в Международный медицинский комитет. В него входят примерно тридцать членов. Это медики из десяти разных стран, причем все назначены епископом Тарбским и Лурдским. Раз в году они собираются на однодневную встречу, как это произошло недавно. На последней встрече было представлено досье Эдит Мур. Входящие в комитет врачи провели исчерпывающую дискуссию, завершившуюся голосованием. Приняли решение «за», для которого, как правило, требуется большинство в две трети голосов. Затем досье вернули епископу Тарбскому и Лурдскому. А поскольку госпожа Мур принадлежит к приходу в Лондоне, документы были переправлены архиепископу Лондонскому. Тот, в свою очередь, назначил каноническую комиссию, чтобы вынести суждение, можно ли отнести исцеление госпожи Мур к чудесным. Как вы знаете, такой вывод был подтвержден на всех уровнях…

— Да, знаю.

— … но официального заявления на этот счет не было, поскольку на заседании Международного комитета не присутствовал специалист по саркоме. Хотели пригласить вас, но вы были в отъезде. Приглашали и доктора Дюваля, однако он был занят своими экспериментами. Таким образом, Международный комитет вынес положительный вердикт условно, с тем предположением, что это решение подтвердите вы. Чтобы не созывать заседание повторно, было решено, что вы приедете в Лурд и лично осмотрите госпожу Мур. После этого можно будет сделать официальное объявление.

— Ну так вот я, перед вами. Готов взяться за дело, засучив рукава.

Доктор Берье взглянул на белые часы на своем столе.

— Я назначил Эдит Мур встречу с вами. Она должна быть здесь, в смотровой, примерно через полчаса.— Он поднялся со стула.— Знаю, вы уже изучили отчет о ее случае, но это всего лишь обобщение, а потому не исключаю, что вам захочется ознакомиться с диагнозом, поставленным в отдельности каждым из врачей, участвовавших в обследовании.

— Это в самом деле было бы интересно,— поднялся следом за ним Клейнберг.

Доктор Берье подошел к шкафу и вынул оттуда несколько желтых бумажных папок.

— Я отведу вас в смотровую и оставлю вам все это. У вас будет достаточно времени, чтобы пролистать заключения до прибытия пациентки.

Клейнберг вышел из кабинета и последовал за доктором Берье в смотровую. В этом помещении, лишенном всяких излишеств, в промежутке между кожаной кушеткой для осмотров и застекленным деревянным шкафчиком с медицинскими инструментами, стоящим у стены, примостилась на стуле Эстер Левинсон, которая от нечего делать просматривала какой-то французский журнал. При их появлении она вскочила на ноги, и Клейнберг представил свою медсестру руководителю Медицинского бюро.

Лишь после этого доктор Берье передал Клейнбергу пачку папок со словами:

— Вот, читайте на здоровье. Дайте мне знать, как только придете к определенному выводу.

— Непременно.

Взявшись за дверную ручку, Берье как будто заколебался и обернулся. Он пристально посмотрел на папки в руке Клейнберга, а потом перевел взгляд на него самого и неловко закашлялся.

— Надеюсь, вы понимаете важность этого дела, доктор. Отец Рулан, который представляет здесь, в Лурде, епископа и сам Ватикан, считает, что объявление о чудесном исцелении госпожи Мур было бы очень ценным в это волнующее Время Новоявления. Подтверждение свершившегося чуда стало бы великолепным подарком к возвращению Пресвятой Девы. Таким образом,— снова запнулся он, — э-э-э… я верю, что вы подойдете к этим отчетам, которые сейчас держите в руке, достаточно открыто, без предвзятости и составите суждение, основываясь исключительно на их научной ценности.