Последнее убийство в конце времен - Стюарт Тёртон

не успела. Наверное, Ниема закончила мой прототип. Я сделала их три штуки, и они лежат в Блэкхите. Только благодаря им твои дед и бабка могли выбраться с острова.

– Не знаю точно, какой ущерб причинила экстрактору Эмори, – размышляет Гефест вслух, не обращая внимания на мольбу Клары, – но гарантирую, что к рассвету он заработает.

Тея перехватывает отчаянный взгляд Эмори.

– Именно столько времени у тебя есть, чтобы доказать невиновность отца, – холодно говорит она. – Если это не остановит туман, вы обе наденете экстрактор следом за ним. Кто знает, может быть, вы все же поможете мне раскрыть это убийство.

63

Эмори одна входит в сад кальдеры, куда два часа добиралась по козьей тропе, в кромешной темноте.

Сет и Клара остались на маяке. Комендантский час давно начался, но старейшины отказались позволить им бодрствовать, как они ни просили. Эмори считает, что это назло, но она не слишком противилась такому решению.

Дело в том, что сегодня вечером она предпочитает быть одна. Ей предстоит опасное дело, и она рада, что ее семья далеко.

Эмори идет по саду, с изумлением озираясь.

С купола струится лунный свет, в темноте подлеска кружат тысячи светлячков, порхают биолюминесцентные бабочки, оставляя за собой фиолетовые и розовые следы. Ничего более прекрасного и таинственного она не видела никогда в жизни. Подумать только, что все это создали такие люди, как Тея и Гефест!

Эмори прикусывает губу, пытаясь представить, какие чувства рождало все это у Ниемы. Там, на маяке, Тея сказала, что она хотела контролировать людей так же, как контролировала жителей деревни, поскольку боялась того, что они могут натворить, если их выпустить из Блэкхита.

– Контроль, – бормочет Эмори.

Это слово было в письме, которое Ниема написала Гефесту в ночь своей смерти. Оригинал письма Эмори оставила у себя в общежитии, но она читала его столько раз, что помнит дословно.

Мой дорогой мальчик!

Я знаю, ты будешь огорчен и сочтешь мое решение предательством.

Ты, наверное, считаешь, что я подвела тебя, когда просила о многом, а…

Потом шел пропуск, а потом карандашная вставка, которую сделала Эмори: «раз я не могу контролировать… лучше… удерживать… Аби хотела… не смогла убить».

И цифры на обороте: «5:5?».

Ниема проводила безнадежный эксперимент по контролю над людьми и ради него лишила жизни тринадцать человек. Правда, в письме просматривался намек на то, что она отказалась от первоначального замысла, предпочтя удерживать их в стазис-капсулах. Об этом ли предательстве она говорила в письме? Неужели Ниема решила навсегда запереть их в Блэкхите?

В подлеске раздаются шаги, трещат ветки.

Эмори отводит одну ветку и видит жителей деревни. Мачете и топорами они вырубают подлесок, расчищая участок земли под ферму. Глаза у них закрыты, лица в грязи, руки и ноги в царапинах от колючек, они тяжело дышат от напряжения, о котором не подозревают.

«Может, пусть лучше бы нас поглотил туман», – думает Эмори.

Когда она выходит на платформу канатной дороги, ее ноги стерты до крови, а мышцы гудят от усталости. Тем не менее Эмори дергает за рычаг управления и запрыгивает в отъезжающую кабинку.

В небе над островом вырастают гигантские деревья электрических разрядов, гром эхом отскакивает от вулкана. В море видны лодки с фонарями на носах – крошечные точки света в бескрайней черноте.

– Куда они? – спрашивает Эмори.

– Тея велела забрать оборудование с маяка, – отвечаю я.

Раскачиваясь на ветру и скрипя канатами, кабина подъезжает к темной деревне. Свет горит только в одном месте – в лаборатории Теи.

В ту ночь Тея сама отправилась к маяку на лодке, но Эмори до сих пор не знает зачем, и ни одна из ее теорий этого не объясняет.

Это не единственный вопрос, который не дает ей покоя. Их множество.

Зачем Ниема потратила время и силы на активизацию защиты, если все равно собиралась покинуть маяк и вернуться в деревню? Что случилось с ней после того, как ее ударили ножом? Что за уравнения Бен пишет в пыли, и настолько упорно? И зачем они вчера потащились пешком в Блэкхит, волоча за собой тележку?

Кабинка, судорожно вздрогнув, останавливается, и Эмори вываливается наружу, оттягивая пропотевшую одежду от своего тела и пытаясь обмахиваться ей.

– Который час?

– Двадцать два шестнадцать, – отвечаю я.

В полночь ее ждет Гефест, с ключом от Блэкхита. В последний раз она видела его в руках Адиля – тот катал его между пальцами, когда обвинял Тею в убийстве Ниемы. Он обращался с ключом небрежно, как с безделушкой, и Эмори в голову не пришло поинтересоваться, что это за штука такая.

Под проливным дождем она плетется к общежитию, где поднимается в комнату Магдалины.

Эмори надеется, что, когда она объяснит Адилю свой план, он отдаст ей ключ.

Ей просто нужно слегка подтолкнуть Гефеста к разговору. Он – последний фрагмент этой головоломки, но, если она не будет с ним осторожна, то умрет раньше, чем туман сомкнется над островом.

64

Эмори глядит в щель между ставнями, высматривая во дворе Адиля, но его нигде не видно.

– Он не придет, – говорит она, пытаясь скрыть свое разочарование. – Хотя почему бы ему и не прийти? Который час, Аби?

– Двадцать два сорок два, – отвечаю я.

Эмори замечает огонек – он мелькает в проеме ворот и тут же исчезает среди дождя. В темноте не разглядеть, кто его держит, но идет он явно в сторону ферм.

Эмори выбегает из общежития.

Мокрая, запыхавшаяся, Эмори поднимает фонарь, чтобы осветить себе дорогу.

Время от времени впереди мерцает огонек, который привел ее сюда, но дождь льет как из ведра, мешая смотреть.

Она не отдыхала с тех пор, как покинула деревню, и теперь лишь мельком бросает взгляд на хижину слева от себя и сломанную тележку справа. Ей кажется, что прошла вечность с тех пор, как она пришла сюда по своим следам и нашла на заднем дворе деревянную птичку Клары.

Ниема послала ее, Сета и Клару сюда в ту ночь, когда ее убили. Наверное, она дала им ключ от Блэкхита, но как он потом оказался у Адиля? И, что еще важнее, зачем было Ниеме раскрывать свою сокровенную тайну им троим?

Эмори переходит ручей вброд, не сбавляя скорости, и теряет сандалию, поскользнувшись на камне. Конечно, надо было переобуться перед уходом, но она боялась потерять огонек из виду.

Чертыхаясь, она выуживает из воды сандалию и, прихрамывая, огибает дряхлое оливковое дерево на холме, в ветках которого запуталась рваная луна.

Дверь в Блэкхит открыта, квадрат флуоресцентного