Отзвуки времен - Андрей Васильев

Посидев так пару минут, он решил все же набрать номер Тициной, последней из коллег, кому он еще не звонил. Впрочем, особой надежды на то, что ему кто-то ответит кроме автосекретаря, у него не было совершенно. Дело в том, что имелась у Валентины одна особенность, которая невероятно раздражала Ровнина с тех самых времен, когда они только-только познакомились. Тицина всегда отключала свой телефон в ночь с субботы на воскресенье. Как она сама говорила: «я имею право хоть одну ночь в неделю высыпаться как человек, так что идите все лесом».

Каково же было изумление Николая, когда вместо слов «абонент временно недоступен» он услышал гудки, а следом за тем недовольный, не сказать мрачный, голос Валентины.

— Коль, тебе чего надо? — осведомилась она, зевая — А?

— Валь, чего у вас там происходит? Почему я ни до кого дозвониться не могу? У вас вообще все нормально?

— У нас никогда все нормально быть не может — саркастически ответила ему Тицина — Мы для этого слишком ненормальная организация с абсолютно ненормальными сотрудниками. Сам посуди — кто за такие зарплаты пойдет работать в место, откуда его гарантированно вынесут вперед ногами? Только психи.

— Это ясно — перебил ее Нифонтов, чуть ли не крича — Наши где все?

— Да угомонись уже — голос Валентины чуть смягчился — На операцию они уехали, хмыря какого-то серьезного хомутать. Я деталей не знаю, а и знала бы, по телефону все одно не сказала, но дело сильно непростое, потому они все аппараты поотключали. А Мезенцевой смартфон вообще в отделе остался, так ей Ровнин велел. Сам же знаешь, она…

— Ну да — Николай облегченно выдохнул — А то я уж не пойми чего подумал. Фффух!

— Решил, что остался последним из могикан? — фыркнула Валентина — Понимаю. Кстати, мне Титыч рассказывал, что такое пару раз случалось. Первый в совсем старые времена, а второй после революции, в восемнадцатом году. Одну половину отдела тогда перебили вурдалаки под прикрытием красного террора, а вторую…

— Валь, это безумно интересно, но не сейчас — взмолился Николай — Скажи, хмырь, по чью душу отправились наши, он тот самый, который меня чуть не прибил?

— Нет — ответила женщина — Не тот вроде. Коль, ты меня не пытай, я все равно ничего толком тебе не расскажу. Просто я последние два дня занималась нехорошей пентаграммой, которую какой-то умелец сварганил в одном из домов на Полянке. Он с ее помощью собирался вызвать очень нехорошую дикую тварь из очень недобрых мест. Больше скажу — и вызвал, на свою же голову. Без заградительных заклятий, без знаков защиты, без ничего. Идиот! Само собой эта дрянь порвала его как Тузик грелку, вылакала кровь, сожрала, как водится, сердце и печень, а после смылась в город на поиски добавки. Чудо, что удалось ее нейтрализовать до того, как она дел натворила.

— Жесть — посочувствовал ей Нифонтов — Недооцениваем мы твой труд, Валентина. Точно тебе говорю.

— Не подлизывайся — потребовала его собеседница — Со мной такие номера не срабатывают. А ты вообще, чего звонишь? Чего хотел-то?

— С шефом посоветоваться. У меня тут кое-что произошло, понимаешь. Короче, слушай…

Он конспективно изложил коллеге как обстоятельства столь внезапно возникшего дела, так и свои измышления насчет того, как ему следует действовать в данной ситуации.

— Моя точка зрения — сиди на попе ровно до той поры, пока Олег Георгиевич доступен для звонка не станет — посоветовала Тицина, дослушав речи Нифонтова до конца — Дело даже не в том, что инициатива наказуема. Просто ты сейчас не в лучшей форме, и оружия у тебя нет. Опять же — в такие места надо идти с напарником, чтобы кто-то спину прикрывал.

— Так-то оно так, но время уходит — пробормотал Николай, заранее зная, что сейчас услышит в ответ.

— Уже ушло — подтверждая его предположения, невозмутимо заявила Валентина — Сам же сказал — этот дурачок на поляну то ли вчера вечером ушел, то ли сегодня утром. То есть по любому уже сутки прошли. Дальше продолжать?

— Не надо — вздохнул Нифонтов.

— Ну вот — Тицина снова зевнула — Ладно, пойду дальше дежурить. А ты ложись баиньки, ясно? Вам там кефир вечером дают?

— Дают. Вон, на тумбочке стоит, я его уже пить не могу.

— Зря, он очень полезен для перистальтики. Выпей его — и на бочок. Все, спокойной ночи!

Николай прекрасно понимал, что Тицина во всем права, и не следует ему в это дело самому сейчас лезть. Тем более, что и в части потерянного времени все обстояло так, как Валентина сказала.

Но все равно в шестом часу утра, когда темнота за окнами начала сменяться блеклыми сумерками, он еще раз набрал Ровнина, убедился в том, что абонент до сих пор не абонент, оделся и бесплотной тенью скользнул в тихий больничный коридор.

Глава 16

Серый туман (окончание)

Выбраться с больничной территории ночью оказалось не так и сложно. Просто имелись у Николая кое-какие опасения на этот счет. Понятно, что больница не режимный объект, колючей проволоки на заборе нет, и прожектора с вышками тоже отсутствуют, но камеры наблюдения ведь никто не отменял? Но все прошло гладко, без лишнего шума.

Да и тропинка, тоже его в определенном смысле порадовала. Просто Нифонтов хорошо помнил слова Рауфа Рашидовича о том, что по лесу при нынешних погодах только на танке проехать можно, потому ничего хорошего от нее не ждал. Ясно, что на своих двоих пройти можно где угодно, была бы охота, но по колено в грязи бродить у Николая желания особого не имелось, равно как и копытить оставшийся в лесу мокрый снег.

Но и тут все обошлось. Да, назвать перемещение по лесу комфортным было сложно, но тем не менее, где по обочине, где и по самой тропинке, оперативник добрался до широкой земляной дороги, которую даже в утренних сумерках прозевать было сложно. Оглядевшись, он потопал ногами, сбивая с них налипший снег, и бодро двинулся вперед, внимательно поглядывая направо, туда, где, если верить рассказам недавних собеседников, рано или поздно должен был появиться поворот, близ которого клубится серый туман.

Еле слышно потрескивал под ногами оперативника ледок, стянувший за ночь размокшую от воды землю, посвистывал в верхушках деревьев легкий ветерок, и чуть кружил голову особенный, весенний лесной воздух. Что примечательно, все происходящее вокруг Николаю очень