Хозяин теней. 3 (СИ) - Екатерина Насута

— Тут вон и проще. В тепле вот. Спокойствии.

— Сначала переоденем, — соглашается Мишка. — И руки надо бы перебинтовать. А потом я попробую обезболить.

Взгляд отвёл. Понятно, не уверен, что получится. Ну да мокрые штаны вдвоём стянули. А вот вязаную кофту не трогали. Вроде не вспотела. Штаны надо выкрутить, с них вон капает чёрная болотная вода. И тряпки как-то приспособить, чтоб за ночь высохли. И в целом-то.

Очаг разгорался медленно. Дрова за осень отсырели, потому и дымили. Дым этот уходил в узкую щель, оставленную в крыше, и наверняка, был виден издалек, но тут без вариантов.

Таньку завернули в одеяло.

И Мишка, вздохнув, глянув на меня, будто я тут чего-то да мог сделать, пошевелил пальцами. Я же вытащил из рюкзака флягу. Вот… воды мы тоже взяли, но как-то не сказать, чтобы много.

— Погодь. Болотная сойдёт. Сырцом пить не особо, но есть тут кое-что… — Еремей откинул крышку сундука, закопавшись в содержимом. — Горячего поесть надо бы.

Надо.

И есть вяленое мясо. Есть сало. Хлеб. Всё есть. Но не хочется. Такое осоловелое состояние, когда тянет просто упасть и закрыть глаза. Всё же Савкино тело, пусть и стало чуть сильнее, но не настолько, чтоб сегодняшний переход дался без последствий.

Нет уж.

Встать.

И придержать котелок, над которым Еремей крепит железную штуковину.

— Это аккурат, чтоб с водой не мучится. Внутри уголь толчёный, он большею частью заразу и примет. А так-то чистою совсем не станет, но в целом пить можно.

Фильтрация подручными средствами?

Отличный вариант.

И Еремей льёт воду из ведерка. Да, домик точно обжитой. Всё-то тут имеется для хороших людей.

— Надо будет оставить чего, — Еремей наполняет котелок наполовину и ставит на железный круг, который выглядывает из-под камней очажка. — Принято.

Киваю.

Понимаю. Оставим. Волновало меня другое.

— Куда выйти можно?

— Козюки. Близковато, но они чутка в стороне, так что, авось, и не приметят. Можно будет и телегу глянуть. А дальше уже по дороге.

Деньги у нас были, как раз те, которые Еремей оставил. Да и Тимоха принёс. На телегу с конём точно хватит. Вот только как скоро об этом узнают?

Или…

Украсть?

Недостойно благородного дворянина, но я ещё не настолько вжился в рот. Была бы машина, точно бы угнал. А телега — дело такое, к ней конь нужен. Время ж не то, чтоб коней на выпасе держать. Вся скотина давно по сараям сокрыта. И к конокрадам тут отношение особое. Могут и на месте забить.

Или уж мы их.

А это совсем не то, чтоб незаметно.

— А по дороге там что?

С телегой или без, но по дороге идти всяко будет проще.

— Не трогай меня! — звонкий женский голос разорвал тишину. — Не смей!

О, сестричка очнулась.

И сходу пощёчину зарядить попыталась, правда, Мишка тоже не дурак, руку перехватил, аккуратно так, бережно даже.

— Извините, — говорит. — Но многое произошло. Я не желаю причинить вам вреда. Думаю, лучше, если Савелий всё расскажет.

Не лучше.

Я бы с огромной радостью переложил великую честь на чьи-нибудь плечи, но вот на чьи?

— Тань, — я пригладил волосы, чувствуя себя дурак дураком. А ещё скотиной, которая и вправду взяла и выдернула из спасительного забытья, пусть и по очень уважительной причине. — Тут и вправду многое случилось. Мишку ты потом побьёшь, если захочешь, конечно, а пока послушай…

И киваю.

А он отпускает и отсаживается на всякий случай. Правда, недалеко.

— Руки… я рук не чувствую, — Танька глазами хлопнула и ладони подняла. — Что… почему я рук не чувствую?

— Потому что… в общем, тут сначала надо… ну… ты только не нервничай.

Оно, конечно, так себе вступление. Я лично сразу после таких слов нервничать и начинаю.

— Это ожог. Вылечим. Потом. Как до целителя доберемся, а пока лучше не трогать. Там мазью обрабатываем, но ожог глубокий. А не болит, потому как Мишка зачаровал. Он у нас вообще шаман. Ну, немного. А ещё есть вероятность, что он тоже брат. Короче…

Если рассказывать всё не в первый раз, то как-то оно и складно получается. Кратенько и внятно. И Татьяна слушала, не перебивая, только порой зубы клацали, но это от холода. Она вон и в одеяло завернулась, да всё одно промерзла до костей.

Надеюсь, не захворает.

Меня учили, что дарники в целом болеют редко. Иммунитет у них хороший. Вот на него и вся надежда.

— Это… — Танька закрыла глаза. — Это… бред же. Или снится. Мне это снится…

Так, а вот что делать дальше, я понятия не имел.

— Поэтому и руки не болят.

— Мишка, можешь сделать, чтоб заболели?

— Могу. Но не буду. Это неправильно.

— Зато в реальность вернёт.

— Я в реальности. Просто сплю, — уверенно ответила Татьяна. — А проснусь и всё будет… всё будет… по-старому будет!

Последние слова она выкрикнула и прижала ладони к голове. И наверное, сильно, если тут же охнула.

— Осторожно, — Мишка дёрнулся было навстречу.

— Осторожно? — она повернулась к нему. — Это ты… ты виноват… ты приехал… ты…

Понятно.

Истерика.

И виноватый определён, а потому сестрицу я успел вовремя перехватить.

— Метелька, держи!

Не хватало, чтоб она ещё драку устроила. А сильная. И главное, бить нельзя, сестра же и вообще баб нехорошо бить. А она рвётся, руками машет, до Мишки пытаясь добраться. И мы с Метелькой вдвоём едва удерживаем.

— Охолони, — Еремей, до того сидевший тихо, перехватил Таньку за шею и тряхнул.

— Что вы себе позволяете! — Мишка тотчас вскочил.

— И ты тоже.

Еремей сгрёб сестрицу в охапку.

— Тише, девочка, тише… так оно бывает… а вы что вылупились? Идите вон, дровпринесите, чтоб на ночь хватило.

Вышли.

Не то, чтобы такая уж надобность в дровах, но да, там мы лишние. Ледяной ветер хлестанул в лицо, а стало быть, температура падает. Закат догорал алым, намекая, что ночь будет морозною.

— Это недопустимо, — Мишка был хмур. — Как можно…

— Помолчи, а, — попросил я, ёжась на ветру.

Хотелось в тепло.

И упасть. И отключиться. Можно даже насовсем. И где-то там, в глубине, я готов был сам захныкать, как дитя малое.

— Дядька Еремей не обидит, — Метелька поёжился. — Пошли и вправду дров принесём. Хорошо б, чтоб нормально так приморозило. Когда ледок крепкий, идти будет проще, хотя всё одно далече не выйдет. У нас там тоже болото имелось, близ деревни. Не сказать, чтоб великое, но да… по зимнему времени мы туда бегали. За мхом. Мох болотный, он в хозяйстве очень даже пользительный. Ну и летом ходили, если по краюшку.