Стервятник - Андрей Дашков

Когда они убедились в том, что больше превращений не будет, Арголида отошла в один из боковых коридоров. Достаточно было одного незаметного движения и плиты пола разошлись, открыв темнеющее чрево колодца. К этому времени Слот понимал свою старую знакомую без слов. Он сбросил труп в колодец, но так и не услышал звука падения. За трупом должна была последовать одежда графа и его оружие. Однако Люгер не забыл о своем камне, который уже считал потерянным. Он отыскал бриллиант в кармане Шольдзана и с великолепным лицемерием вручил его дочери Алфиоса в залог их будущего союза. На самом деле это был хорошо рассчитанный ход, - он не знал женщины, которую не приводили бы в восторг настоящие драгоценности.

С улыбкой удовлетворения Арголида коснулась пальцами с длинными окровавленными ногтями лица Стервятника и поцеловала его в губы. От этого поцелуя у него прошел холод по спине. Но еще большим холодом веяло из бездонной пропасти, на краю которой они стояли. Внизу был непроглядный мрак и там оказался навеки похороненным граф Иру Шольдзан. Через секунду плиты вновь сошлись, скрыв от человеческих глаз его могилу.

35. ОТРАВИТЕЛЬНИЦА

На обратном пути Люгер убедился в том, что Арголида знает подземелье по меньшей мере так же хорошо, как знал его мертвый проводник. Она уверенно провела его мимо всех ловушек и, по-видимому, опасалась только одного - встречи с кем-либо из приближенных Сферга.

Когда они поднялись на поверхность и оказались в северном крыле дворца, Арголида натянула на голову капюшон и превратилась в одну из множества неразличимых и похожих друг на друга фигур, которыми кишело логово узурпатора. В переходе, ведущем на первый этаж, их поджидал Фрог. Стервятник снова стал свидетелем маленького спектакля, разыгранного псом. В его хаотических сценах все же были какие-то символы и какой-то смысл, потому что Арголида внимательно следила за каждым движением четвероногого существа. Потом она откинула капюшон, опустилась на колени и повела с Фрогом долгий и беззвучный разговор с помощью странных жестов, набора сверкающих многогранных камней и сосредоточенного всматривания в чужие зрачки.

Иногда женщина и пес касались друг друга головами и надолго замирали в неподвижности. В такие минуты Люгеру казалось, что он присутствует при сотворении новой магии. В крайнем случае, он мог прикончить и Фрога, но тот был нужен Арголиде, а она знала, что делала...

Ночь подходила к концу, серая утренняя мгла уже пробиралась под тяжелые своды. Магические камни Арголиды слагались в какие-то фигуры или раскачивались перед глазами цепенеющего пса на сверкающих нитях, в расширенных зрачках женщины переливались их скользкие грани и бесконечный коридор повторяющихся отражений Фрога.

Когда Арголида, наконец, оторвалась от этого занятия, она выглядела так, словно невидимый хищник высосал из нее силы, оставшиеся после бурно проведенной ночи.

- Он будет помогать нам, - сказала она хриплым голосом, поворачиваясь к Стервятнику. - За это мы должны доставить его к месту, которое он называет Кзарн. Это где-то за полосой пустынь... Я была вынуждена согласиться.

- Он не предаст? - с отвращением спросил Люгер, которого только раздражали новые загадки. Меньше всего ему хотелось искать какой-то Кзарн. Тем временем, пес растворился в предутренних сумерках. Он уходил, шатаясь.

- То, что он пытался сказать, очень трудно понять человеку. Он говорил, что только в Кзарне сможет найти себя, чтобы умереть...

- По-моему, он не сказал ни слова, - перебил Стервятник, у которого появилось опасение, что дочь Алфиоса попросту пытается его одурачить.

- Он говорит иначе, чем мы, - отрезала Арголида. - К тому же, разговаривая через камни, невозможно лгать... Тебе должно быть достаточно того, что он хочет вернуться в Кзарн и не выдаст нас Ховелу.

- Хорошо, где это место?

Женщина беззвучно рассмеялась.

- Этого не знает никто в Морморе, может быть, даже сам Сферг! Хватит болтать, теперь веди меня к аббату.

Кравиус, по-видимому, не спал всю ночь. Он сидел на кровати, вжимаясь в стену, словно его осаждали кошмары, в которые верил только он сам. Его испуганный взгляд с облегчением остановился на Люгере, а затем переместился на таинственную фигуру, с головы до ног закутанную в ткань цвета сумерек. Было понятно, что аббат слабо верил в возвращение Стервятника и в то, что сам доживет до утренней зари.

Арголида остановилась над ним, словно давая ему время для мучительных догадок. Неожиданно на лице Кравиуса промелькнула слабая подобострастная улыбка.

- Где перстень Линтуса? - вдруг спросила Арголида без всяких предисловий.

Этот вопрос произвел на аббата сокрушающее действие. Однако, он умел проигрывать. Его взгляд оставался затравленным только одно мгновение. Потом он протянул к графине Норгус заплывшую жиром правую руку. Перстень Линтуса мог быть одним из трех, тускло блестевших на этой руке.

- Дай его мне, - властно приказала Арголида.

Не смея возражать, аббат стал поспешно снимать перстень с красным камнем с указательного пальца. Это было довольно трудно сделать и Кравиус всерьез испугался того, что вместе с перстнем может лишиться и конечности. Тем временем Люгер пытался вспомнить, кто такой Линтус, но безуспешно. Наконец, Кравиусу удалось снять перстень, правда, при этом он содрал с пальца кожу.

Арголида надела его на свой большой палец, высвободив из-под накидки узкую ухоженную руку. Кравиус тотчас же впился в нее взглядом. Странный огонек зажегся в его зрачке.

- Ждите здесь. Может быть, следующей ночью, - бросила Арголида, уходя. О смысле этой обрывочной фразы мог догадываться только Стервятник. Дочь Алфиоса скользнула мимо него, как привидение, унося с собой надежду и перстень аббата. Дверь неслышно закрылась за нею...

- Что в этом перстне, отец мой? - с насмешкой и угрозой спросил Люгер, вытягиваясь на кровати. Сейчас ему казалось, что он совсем неплохо провел время.

- Яд, - коротко ответил Кравиус. Его голос заметно дрогнул.

- Откуда она могла знать?.. - прошептал он чуть позже, но Люгер его уже не слышал. Совершенно обессиленный, Стервятник уснул, внезапно и без всякой видимой причины ощутив себя в полной безопасности.

Новолуние подходило к концу и Сферг мог позволить себе вернуться во дворец. Зависимость от фаз луны была единственным слабым местом узурпатора, но, во-первых, о ней мало кто подозревал, а во-вторых, он сумел обратить эту слабость в силу.

Он опустился на плоскую крышу западной башни, обращенной к посеребренному рассветными лучами гладкому зеркалу озера Гайр. Отсюда уже невозможно было различить черную точку, затерявшуюся в водном просторе, тень острова Лигом, на котором Сферг провел эту ночь кошмаров... Он ни о чем не беспокоился, оставляя дворец Атессы, - люди со всеми их претензиями на коварство казались ему слишком примитивными существами и достаточно жалкими соперниками. Когда к нему попала Звезда Ада, Сферг не придал ей большого значения, но и не отдал талисман своим островным покровителям. Вряд ли он смог бы утаить его от магов, но до сих пор никто из них не вспомнил об этом.