Грех и дух - К. Ф. Брин

а вот кишки его не справлялись, – поддержал приятеля Боман. – Он всегда таскал мой перец, помните? А потом жаловался, что очко ну прям огонь изрыгает, помните?

– Фу, – сказала Алексис и поманила Джека. – Ты не заразный, ничего такого. Можешь подойти ближе.

– Просто она о той заразе не знает, – пробормотал Донован.

Тан расхохотался:

– Помню, как же! Я говорил ему держаться подальше от той цыпочки, но разве он слушал? Нет! Пошел, ну и подхватил невзначай кое-что.

– О, это ты про ту кудрявую крошку? – Боман сделал последний стежок на шее Кирана. Через пару часов он снимет швы. Неприятная рана. Этот Держатель свое получит. – Она была красотка.

– Она явилась с вещами, – покачал головой Донован.

– А следовало бы – с пенициллином, – добавил Боман.

Они все смеялись, и Джек тоже уже улыбался во весь рот. Киран почувствовал, что немного расслабился. Тут Лекси накрыла его руку своей.

– Все будет хорошо, – тихо сказала она, пока парни продолжали предаваться воспоминаниям, а Зорн помогал Дейзи подняться. – Мы либо радушно примем дух Джека, либо я помогу ему перейти. Он не ушел насовсем, просто стал другим.

К тому моменту как она закончила фразу, в комнате вновь воцарилась тишина.

– Он помог мне сегодня, – продолжила Алексис уже громче, чтобы слышали все. – Он был моими глазами, когда я не видела. Он принес мне информацию, которую я не могла добыть сама. Он охранял меня, как сторожевой пес, когда у другого Сумеречного Странника возникали проблемы. Его роль была не той, что раньше, но он все равно помогал команде. Он остался здесь и закончил работу. Исправил то, что изначально не было его виной. – Она кивнула со слезами на глазах и вновь посмотрела на Джека. – Ты молодец. Теперь тебе нужно понять, чего ты хочешь, остаться или уйти, но, что бы ты ни решил, я помогу, хорошо? Я разберусь. Не бойся. Ты дома.

Слезы текли по лицу Тана. Он никогда не стеснялся плакать на людях, полагая, что, если кому-то это не понравится, он всегда может обернуться Берсеркером и научить невеж не лезть не в свое дело. Остальные, потупившись, разглядывали свои ноги или пялились в никуда, но все кивнули. Даже Зорн.

– Спасибо, – сказал Донован, шмыгнув носом, явно сдерживаясь изо всех сил. – Спасибо, что делаешь все это, Алексис. Я рад, что Киран так навязчиво преследовал тебя, как безумный маньяк, взял под крыло и привел в итоге в наши ряды.

И все напряжение разом лопнуло.

Боман хихикнул:

– Ну и зачем ты испортил момент, придурок?

– А зачем ты испортил швы? – Донован указал на шею Кирана. – Что, зигзаг сейчас в моде?

Киран встал, потянув за собой Алексис. Им нужно было все увязать, во всем разобраться, вычислить, кто есть кто, что есть что, что затевают враги и как с этим бороться. Им объявили войну, и Киран должен ответить. Но ответит он современным способом, так, как учил его отец, – тайно. Скрытно. За сценой. Составит план, вычертит график и медленно загонит жертву в угол. А в последний момент выдернет чеку. И они все вместе: он, и Алексис, и вся команда – полюбуются, как их врагов разносит в пух и прах.

Ему бросили вызов, предложив шахматную игру, и он ответит так, что враги пожалеют, что вообще достали доску.

Глава 33

Алексис

– Подождите… – Обри стояла передо мной, с серьезным, как сердечный приступ, лицом. – Не желаете сделать селфи для социальных сетей?

Я попыталась не закатить глаза. Безуспешно.

– Нет, спасибо, – сказала я, рассматривая только что «законченное» лицо и волосы в зеркальце – маленьком, ручном, поскольку сидела в уголке кухни. Нормальные люди делают прическу и макияж в спальне или ванной, ну, или в каком-нибудь салоне. Но мысль о том, чтобы отделиться от остальных, меня угнетала. Я не против постараться выглядеть хорошо для папарацци, насколько это возможно, но пропускать при этом все веселье – или столпотворение – нет уж, увольте.

Дейзи и Мордекай горбились над кухонным столом. Последние четыре недели рука Дейзи покоилась в гипсе, до заживления оставалось еще две, Мордекай же был в полном порядке. При помощи Хардинга, который показал мне, как это делается, я воссоздала и заново прикрепила сломанные зубцы, державшие душу Морди. Качеством они несколько отличались от оригиналов, но все равно их должно было хватить на целую жизнь – если только мальчик не будет выбирать максимально опасные и головоломные варианты таковой. Душе эти зубцы служили чем-то вроде протезов.

– Ладно, но вы уверены? – Обри отступила на шаг, оглядывая меня. – Потому. Что. Выглядите. Вы. Потрясающе.

Глядевшая в окно Рэд повернулась посмотреть. Не впечатленная, отвернулась, продолжая наблюдать за улицей. В обозримом будущем она останется при мне. Никто не сказал бы, раздражена ли она именно этим фактом или просто раздражена, как обычно. Донован подозревал, что причиной ее вечно скверного настроения было вождение розовой машины. Он считал, что такое деморализует любого.

Бриа вошла в кухню с яблоком в одной руке и телефоном в другой. Остановилась между мной и столом, подбоченилась:

– Да, хорошо. Отлично. Никто не посмеет гнать пургу на этот образ.

Обри просияла.

– А для чего я так вырядилась? – спросила я, осторожно соскользнув со стула в развевающемся черном платье. Стояла суббота, у нас не было никаких планов; в такие моменты я обычно просто слонялась по городу, в одежде, которую выбрала сама, с волосами, собранными в хвост, и без всякого макияжа. Только когда Киран со всеми парнями, включая Джека, ушли, Бриа велела мне готовиться. Вскоре явилась и Обри.

Мы устроили поминки по Джеку, традиционно засвидетельствовав свое почтение усопшему, но он предпочел остаться тут. С учетом того, что его видели и слышали двое из нас, а он помогал охранять мир духа, Джек решил, что дел у него масса. Но меня не оставляло подозрение, что он просто боится того, что ждет его в Запределье.

– Ты содержанка. Делаешь то, что тебе скажут, не задавая вопросов, – заявила Бриа и с хрустом съела кусок яблока.

Дейзи прыснула:

– Хотела бы я посмотреть, как кто-нибудь попытается обращаться с моей девочкой таким образом. Я бы разрезала их от шеи до пупка.

– О мой бог. – Обри выразительно взглянула на Дейзи. – Это патология.

– Она права, – сказала я не допускающим возражений тоном.

Дейзи справлялась с травмой немного иначе, чем большинство четырнадцатилетних девочек. Ее уверенность просто расцвела. Ее жажда научиться защищать себя и свою семью многократно усилилась. И суммы, которые она воровала у Кирана и