Верь только мне (СИ) - Тори Мэй

Я не матерюсь, но это пиздец.

Наверное, у меня депрессия или что-то подобное, потому что я не могу даже встать зубы почистить, сколько бы ни силилась. Отчего же так плохо, боже мой….

«Два сердца не могут ошибаться» — всплывают в голове слова старца из клиники.

Мое сердце не ошибается! Не ошибается! Так будет лучше для него: начнет новую жизнь на родной земле, будет окружен любящими людьми, поступит, куда всегда мечтал.

А я как-нибудь справлюсь.

—Доча, — дверь приоткрывается, —Пойдем поедим, я сырники приготовила твои любимые.

Вспоминаю, как однажды с утра пыталась жарить сырники Вилу и просто сожгла творог. Хлюпаю носом, но киваю маме, что сейчас встану.

Правда этого не происходит, поскольку я снова вырубаюсь и просыпаюсь только посреди ночи. Смутно слышала, что папа тоже заходил, пытался меня поднять, но тщетно.

Он оставил стакан воды, на который я сейчас жадно набрасываюсь, чмокнул в лоб и ушел.

Тело виде меня, как зомби после апокалипсиса, бредет босиком в ванную через всю квартиру, стараясь никого не разбудить.

Благо она у нас такой планировки, что спальная часть скрывается в глубине квартиры за дверью коридора, а гостиная, ванная и кухня располагаются ближе ко входу.

Включаю в ванной свет и заключаю, что лучше бы не делала этого. Выгляжу похудевшей и похужевшей.

На днях я услышала, как мама по телефону просила у кого-то контакт хорошего врача. А мне не психотерапевт и иже с ними нужен, а вырвать глупое сердце.

Так больше не может продолжаться. Нужно собраться и привести себя в порядок. Хотя бы для семьи. Хотя бы внешне. Разорванным внутренностям заживать еще долго предстоит.

Поплотнее запираю дверь, врубаю душ и даю себе пропитаться горячими струями. После банных процедур бреду на кухню и сметаю все, что находится в зоне моей видимости: остывшие сырники с вареньем, разогреваю суп, даже кусок сала тяпаю.

Заедаю все конфетами с чаем, а на десерт закидываю таблетку успокоительного, которая осталась в сумке после ситуации с возгоранием.

На часах половина второго ночи, и я уже явно не усну, поэтому прохожу на цыпочках в комнату и достаю из до сих пор неразобранного чемодана ноутбук.

Устраиваюсь на кухне и, повинуясь остаткам разума, открываю сайт с вакансиями.

Страдать в своей старой детской комнате, конечно, можно еще долго, но нужно съезжать. И в этот раз продержаться в самостоятельной жизни и на самообеспечении подольше.

Свет для работы оставлять не стала, так что сижу в темной кухне, задумчиво залипая в окно. На улице орудует полноценный ноябрь: асфальт замело снегом, ветер треплет остатки бурых листьев, которые из последних сил пытаются удержаться на ветках, не желая признавать смену сезона.

—Замети, все, пожалуйста, — проговариваю одними губами на выдохе, и возвращаюсь к экрану. —Так-с, что тут у нас для химичек есть?

Хоть ты тресни, но все более-менее приличные предложения по работе ведут в тот же самый город, из которого я уносила ноги. Тяжело вздыхаю и открываю еще одну вкладку с объявлениями о сдаче квартир.

Ночная мгла постепенно растворяется в утренние сумерки, когда я отправляю заключительное резюме. Только весной готовила его для университета, все документы в порядке. Так же пишу парочке арендодателей, надеясь на удачу. Вряд ли есть такие же отмороженные, которые перед самым новым годом переселяются.

Это будет самый отстойный новый год и самый горький день рождения.

—Чего не спишь? — вздрагиваю, когда в проходе показывается заспанный Сашка.

—Работаю, — улыбаюсь ему, —Чай будешь?

—Ну ты и время нашла, сис, рань такая! — он подхватил привычку так меня называть от Кирилла. —Давай свой чай и бутер мне сделай, плиз. Раз не спишь, может, на и тренировку меня отвезешь?

—А папа что? И вообще, тебе разве не в школу?

—Очнулась, каникулы у меня осенние! Вези лучше ты, а то уже забыла, какой сегодня год. Посмотришь, что на большой земле происходит.

—Фиг с тобой, отвезу, если папа тачку даст, — кручусь, готовя мелкому завтрак.

—Мы не будем спрашивать, — подмигивает и забирает с полки ключи.

___________

Как ни странно, но поморозить попу, разогревая холодную тачку и три раза пропустить нужный поворот — приводит в чувство. Сашку ждать еще пару часов с секции, так что заруливаю в ближайший открытый центр связи и выбираю себе новый номер.

Выдирая непослушную симку подручными средствами, очень поздно вспоминаю, что в резюме указала старый номер телефона и смачно ругаюсь сама на себя.

Мой аффект оказывается сильнее увещеваний разума, убеждаю себя, что, если нужно, то со мной свяжутся по указанной электронной почте, швыряю старый номер в урну и вставляю новый.

Так-то лучше.

Долой контакты, внезапные статусы бывших коллег из универа, долой старые связи. Глупо, но почему-то работает.

Снисходительно пишу Кириллу: «Это мой новый номер. У тебя есть шанс никому его не давать и восстановить сестринское доверие.»

«Понял, сис!» — высвечивается моментально.

Поднимаю глаза от мессенджера и чувствую странное жгучие совершенно необъяснимое желание без раздумий зайти в дверь салона, который я вижу перед собой.

Ну как, салон. Парикмахерская с названием «Жанна». Повинуюсь зову женской природы.

—Вы уверены? — в пятый раз уточняет мастер, та самая Жанна.

—Волосы — не зубы, отрастут, — отвечаю стандартно, пожимая плечами.

Хотелось бы отрезать даже голову вместе с тяжелыми мыслями, но эту идею оставляю при себе.

—И как парень такую красотку бросил? — между делом спрашивает Жанна, обходя мои падающие на пол пряди.

—Почему Вы так решили?

—Ну, обычно каре делают после расставания, двадцатилетний опыт с работы с клиентами, — со знанием дела заявляет она.

—Вообще, это я его….

—А что ж постригаться пришла? — больше смеется, чем спрашивает. —Жалеешь, что ли?

—Нет, —прячу тряску в голосе.

—Ммм, — тянет недоверчиво. —Ну, подожди, прибежит еще твой мальчик, если не слабак.

—Не прибежит, он улетел, — прямо-таки выдавливаю.

—Так самолеты же в обе стороны летают, милочка! — на этих словах Жанна разворачивает меня к зеркалу, поправляя укладку.

Охаю.

—Какая ты хорошенькая! Лицо только только несчастное, но это проблема временная, — гладит меня по плечу. —Нравится?

—Да, — завожу пальцы в мою новую прическу. Прекрасная Жанна значительно убрала мне длину, не совсем каре, но волосы стали заметно короче, и сделала удлинению челку по бокам. —Правда здорово!

—Свежее стало однозначно, все лишнее срезали! Так что вперед, в новую жизнь!

Конечно же, опаздываю за Сашкой минут на двадцать, он переминается с ноги на ногу, согреваясь на ветру, и счастливый прыгает в машину, когда я подъезжаю.

—Еб… ой, то есть ничего себе! — быстро исправляется засранец. —Классный парик!

Каждая встреча с братьями — как баттл на лучшее унижение, хоть что-то стабильно этом мире. Невольно улыбаюсь.

—Ты такая красивая, сис, — подлизывается, —Давай за шаурмой заедем, пожалуйста! Жрать хочу после футбика, помираю! — пристегивается малой.

—Поехали-поехали, растущий организм,— ерошу его по мокрым волосам.

До ларька с аппетитной шаурмой едем по указаниям брата, а потом поедаем ее в машине, пропитывая салон запахом жареного мяса. Не скажу, что жизнь прямо-таки налаживается, но сегодня я чувствую себя не полностью мертвой.

—Как тебе шавуха на вкус? Я попросил побольше соуса, — жует за обе щеки Санек.

—На вкус как новая жизнь, — заключаю, —Не то, чего я ожидала, но прожевать можно.

Глава 50. Вильгельм

Мое сонное тело касается чего-то очень теплого и мягкого.

Игнорирую то, как чувствует себя организм и фокусируюсь на контакте кожа к коже.

На секунду мое воспаленное сознание выдает картину лежащей в моих объятиях Виолетты. Однако, реальность быстро догоняет меня неприятным осознанием: ее здесь нет и быть не может.