Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции - Юрий Николаевич Жуков

взял на себя ответственность за закрытие предприятий города. Переложил ее на Зиновьева, точнее — на возглавляемый им Петросовет, который следовало созвать 9 февраля226.

Ответ из Москвы оказался слишком оптимистичным. Владимир Ильич заверял: «Вчера Совет обороны решил купить 18, 5 миллионов пудов угля за границей. Продовольственное положение улучшим, ибо сегодня решили дать еще два поезда под хлеб с Кавказа»227.

Между тем, Петрограду топливо и хлеб требовались немедленно, сегодня же. И так как обеспечить работу уже было невозможно, пришлось, не дожидаясь пароходов с углем, закрыть 64 крупнейших предприятия. Таких, как машиностроительный и литейный «Путиловский», машиностроительный «Айваз», Сестрорецкий оружейный, электромеханические «Симменс и Гальске», «Эриксон», резиновый «Треугольник», табачную фабрику «Лаферн», иные. 64 завода из 79 с численностью свыше тысячи рабочих на каждом. Тех самых, которые в 1917 году давали четверть всей промышленной продукции страны. И десятки тысяч человек в одночасье лишились не только работы с зарплатой и пайками, но и будущего.

Зиновьеву пришлось объяснять причину такого решения. В статье, опубликованной «Правдой» 24 февраля — «Судьба петроградской промышленности и Выссовнархоз (ВСНХ — Ю. Ж.)», используя бесстрастную статистику, всю вину за происшедшее возложил на ВСНХ. В ноябре 1920 года, писал Григорий Евсеевич, петроградские заводы получили вместо предусмотренных 900 тысяч пудов угля лишь 147, 3 тысячи, а всего за вторую половину минувшего года не 3, 5 млн пудов, а только 2, 7 млн. Такое же положение сложилось и с мазутом. Предприятия Петрограда должны были получить его за период с июля по декабрь 1920 года 4, 9 млн пудов, из которых доставили лишь половину — 2, 4 млн.

Закрытие 64 предприятий переполнило чащу терпения петроградских рабочих. Но если прежде свое недовольство они могли выражать в кратковременных забастовках, то теперь даже такой возможности их лишили. Лишили, сделав безработными. И они начали собираться на митинги, устраивали уличные демонстрации, причем на последние выходили вместе с женами и детьми. А требовали всего лишь топлива для своих заводов да хлеба. И, кроме того, ликвидации заградотрядов, лишавших их возможности самим покупать или выменивать у крестьян продукты.

Уже 18 февраля положение в Петрограде настолько накалилось, что ПетроЧК начала арестовывать рабочих, чтобы дознаться: кто же у них заводилы или подстрекатели228. Оказалось, что протесты стихийные. Никем не организованы, не имеют руководителей. Потому-то 21 февраля ПК разработал предложения для переговоров с Петроградским советом профсоюзов, только который, как полагали, и мог усмирить, утихомирить пролетариев. Они предусматривали: «Оставить работать те предприятия, на которых рабочая сила действительно может быть использована. По возможности отпустить трудмобилизованных в деревни, при этом учесть положение на железных дорогах. Обратить внимание на снабжение рабочих продовольствием и прозодеждой из местных ресурсов… В спешном порядке издать листовки, в которых коснуться вопросов свободы торговли, свободы труда и т. д. По возможности выпустить листовки к рабочим, к гарнизону, к крестьянам…»229.

Все же попытка ПК мирно разрешить возникшее противостояние с тем самым пролетариатом, от имени которого партия и осуществляла диктатуру, не удалась. Волнения в Петрограде продолжались, почему 22 февраля бюро губкома объявило «мобилизацию 100 коммунистов, работающих в советских учреждениях и умеющих выступать, используя их через агитотдел губкома для выступления на заводах», а также создало «тройку», тут же преобразованную в Центральный штаб, включивший бывшего командующего 7-й армией М. М. Лашевича, после демобилизации введенного в президиум исполкома Петросовета, председателя Петроградского совета профсоюзов Н. М. Анциловича и командующего войсками петроградского военного округа Л. М. Аврова, «в распоряжение» которых переходили «все воинские силы» и без ведома которых «не проводился бы ни один арест». Кроме того, в каждом районе сформировали свои «тройки» из парторганизатора района, командира коммунистического батальона территориальной бригады и комиссара командных курсов, которые сразу начали снабжать оружием230.

Сочтя даже такие, экстраординарные для мирного времени меры недостаточными, ПК в тот же день дополнил их:

«А) Для предприятий работающих. В случае возникновения волнений предприятия закрывать, производить перерегистрацию рабочих и перебрасывать их на другие предприятия. Предприятия группы «Водосвет», электрические станции, мельницы, хлебозаводы, крупные заводы вроде «Балтийского», «Путиловского» должны быть усилены коммунистическими силами и обращено внимание на снабжение этих предприятий продовольствием и прозодеждой.

Б) для предприятий закрытых. Снестись с т. Зиновьевым о демобилизации трудмобилизованных. Немедленно разработать план об их эвакуации на родину, а остающуюся рабочую силу использовать более рациональным способом, в то же время выяснив вопрос с Москвой и о трудармейцах. Обратить внимание на заградительные отряды. Сменив их состав, введя соответствующий контроль, добиться через Москву увеличения норм провоза продуктов рабочими по удостоверениям соответствующих профсоюзов…

Начать в газетах кампанию подробного разбора меньшевистских и эсеровских предложений с указанием на их несостоятельность… Предложить агитотделу губкома, чтобы без его ведома никакие собрания не устраивались»231.

В свою очередь, исполком Петросовета объявил 24 февраля в городе военное положение и восстановил отряды особого назначения, действовавшие в дни обороны в 1919 году. В тот же день из-за начавшейся на Трубном заводе и фабрике «Лаверн» забастовки их закрыли, запретив пускать на них рабочих, а «в зависимости от хода событий» бюро ПК и Центральному штабу поручили принять «экстренные меры к охране электрических станций «1896 год» и «Обуховская»232.

Развивая положение, принятое бюро ПК 22 февраля, сам ПК два дня спустя постановил: «Военное положение входит в силу с момента фактического опубликования… Иметь в районах дежурную роту днем и ночью… Поручить Центральному штабу в кратчайший срок снабдить районы оружием… Провести мобилизацию коммунистов с военным опытом по указанию ПУокра (Политического управления округа — Ю. Ж.) для партийной работы (агитационной и пр.) и по казармам… Выпустить обращение к рабочим от имени курсантов и военной секции… Арестовать руководящую интеллигентскую группу с. — р. и меньшевиков, аресты отдельных руководящих групп поручить произвести ЧК по предварительному соглашению с районами»233.

Несомненно, власти Петрограда готовились к столкновениям. С кем? Разумеется, с рабочими, а может быть, еще и с красноармейцами гарнизона. Не случайно же о них вдруг вспомнили и проявили трогательную заботу — поручили «Петротопу и районным комитетам немедленно приступить к действительному улучшению топливного положения в казармах»234.

Между тем, обстановка в Петрограде 27 февраля ухудшилась настолько, что Зиновьев вынужден был обратиться за помощью к ПБ. Настаивать:

«1. Сегодня же дать директиву Наркомпроду о том, что по серьезным политическим соображениям необходимо напрячь все силы, чтобы продержать город Петроград и его гарнизон в течение минимум трех недель на нынешнем пайке.

2. Предложить Наркомпути пересмотреть вопрос о предоставлении Питеру семи продмаршрутов в Сибирь с тем, чтобы эти маршруты заблаговременно продвигались к Екатеринбургу