Польская литература ХХ века. 1890–1990 - Виктор Хорев

Выделяется в этом ряду дилогия Халины Аудерской (1904–2000) «Польский шлях» (1974) и «Бабье лето» (1975). В дилогии Аудерской имитируется магнитофонная запись монолога главного героя, полесского крестьянина Шимона Дрозда. Мобилизованный в польскую дивизию имени Т. Костюшко на территории СССР, он участвует в боевых действиях, а после войны поселяется на возвращенных Польше Западных землях.

В 1980 г. Аудерская издала двухтомный роман «Меч Сирены», посвященный героизму жителей Варшавы в годы войны и в дни Варшавского восстания 1944 г.; в 1983 г. – исторический роман «Дракон в гербе: Королева Бона» – о правлении польских королей Зыгмунта Старого и Зыгмунта Августа в XVI в.

Для большинства романов, повествующих о недавнем прошлом, характерен широкий тематический и хронологический охват, но центральное место в них занимают события второй мировой войны, борьба польского народа с немецким фашизмом как важнейший фактор, определивший послевоенное развитие страны и повлиявший на формирование общественного сознания. При этом обращает на себя внимание большое разнообразие художественных средств, используемых писателями. Дилогия Е. Брошкевича, например, построена как воспоминания главного героя, свободно оперирующего временем, а сам образ героя откровенно условен и символичен; X. Аудерская использует как бы «протокольную запись» рассказа своего героя; у других авторов встречается «всезнающий» повествователь – у Е. Есеновского, Я. Лысаковского, у Леона Вантулы (1928–2005) в романе «Тишина после колокольного звона» (1973) об освобождении Силезии от гитлеровцев в последние годы войны и т. д.

С темой войны связан и успех книги Е. С. Ставиньского «Записки молодого варшавянина в день рождения» (1977), важной в разнообразном творчестве известного писателя и киносценариста. После ряда книг сатирической и даже сюрреалистической направленности на темы современного быта (романы «Не заходя в порты», 1970; «Дневник путешествия по трем морям и одному океану», 1973; сборник рассказов «И будет у него дом», 1976) писатель вернулся к герою своих прежних произведений, представителю поколения, встретившего войну в свои неполные двадцать лет.

«Записки молодого варшавянина» – роман, стилизованный под дневник. Он рассказывает о четырех днях из жизни героя, днях его рождения, совпадающих с важными событиями в жизни польского народа (канун мюнхенской сделки в 1938 г., сдача Варшавы в 1939 г., гитлеровский террор в 1943 г., агония Варшавского восстания в 1944 г.).

Несмотря на все поражения и неудачи, выпавшие на его долю, герой сохраняет человеческое достоинство. Подобного героя мы встречаем и в романе Ставиньского «13 дней из жизни пенсионера» (1982), в котором картины польской жизни в 1979 г. сочетаются с ретроспективными сценами лет гитлеровской оккупации Польши.

О своей деятельности в польском кино (и шире – в польской культуре) Ставиньский красочно рассказал в двух томах воспоминаний «Блокнот сценариста» (1979 и 1983 гг.).

Примером использования беллетристами опыта документальной литературы является роман Т. Холуя «Личность» (1974). Судьба главного героя романа Вацлава Потурецкого, учителя и поэта, организатора подпольной группы патриотов левых убеждений, отражает реальную судьбу известного литературного критика марксистской ориентации Игнация Фика, погибшего в 1942 г. в застенках гестапо. Дело не только в использовании писателем фактов из жизни И. Фика, а в принципиальном обращении автора к приемам «литературы факта». Холуй создал роман «документальный» по видимости, состоящий из монтажа вымышленных документов – отрывков из воспоминаний, дневников, статей и даже стихотворений героев, выписок из архивных дел и хроник, научных исследований историков и других «источников».

Внимание читателей привлек и роман Вацлава Билиньского (1921–1999) «Конец каникулам» (1979), основное действие которого происходит накануне гитлеровского вторжения в Польшу – в августе 1939 г. и лишь в эпилоге звучат первые выстрелы и падают первые убитые. В судьбе молодого учителя немецкого языка, мечтавшего написать книгу об Э. Т. А. Гофмане и погибшего от немецкой пули, отражается участь многих поляков, захваченных врасплох фашистской агрессией.

К редко встречаемой теме – переживаниям молодого поляка, родившегося в немецкой Силезии и призванного на службу в вермахт в годы Второй мировой войны – обратился Януш Красиньский (р. 1928) в романе «Сын Валленрода» (1980).

Лишь в 1986 г. в подпольном издательстве «Маргинес» был издан роман писателя-эмигранта Влодзимежа Одоевского (р. 1930) «Все завеет, заметет…» (впервые издан в Париже в 1973 г.). В романе – на примере вражды двух семей – даны потрясающие картины польско-украинского взаимного уничтожения в 1943–1944 гг. на Подолье. Трагическая страница истории военных лет становится символом крушения жизненных основ – взаимопонимания между людьми.

Важное место в прозе о военных годах заняла тема массового уничтожения еврейского населения в Польше, судьба которого как бы конденсировала трагизм человеческого существования во время войны.

В романе Богдана Войдовского (1930–1994) «Хлеб, брошенный мертвым» (1971) запечатлена жизнь и гибель Варшавского гетто в 1940–1942 гг. В его основе – факты из биографии писателя, который сам прошел через гетто и который назвал свою книгу (во вступлении к роману) «обрывком свидетельства». Рассказ ведется от имени десяти-двенадцатилетнего мальчика Давида Фремде, который вспоминает отдельные эпизоды, детали, разговоры, поступки людей. Герой – свидетель смертей, болезней, голода, самоубийств, проституции, предательств, стремления выжить любой ценой. Девальвации моральных ценностей противостоит отец Давида, который добровольно присоединяется к своей жене, обреченной на смерть. Самому Давиду удалось бежать и укрыться на «арийской» стороне.

Тема гетто была продолжена Войдовским в сборниках рассказов «Маленький человечек, немая птичка, клетка и мир» (1975) и «Кривые пути» (1987), один из рассказов которого – «Старый доктор» – посвящен Янушу Корчаку.

Грусть о навсегда утраченном мире, своеобразном мире еврейского быта и еврейской культуры в Польше, который был стерт с лица земли войной, определяет тональность большинства произведений Ю. Стрыйковского. «Я ставлю памятники тому народу, который вдруг исчез, народу который участвовал в создании всего того, что есть на этой земле… Это имеет значение для целостного понимания развития польской культуры»{177}, – говорил о своем творчестве писатель.

Лучший, пожалуй, роман Стрыйковского – «Austeria» («Корчма», 1966; в 1982 г. по этому роману Е. Кавалерович снял известный фильм под тем же названием). В корчме небольшого галицийского местечка близ русской границы в день начала Первой мировой войны евреи в ожидании казацких погромов обсуждают возможность бегства и спасения. Но не от их решения зависит их судьба. Центральная фигура романа – старый корчмарь Таг в диалоге с местным ксендзом формулирует главную мысль романа о невозможности победить зло, о безжалостности судьбы и истории к человеку, жизнь которого – высшая ценность в мире.

Герой романа «Сон Азрила» (1975), достигший в жизни успеха и богатства, возвращается в родное еврейское местечко, которое он когда-то покинул. Возвращается, чтобы убедиться, что прежний мир исчез, как исчезли и люди, его творившие. Умирает старый раввин, погибает под колесами паровоза и сам герой.

Иной характер имеет роман «Пришелец из Нарбоны» (1978). Это тоже роман о трагической судьбе евреев, но из времени испанской инквизиции XV в., которая изничтожала еврейскую общину. Евреи поднимались на вооруженную борьбу. Стрыйковский не случайно посвятил роман «Повстанцам Варшавского гетто» – аналогии с современной историей евреев в Польше очевидны.

Роман «Большой страх» (1979) – с выразительным названием – посвящен событиям во Львове в 1939–1941 гг., времени массовых арестов и депортации за Урал представителей польской интеллигенции, в том числе, не в последнюю очередь, еврейского происхождения.

В «библейской» трилогии «Ответ» (1982), «Царь Давид жив!» (1984), «Иуда Маккавей» (1986) героями являются Моисей, Давид и Иуда Маккавей, которые олицетворяют, однако, всех защитников и исповедников добра, противостоящих гонениям со стороны неправедного зла. В романе «Эхо» (1988) Стрыйковский продолжил нить романа «Голоса из темноты» (1956), описывая процессы ассимиляции и эмиграции евреев, порождающие индивидуальные драмы и приводящие к окончательной утрате некогда существовавшего мира.

В поэтике Стрыйковского выделяются два элемента: диалог и внимание автора к детали, которой он придает обобщающее и символическое значение. Об этом сам писатель говорил так: «Диалог заменяет у меня почти все – и действие, и характеристику персонажей, и внутренний монолог. Диалог выполняет все функции, необходимые в прозе»{178}; «Деталь должна быть синтезом»{179}.