Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вадим рассказывал Володе, как однажды они промывали породу на участке, по которому когда-то уже прошла промышленная драга. И вдруг из-под струи гидромонитора полетели во все стороны человеческие кости. Дело понятное: видно, когда-то здесь без лишнего шума и хлопот, чтобы в мерзлоту не вгрызаться, схоронили заключенных. И вот теперь, чтобы намыть золото, приходилось перемывать прах этих несчастных.
Володя внезапно прерывает Вадима и говорит негромко, как бы самому себе: “Значит, наши кости перемыла дра^^…”. “Ну да!” — подтверждает Вадим, еще не осознавший, что Володя — уже далеко, не здесь. <.. > А наутро Володя пропел песню, посвященную Вадиму»74.
Туманову же была посвящена и другая лагерная песня 1977 года — «Побег на рывок».
Что же касается Евтушенко, то он часто дарил Высоцкому сборники своих стихов с теплыми автографами, которые, правда, относились к его личности, а также к актерскому и бардовскому таланту, но не к поэтическому дарованию.
«Братская ГЭС: Стихи и поэма» (1967): «Дорогому Володе Высоцкому с любовью и даже с обожанием и к нему и к его таланту».
«Под кожей статуи Свободы: Поэма // Неман. Минск. 1970. № 8. С. 3 — 37»: «Володе — с нежностью и благодарностью за его существование. Женя Евтушенко».
«Идут белые снеги…» (1969): «Марине и Володе, чтобы даже разлучаясь, они не разлучались никогда. Ваша любовь благословенна Богом. Ради него не расставайтесь. Я буду мыть Ваши тарелки на Вашей серебряной свадьбе. Женя Евтушенко. 9.П.71 г.».
«Избранные произведения: В 2 т.» (1975) — [На т. 1]: «Дорогим нежно любимым Марине Влади и Володе Высоцкому на счастье, с дружбой. Евг. Евтушенко».
«Отцовский слух» (1975): «Дорогому Володе Высоцкому с любовью к его таланту. Евг. Евтушенко»[3179].
Вообще отношения у них были достаточно сложными: от взаимного обожания до взаимного же отталкивания. Вот пример, иллюстрирующий первый тип взаимоотношений, — из воспоминаний самого Евтушенко: «За два дня до предпремьерного показа “Гамлета” “для папы и мамы”, что актерам бывает не менее важно, чем премьера, Володя вдруг исчез, и никто не знал, где он. До спектакля оставалось полчаса. Зал уже буквально разламывался, а члены худсовета собрались в кабинете Ю.П. Любимова и смотрели на телефон. Наконец, Любимов не выдержал и встал из-за стола.
— Сядьте к телефону, Женя. Если он позвонит, лучше вам разговаривать с ним, а не мне. Но если он сорвет спектакль, больше его здесь не будет.
Сразу же зазвонил телефон, к нашему ужасу, — междугородный. Я взял трубку.
— Алло! — откуда-то издалека донесся почти детский виноватый голос. — Юрий Петрович, это я, Володя.
— Володя, это Женя Евтушенко. Где ты сейчас?
— Ой, как хорошо, что это не Юрь Петрович. Женечка, милый, я на коленях перед Юрь Петровичем и перед всеми вами. Я во Владивостоке. Позавчера загулял во внуковском ресторане, когда все другие закрылись, а там была летчицкая команда, улетавшая в ночь. Чудные ребята. Уговорили слетать вместе. Гарантировали вернуться на следующий день. А тут нелётка двое суток. Объясни, что метеоусловия так сложились. И предложи вместо спектакля почитать свои стихи. Лады, Женечка? Только ты уж упроси Юрь Петровича меня не увольнять. Я же вправду не виноват. Приеду — хоть полы в театре буду драить… — и короткие гудки.
— Вы готовы читать, Женя? — спросил припавший ухом к той же трубке Любимов.
— Готов. Только вы уж…
— Ладно, но увольнение пусть повисит денька два. Чтобы почувствовал»[3180].
А вот свидетельство журналиста Бориса Прохорова о его визите к Высоцкому домой 23 марта 1980 года. Тогда Высоцкий вспоминал о первом фильме Василия Шукшина «Живет такой парень», вышедшем еще в 1964 году (сохранилась фотопроба Высоцкого 1962 года на роль Пашки Колокольникова[3181]), и связанной с ним истории: «“Мы обмывали его фильм ‘Живет такой парень’ в кабаке. Вдруг явился Евтушенко, в потрясающей заграничной шубе. Как всегда — весь из себя, на козе к нему не подъедешь. А тут — Вася! Схватил вилку, давай гонять его вокруг стола, приговаривая: “Вот кто мне за банкет-то заплатит!”»[3182] [3183] [3184] [3185] [3186] [3187] [3188] [3189] [3190].
В этой связи нельзя не процитировать слова Высоцкого, сказанные на одном из концертов: «…Женя Евтушенко написал стихи на смерть Шукшина, там несколько очень хороших строк было. Но они были такие однодневные стихи, под впечатлением. А я потом написал в посвящение ему песню. Ну это стихи написал, потом я их спел. И хотел их напечатать, но так как там было не только про него, а про всех друзей его, про которых я рассказывал, которые вместе жили, то они как-то так и остались… не прошли»79.
Подобное же отношение к Евтушенко и Вознесенскому проскальзывало в следующем высказывании: «Я не знаю, как-то не понимаю, как поэты ездят, как в творческую командировку. Придет — бах! — и цикл стихов. Вот серьезно я говорю. Вообще не хочется писать стихи про то, что там увидал, потому что не очень сильно понимаешь это. Надо пожить в стране много, для того чтобы понять и, в общем, иметь право про это писать. А у нас поэты, значит, приезжают, отчитываются о поездке: “Стриптиз” всякие пишут стихий0 И Андрей вот пишет, и Женя, когда поедет, обязательно напишет американские впечатления в стихах»81.
С другой стороны, известно, что песню «О поэтах и кликушах» Высоцкий однажды посвятил им обоим: «Песня называется “Поэтам и прочим, но больше все-таки поэтам”. Эта песня посвящена Жене Евтушенко и Андрею Вознесенскому»82.
На протяжении многих лет Евтушенко повторял, что Высоцкий не является крупным поэтом, и лишь в феврале 2012 года написал о нем весьма выразительное двустишие: «Среди всех литвысокоблагородий / Один поэт останется Володей»83 А еще три года спустя даже назвал Высоцкого «поэтом с большой буквы»84.
Видимо, что-то понял под конец жизни, хотя как был коммунистом в молодости, так и остался им на склоне лет: «…кстати, в Новосибирске стоит самый хороший памятник Высоцкому, и очень интересная одна деталь, вы задумайтесь об этом: всюду два портрета, впервые я их видел всюду сдвоенные — иногда, порознь, иногда сдвоенные: Высоцкий — Че Гевара. Этого никогда не было раньше. Ну что же, оба благородные люди»85; «С Владимиром Семеновичем мы
