Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

* * *

По плавным переливам балок,По чахлым, ломким мелколесьям -Как волчий бег, должно быть, жалокПеред гремящим поднебесьем!

Ревут чудовищные осыИ жала мечут неустанно,И волки катятся с откоса,Рыча, прикусывая раны.

Взрываем снеговую толщу,Хрипя, захлебываясь снегом.Любуйтесь же на гибель волчью,Следите за последним бегом.

Но я меняю вдруг повадку,Врага почуяв над собою:Кружусь, чтоб вытоптать площадкуДля заключительного боя.

Не юркну в снег я вроде мыши,Как пес, не припаду на брюхо,Пусть пули вспарывают мышцы,Костяк проламывают глухо.

Во взбитой лопастями вьюге,Кровавой кашляя мокротой,Я прыгну - чтоб стрелки в испугеШатнулись в чрево вертолета.

Я весь промок в ружейном граде,Оглох в железной круговерти,Но эта ненависть во взглядеВам будет помниться до смерти.

Когда же подсекутся ногиНа вытоптанном мною месте -Увижу: с неба волчьи богиВзирают мутным взглядом мести.

* * *

Терпеливо я жду угасания дня,Чтоб собой населить золоченую тьму,Но со стаей скорее заметят меня -Волки в городе держаться по одному.

Поднимаются острые уши твои;Непривычные звуки они отстригутОт ночной тишины, чьи густые слоиВ шерстяную ушную изнанку текут.

Утончаются ноги - чтоб сходными статьПо надежности мышц с лубяным волокном,Чтоб весь город сумел я во тьме обежать,Пряной меткой остаться под каждым окном.

И сгущается тьма - чтоб на корку камнейМетрономом когтей я насечку нанес.Все предметы мильоном мельчайших корнейПрорастают в мой влажный чувствительный нос.

Отворится подъезд - и глотнет полдвораУбывающий сектор зевоты дверной,И мелькнет на свету световая играГлаз моих - как бы в пленке слепой нефтяной.

Напрягаются чувства и ловят в ночиЗапах стали, охотников грубую речь;Я ведь знаю, как бьется, круша кирпичи,Словно бешеный шмель, в подворотне картечь.

Братья-волки, вы древний забыли закон:Быть незримым, менять постоянно пути,Ничего не желать, не нуждаться ни в ком,Чтобы к людям, как пес, на поклон не ползти.

Братья-волки, вы жить не умели одни,А иначе предать вас никто бы не смог;Я ведь помню, как жалко вы кончили дни -В липкой луже кровавой, у вражеских ног;

Как частило под слипшейся шерстью густойВаше сердце и силилось жизни хлебнуть;Волки, мертвые братья, вы слышите вой?Лишь во тьме я осмелился вас помянуть.

* * *

Чуть прянет ветер сверху, из засадыПод волочащимися облаками -Зигзагами бегут деревья сада,Закрыв в испуге головы руками.

В сетях листвы сереброкрылый сокол,Забившись, когтем по стеклу зацепит -И вот уж пальцы призрачные лепятИз ливня плоскости дрожащих стекол.

И видится в блуждающих размывах,Как за рыдающей лесопосадкойС дороги кто-то мне махнул украдкой -И затерялся в тучах терпеливых.

Прощай, ушедшая так незаметно!Пускай настанет ясная денницаИ, обновясь, вновь станет жизнь приветна -С тобой нам больше не соединиться.

Со стороны, извне, как сквозь оградуЯ вижу, как мое уходит время,Как снова заломились руки сада,Как ветер вновь ногой уперся в стремя.

* * *

Как ясно я предощутилПриход решительного дня!Ты рвешься, оболочка сил,Скрываемых внутри меня.

Природа горняя горит,Вздувая вены, как вино.Я разнородное на видВот-вот сумею слить в одно.

Душа моя, бессонно жди,Не упусти заветный срок,Когда прорвется из грудиВсе обнимающий поток,

Чтоб отчужденность победитьИ всех предметов, и твою,Чтоб в дамбе будней брешь пробить -Врата к иному бытию.

* * *

Ты не найдешь заветной точки,С которой глянь - и ожил вид.Мир на бессильные кусочкиМощь впечатления дробит.

Он обложился тьмой деталей,Не в силах что-то предпочесть.Источнику людских печалейВ нем некое подобье есть.

И мы, раз выбор нескончаем,Меняем поиск на покой,В разряд любимого включаемСлучившееся под рукой.

Наверное, не так убогаБыла бы жизнь, когда бы в нейНе расплодилось слишком многоВещей, понятий и людей.

* * *

Я не покинул вас совсем,Я никогда вас не покину.Незрим, неосязаем, нем -Я всюду с вами. Мы едины.

Я в вас живу не как кумир,Господствующий над сознаньем;Я - то, что озаряет мирМгновенно-ясным пониманьем.

Я в вашей вечной суетеЖиву не как лицо и имя:Я - чувства, что по простотеВы мните полностью своими.

Мной - человеком пренебречь,Забыть меня - для вас возможно,Но ваши мысли, ваша речь -Все это я. Забвенье ложно.

И мной осознана вполнеВзаимность нашего союза:Вы обитаете во мне,И это - тяжкая обуза.

Извечной низости запас,Пускай не по своей охоте,С рожденья я обрел от вас,Не зря я плоть от вашей плоти.

Вы передали мне не зряВ душе позорящие пятна:Вы только им благодаряМне до конца теперь понятны.

И чуждым внемлю я словам,Как в сказке - птичьему злословью,Не зря любовь слепую к вамЯ приобрел с наследной кровью.

* * *

От колесных громких рыданийНаклоняюсь к стеклу тесней.Пролетают обрывы зданийВ ожерельях слезных огней.

И лицо мое ненароком,Как портрет на гладком столе,Из кварталов в гирляндах оконВозникает в черном стекле.

Сколько было взглядов усталых,Чьей тоски никто не постиг,Наблюдавших в ночных кварталахУскользающий собственный лик?

Сколько было - нездешним светомОсененных ни для чего,Так же живших в городе этомИ любивших так же его?

И покажется - так, что тесноСтанет сердцу вмиг моему:Лики тех, кто ушел безвестно,Пролетают из тьмы во тьму.

* * *

Зимнее утро косое;Тень, словно всадник летящий,Пересеклась с полосоюУлицы в охре хрустящей.

На остановке трамвайнойВидно - трамвай убегает,Бабочкой необычайнойОтблеск по рельсам порхает.

Словно сронили стрекозыКрылья по снежным уклонам;Воздух, густой от мороза,Кажется, пахнет паленым.

Шаг мой, скрежещущий сухо,Холод, что злобно сжимает,О непреклонности духаЯростно напоминают.

Косо летящие тени,Мир, напряженный до боли,Не оставляют сомненийВо всемогуществе воли.

* * *

С общим шумом восстанья,Воскресенья к весне,Как форштевень, у зданьяСтала грань в вышине.

Под лазурью безбрежной,Над обилием водВетер, сильный и нежный,Неустанно поет.

Блещут талые водыИ являют на мигВожделенной свободыОслепляющий лик.

* * *