Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

* * *

О вреде выпивки урок,Как все их доводы ни ловки,Без колебаний я пресекЖелезным лезвием издевки.

Чем обольстить меня хотят?Я все приманки отвергаюИ лишь в безудержный распадСвой путь железно пролагаю.

Мне все наскучило равно;Под разложенья черным флагомЯ к двери с вывеской <Вино>Железным продвигаюсь шагом.

Пусть отравляют мне питье,Грозя диспансером и гробом,Пусть тело бедное моеЖелезно сдавлено ознобом, -

Желающим меня сдержатьСоветую посторониться,Поскольку нынче я опятьЖелезно порешил напиться.

Ведь ко всему, что есть окрест,Я не имею отношенья,И никакая ржа не съестЖелезо моего решенья.

* * *

Я поставил свой дом над прозрачным ключом,Чистый ток беспечально певуч,И в струях переливных много образов дивныхМне показывал трепетный ключ.

Был доволен судьбой, но утратил покой -Ведь поведали мне старики,Что слоны-великаны по просторам саванныХищно рыщут, ища родники.

Осторожность забыл - и родник загубил.Налетят! И уж как ни грози -Вмиг начнут испражняться, неуклюже валяться,Ключ растаптывать в вязкой грязи.

И сказали: слоны не выносят слюны.Чуть приблизятся звери гуськом -Предводителя стада из укромной засадыУгости ты хорошим плевком.

В первый миг обомлев, он разинет свой зев,И, безумно затем зарыча,В страхе все повернутся и назад понесутся,По степи тяжело топоча.

Ныне, дерзких прогнав, им урок преподав,Снова душу вверяю ключуИль у крепкой ограды, видя злобное стадо,До упаду над ним хохочу.

Серебрятся слоны от засохшей слюны;Исторгая мучительный рык,Бродят в лунном тумане по иссохшей саваннеИ мечтают попасть на родник.

* * *

Я дерево вижу с балконаИ тот оголившийся сук,Где с бешеной злобой воронаСкрипучий насилует звук

И ставит меня перед фактом,Ритмически хрипло трубя,Что только насильственным актомМудрец утверждает себя.

Нельзя отрицать добродетель,Но нужно порой попирать;Довольно, как праздный свидетель,На дерзость вороны взирать.

И я поднимаю мелкашку,В прицеле ворона видна;Пустив беспокойно какашку,В испуге притихла она.

* * *

Я с виду обычный орех,Но чуть вы меня раскусили,Как рот, что взыскует утех,Наполнится горечью гнили.

Годами я горечь копил,Годами я гнил неприметно, -Решительный миг наступил,В который умру беззаветно.

Я высшую цель обрету,Злорадным сознаньем насытясь,Что вы с моей гнилью во ртуНадолго покоя лишитесь.

Гниение вспомню добром,Порадуюсь смертному часу,Почуяв дробимым нутромГорчайшую вашу гримасу.

* * *

Привстал на цыпочки маэстро,Впадая в буйный деспотизм,И медные кишки оркестраУже раздул метеоризм.

Когда натужно грянут трубы -Кто за собою уследит?Тут сами отвисают губы,Глаза вылазят из орбит.

Чтоб вмиг восторг волной могучейСпрямил извилины в мозгу,Музыка зычностью созвучийГрозит незримому врагу.

Любой, внимая звучным трубам,Постыдных колебаний чужд,С одушевлением сугубымГотов на все для высших нужд.

Чтоб враз бестрепетное рвеньеВсех пронизало до костей,Гремит оркестр - изобретеньеОбильных мудростью властей.

* * *

Поглядите на эту свинью,На набрякшую тяжесть телес!Я люблю ее, свинку мою,И ее неуклонный привес.

Где из крепких шершавых досокДля свиньи я построил загон,Словно сочный арбузный кусок,Разломлю я свой аккордеон.

И мелодия хлынет мояНад загаженным задним двором,И, в навозе валяясь, свиньяПостигает созвучья нутром.

Здесь, где пахнут столь сытно навозИ отбросы в лохани большой,Я и сам умиляюсь до слез,И свинья отдыхает душой.

И движенье тех соков нутра,Что в крови растворяют еду,Я мелодией, полной добра,В гармонический лад приведу.

В музыкальном полузабытьиПлодотворнее клетки всосутВсе питанье - и стати свиньиРаздвигаются, крепнут, растут.

Неожиданно вскочит свинья,Словно что-то ей вспомнилось вдруг,И, следя за ней, чувствую яВосхищенье и вместе испуг.

Как погрузчика ходят ковши,Загребая все пойло до дна, -Так и жрет и себе от душиРукоплещет ушами она.

И теперь ее трогать нельзяИ нельзя вообще побороть:Из-под слипшейся шерсти сквозя,Розовеет могучая плоть.

Я гляжу на нее дотемна,И восторга озноб проберет:Зазевайся я только - онаИ меня моментально сожрет.

* * *

Итак, вы недовольны мной,У вас я злобу вызываю?Примите же, примите бой,Я только этого желаю!

Любую созовите рать -Я против рати исполинскойНачну немедленно пылатьСугубой яростью воинской.

Она построится едва -И клич мой грянет громогласный,В котором связаны словаОдной гармонией ужасной.

И столько яда будет в них,И столько ярости звериной,Что вам покажется мой стихНещадно плющащей дубиной.

И, видя жалкий ваш побег,Захохочу я, ваш владыка.Ведь вы отныне и навекРабы властительного зыка.

Я - рок, но только не слепой,Я сокрушу ваш хилый разумИ увлеку вас за собойНепререкаемым приказом.

Заставлю до конца пройти,Как плетью, действуя словами,Мои жестокие путиС рокочущими пропастями.

И я злорадно усмехнусь,Когда увижу, что гонимымИх прошлое, как лишний груз,Становится невыносимым.

Вы свергнете его с высот,Устав от путевых изломов!Я предрекаю грозный годПереворотов и погромов.

* * *

Мне сон знакомый снова снится:С собой зловоние неся,Бежит чудовищная псица,Сосцами пыльными тряся.

А у меня отнялись ногиИ все нутро мое дрожит:По пыльной ссохшейся дорогеВсе ближе чудище бежит.

Клыки пугающе ощеря,Топорщит беспощадно шерсть,И я, в спасение не веря,Бессильно упадаю в персть.

Разинув пасть с недобрым звуком,Мне в горло вцепится она,И я, ужасным предан мукам,Возжажду гробового сна.

Меня пожрет она во злобе,Но не приходит забытье,Хотя я весь в ее утробе,В желудке алчущем ее.

И вот заветнейшие сокиТого, что называлось мной,Потянут кровяные токиПо жилам псицы роковой.

И кровь по мышцам разнесетсяМогучей пищей и теплом,И естество мое сольетсяС ужасной псицы естеством.

И не понять, она ли, я лиБегут по знойному пути,Разбойно вглядываясь в дали,Чтоб жертву тучную найти?

Кто в яростном остервененьиВдруг разом ускоряет бег,Едва поймет, что в отдаленьиБредет устало человек?

Все силы, спавшие под спудом,Не я ль выбрасываю в гон,Предчувствуя с зубовным зудомТерзаемого зыбкий стон?

И я уже у самой целиВ прыжке ногами оттолкнусь -И вдруг на собственной постелиС неудовольствием проснусь.

* * *