Богатые — такие разные. Том 2 - Сьюзан Ховач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И еще какой мужчина! — свирепо пробормотал он, спрятав под заморгавшими веками слезы.
Было поистине ужасно видеть такого человека, как Стив Салливэн, доведенным какой-то женщиной до состояния бесформенной массы. Подыскивая слова, я смог лишь выпалить:
— Но как могли и вы, и Пол найти ее столь притягательной?
— Все потому что она женщина! — вскричал он. — Потому что она сексуальнейшая женщина во всем этом проклятом мире! — Ему пришлось остановиться, чтобы овладеть собой, прежде чем он смог презрительно добавить: — Вы, жалкий мальчишка, этого никогда не поймете.
Я не мог пропустить этого мимо ушей:
— Я понимаю, что мне нравятся мои женщины потому, что они женщины, — отпарировал я, — а не второразрядные мужчины.
Он подмигнул мне. И я понял, что он всегда считал меня неспособным к эрекции. Наконец он сказал:
— Вы имеете в виду какую-нибудь конкретную женщину?
— Вивьен Коулимен. Вы с нею знакомы?
— Угу. — Он выдержал паузу, а затем продолжил: — Да. Я ее знаю. — И когда он снова посмотрел на меня, я понял, что вырос в его глазах, по крайней мере, на шесть зарубок. Стив снова потянулся за фляжкой, но сообразил, что она пуста. — Ладно, — проникновенно заговорил он, — вы, скажу я вам, крепкий парень. Вы прилепились к этой простой женщине, и никогда не имели дела с таким шедевром, как Дайана Слейд. Вивьен всегда чиста, красива, спокойна, способна остро чувствовать, и у нее нет других амбиций, кроме того, чтобы всегда быть отличной женой и матерью.
Мы подъехали к его дому. Автомобиль покатился по подъездной аллее, и едва мы успели рассеянно посмотреть на дом, как парадная дверь открылась и на крыльцо вышла встретить нас моя сестра.
Глава третья
Чтобы оставаться честным перед самим собой, я должен подчеркнуть, что поначалу делал большие усилия, чтобы предотвратить неизбежное. Через несколько минут после нашего приезда я отвел Эмили в какой-то уголок и твердо объявил ей, что намерен немедленно забрать ее обратно в Манхэттен.
— Корнелиус, будь же посерьезнее! — удивленно взглянув на меня, ответила сестра, но, так как была разумным человеком, не могла, в свою очередь, не почувствовать некоторого замешательства. — Я не могу оставить детей — они привыкают ко мне. Я, по меньшей мере, должна дождаться, пока наймут новую няню. К тому же в доме нет и экономки, и некому приглядеть за прислугой.
— Эмили, — возразил я, — я не могу оставить тебя одну здесь, под одной крышей со Стивом Салливэном.
— Но это же абсурдно, Корнелиус! Сейчас тысяча девятьсот двадцать девятый год, а не тысяча восемьсот шестидесятый! И, кроме того, твое мнение обо мне не может быть для меня оскорбительным. Неужели ты, в самом деле, такого плохого мнения о моей нравственности? Неужели считаешь меня полной идиоткой, вроде какой-нибудь малодушной викторианской героини? Я вполне способна запереть на ночь дверь своей спальни. Обещаю тебе это! — добавила она, наградив меня своей лучистой улыбкой.
Я отступился, понимая, что дальше протестовать бесполезно, а на обратном пути думал о том, как объясню все происходившее матери. В конце концов, мне оставалось надеяться лишь па то, что, если получится, она просто не узнает об этом.
Однако Стив первое время редко ночевал дома. Он работал до позднего вечера, раскапывая мрачную историю краха фирмы «Ван Зэйл Партисипейшнз», и, вместо того, чтобы каждую ночь тащиться домой в Лонг-Айленд, оставался спать в Сити. Его братья были вызваны с побережья Нью-Джерси. Я представлял себе, как он схватил их за шиворот и тряс, пока у них не застучали зубы, как осыпал их ругательствами и как отшвырнул их от себя, вытряхнув из них все подробности банкротства. Он купил для них билеты в Австралию, в один конец, и сам сопровождал их в порт, к пароходу, который должен был увезти их через Панамский канал и далее на запад по Тихому океану. Зная, как сентиментален был Стив по отношению к своим братьям, все мы были поражены его крутым обращением с ними, а Льюис даже заметил, что появилась надежда на то, что Стив, наконец, перестанет кормить близнецов с ложечки и вынудит их начать жить самостоятельно. Но наши сердца упали при мысли о том, что дела треста были настолько плохи, что у Стива просто не оставалось иного выбора, как порвать братские узы.
Я по-прежнему недоумевал, как Стив намерен спрятать концы в воду, когда вдруг позвонил Льюис и пригласил меня в свой кабинет на совещание со Стивом.
Я понимал, что это означало. В тот ноябрьский день я точно в два часа подошел к двери в кабинет Льюиса вместе с Сэмом, державшимся в одном шаге от меня.
— Снова на высоко натянутую проволоку, коллега! — прошептал он мне в ухо, когда я вытер пот с ладоней и уверенно постучал в дверь.
Льюис и Стив с явным неудовольствием отнеслись к появлению Сэма и попытались было от него отделаться.
— Это простая консультация между партнерами, Корнелиус, — раздраженно сказал Льюис.
Я в этом усомнился. У этой встречи были все признаки силовой схватки, от которой были сознательно отстранены все остальные партнеры, и у меня не было никакого желания остаться одному в бою со Стивеном Салливэном.
— Сожалею, — заговорил я, — но если это совещание касается треста «Ван Зэйл Партисипейшнз», я хотел бы, чтобы Сэм вел краткую запись разговора для тщательного последующего анализа, которым я займусь по его окончании.
Я хотел, чтобы у меня был свидетель, и оба они это сразу поняли.
Льюис откашлялся.
— Уверяю вас, дорогой Корнелиус…
— Ладно, Льюис, — прервал его Стив, достоинством которого при всех его недостатках было то, что он никогда не проявлял склонности к напыщенности. — Все в порядке, мальчики, садитесь. Сигарету?
Мы отказались от сигарет. Отказались и от выпивки. Мы уселись на диван, я положил руки на колени, а Сэм с пером в руке склонился над своим блокнотом.
Льюис поерзал в кресле и затянул длинную, скучную, тщательно взвешенную речь о чести фирмы и блестящем имени Ван Зэйла. Сэм сначала добросовестно записывал его слова, но через некоторое время перестал писать по-английски и принялся со скуки переводить Льюиса на немецкий. Потом написал мне короткую записку: «Что за вздор несет Льюис!» — и после этого по бумаге из-под его пера побежали строки стихов из «Олд мен ривер».
Внезапно Стив прервал оратора. Перо Сэма деловито забегало по бумаге.
— Мы собираемся завтра обсудить положение «Ван Зэйл Партисипейшнз» на совещании партнеров, — отрывисто проговорил Стивен. — Но сейчас хотелось бы обсудить его с вами, Корнелиус, так как план, выработанный мною за последние несколько дней, во многом касается вас. Позвольте мне обобщить все детали, чтобы мы могли точно представить себе происходящее.