Ошибка в объекте - Виктор Пронин

Яркая точка глазка потускнела. Кто-то невидимый в упор рассматривал его. Демин, не сдержавшись, подмигнул неизвестному глазу. И дверь тут же открылась. Лицо, которое он увидел, разочаровало его. Широкие скулы, маленькие глазки, причудливая высокая прическа, и нос, вздернутый так высоко, что прямо на него смотрели черные дырки ноздрей. На женщине почему-то был не очень свежий белый халат с обвисшими карманами.

— Ирина Андреевна?

— Нет… Ирина Андреевна занята… Может быть…

— Да, конечно, не беспокойтесь,— вежливо сказал Демин, широко перешагнув через порог. Затем он пропустил мимо себя Кувакина и закрыл дверь.— Я с ней разговаривал сегодня по телефону, даже не один раз… Поэтому она, возможно, ждет меня,— сказал он, улыбаясь своей невинной лжи, которую в общем-то и ложью назвать было трудно — он действительно разговаривал с Равской по телефону, и если она его не ждала, то право же, он в этом не виноват.

— Тогда, конечно,— сразу успокоилась женщина, и с ее лица исчезла настороженность.— Сюда,— показала она на дверь, ведущую в большую комнату.— Ира, это к тебе!

Сняв в прихожей куртку и берет, Демин вошел. Да, теперь он был уверен — перед ним Ирина Андреевна Равская. Сидя перед большим зеркалом, она рассматривала его, не торопясь повернуться. В руке она держала кисточку для нанесения лака на ногти, прическа Равской являла собой законченное произведение искусства, никак не меньше.

Оглянувшись на женщину в белом халате, Демин, увидел в ее руке большую алюминиевую расческу, понял, что это парикмахерша. Нет, алюминиевая расческа не могла быть в доме Равской, это профессиональный инструмент.

— Простите? — вопросительно проговорила Ирина Андреевна, предлагая Демину представиться. Это слово она произнесла врастяжку, словно приглашая подивиться ее произношению. А произношение было вполне достойно львиной морды на двери: «Прасцице?»

И только увидев появившегося Кувакина, который спешно приглаживал ладонью взмокшие волосы, она повернулась наконец на вертящемся стульчике лицом к гостям. «С кем имею честь?» — спросила и быстро, мимолетно окинула взглядом следователей. И те как бы внове увидели, что одеты небрежно, что вид у них довольно помятый, туфли мокрые, потерявшие свою форму, оба поняли, что и она все это заметила, оценила и дала понять — разговаривать с ней на равных они не могут, не имеют права.

Демин прошелся взглядом по комнате, с интересом осмотрел стенку из светлого дерева, усмехнувшись, постучал пальцем по полированной полке, поправил галстук.

— Вы ведете себя как оценщики,— усмехнулась Равская.— Правда, те здороваются, когда приходят в дом.

У хозяйки была великоватая челюсть, узкое лицо, правильный нос, а в глазах… нет, он не мог ошибиться… Она играла. В ее взгляде чувствовалась готовность говорить с кем угодно, о чем угодно, каким угодно тоном. Трезвость, цепкость, непритязательность. Вот-вот, удовлетворенно подумал Демин, это человек, которого почти невозможно оскорбить. Она может разыгрывать оскорбленность, но не более. Оскорбиться искренне, глубоко, безоглядно она вряд ли способна.

— Итак,— уже сердясь, сказала Равская. Она, видимо, недавно покрыла ногти ярко-красным лаком и пальцы держала врастопырку, чтобы не повредить маникюр. Но Демину почему-то показалось, будто она похожа на человека, который только что драл кого-то в кровь этими вот острыми длинными ногтями.

— Моя фамилия Демин.

— Очень приятно.

— Я работаю следователем.

— Даже так? — Равская удивленно вскинула брови.

— А это мой товарищ. Его фамилия Кувакин. Он тоже следователь.

— Два следователя на одну женщину? — усмехнулась Равская.

— Почему же,— Демин пожал плечами.— По женщине на следователя. Или вы ее не считаете?…

— Да нет, что вы… Она… Она ведь здесь не живет. Ты можешь идти, Лариса,— сказала Равская.— Я, наверно, задержусь. У товарищей, как я понимаю, вопросы… Они даже разделись, не ожидая приглашения.

— Мы очень культурные люди,— улыбнулся Кувакин.— Не входить же в одежде, запорошенной снегом, в столь изысканное жилище.

— Понимаю. Вы просто хотели понравиться мне. Итак, Лариса, до встречи.

— Одну минутку,— остановил Демин метнувшуюся к выходу женщину.— Вас зовут Лариса?

— Да…— настороженно ответила та, косясь на Равскую.— Я парикмахер, и Ирина… Ирина Андреевна иногда приглашает меня сделать прическу…

— Не надо, Валя,— сказал Кувакин, рассматривая чеканку, изображавшую красавицу на фоне камней и решеток.— Пусть идет. Ее показания у меня уже есть. Это Тищенко. Одна из подружек Григория Сергеевича.

— Да какая подружка, что вы! — воскликнула женщина возмущенно.

— Вы его тоже причесываете? — спросил Демин.

— Кого? Татулина? — она хохотнула.— Да там причесывать нечего. Сам справится.

— До свидания,— сказала ей Равская.

— Ирина Андреевна, как вам не терпится отправить человека в ночь, в снегопад, в сырость… А может быть, она тоже хочет побеседовать…

— Нет, что вы, я уже и так засиделась… Мне сына надо из садика забирать… У меня сын в садике,— пояснила она с некоторой гордостью.

— Ну, счастливо,— сказал Демин, усаживаясь в кресло. Он помолчал, ожидая, пока затихнет возня в коридоре, пока захлопнется за Тищенко входная дверь. И, только дождавшись полной тишины, повернулся к Равской.— Ирина Андреевна, у нас к вам несколько вопросов. Вы не против?

— Вообще-то я очень тороплюсь… У меня сегодня важная встреча,— она кивнула на растопыренные пальцы, как бы объясняя, почему она в таком виде.

— О, у нас совсем немного вопросов. Пока лак высохнет, мы и управимся.

— Разве что так,— Равская усмехнулась, взглянула на себя в зеркало и, убедившись что все в порядке, как-то очень уж по-деловому повернулась к Демину.— Слушаю.

— Ирина Андреевна,— начал Демин, тщательно подбирая слова и потому говоря медленно,— вы, очевидно, знаете, что недавно задержан некий Татулин Григорий Сергеевич, задержан при попытке продажи крупной суммы иностранных денег.

— Да, я слышала об этом.

— Татулин — ваш друг, приятель, знакомый… Не знаю, что из этих определений вы предпочтете?

— Я бы, с вашего позволения, остановилась на последнем.

— Знакомый? Отлично.

— Опять этот Татулин,— досадливо поморщилась Равская.— Вечно он оказывается замешанным в какую-то дурацкую историю, не в одну, так в другую, в третью! Знаете, есть, наверное, люди, призвание которых — доставлять неприятности своим знакомым! Вы часто встречаетесь с разными людьми, скажите мне — есть такая категория?

— Есть,— подтвердил Кувакин.— И довольно многочисленная.

— Вот видите! — непонятно чему обрадовалась Равская. Она поднялась с круглого пуфика, прошла к стенке, взяла пачку сигарет. Демин проводил ее внимательным взглядом, отметив и покрой брюк, и стройность ног, и вполне приличную в ее возрасте талию. Зад, правда, тяжеловат, подумал он и тут же опустил глаза, будто боясь, что она прочтет его мысли.— Закурите? — спросила Равская.— «Кэмел», между прочим.

— Спасибо, не курю,— ответил Демин.

— А я не откажусь,— Кувакин взял пачку, не заметив ни английских букв, ни верблюда на обертке. Он просто вытряхнул сигарету и сунул ее в рот

— Может быть, кофе? — спросила Равская.

— А вот это с удовольствием! — искренне сказал Демин.

— Знаете, у меня есть прекрасный кофе «Арабика»… Сейчас его достать трудно, все какое-то месиво в банках продают, но мне повезло… Знаете, по нынешним временам даже кофе без нужных людей не достанешь… Но… могу удружить. Так что вы связи со мной не теряйте.

— Не будем,— пообещал Демин.

Равская вышла легкой, гарцующей походкой, и тут же на кухне раздался шум передвигаемой посуды, звон чашек, зажурчала вода из крана. Все это должно было, очевидно, говорить о том, что все помыслы и заботы хозяйки — как можно быстрей и лучше угостить нежданных посетителей замечательным кофе.

— Зачем ты отпустил ее? — тихо спросил Кувакин.— Теперь она мозгами пораскинет, что к чему сообразит, а потом лови мышку-норушку.

— А ты обо мне подумал? — спросил Демин.— У меня от голода голова кружится.

В дверях появилась Равская.

— Пока греется вода, я, с вашего позволения, позвоню по телефону…

— По телефону? — рассеянно спросил Кувакин.

— Да, звонок пустяковый, но чтобы не терять времени…

— Если пустяковый, то право же, не стоит,— беззаботно ответил Демин.— Тем более вы торопитесь. Давайте лучше продолжим наши беседы — вода и закипит за это время.— И, не ожидая ни согласия, ни возражения, он вынул из кармана пиджака косметическую сумочку, с которой был задержал Татулин.— Это ваша сумочка?

— Эта? — Равская подошла, брезгливо взяла двумя пальцами сумочку, повертела ее, вернула Демину.— Откуда она у вас?