Ошибка в объекте - Виктор Пронин

— Дела…— протянул Демин.

— Вот уж чего я не ожидал — это увидеть такую конюшню,— озадаченно проговорил Саша.

Кувакин лишь языком прищелкнул.

Только Клавдия Яковлевна оставалась невозмутимой, видно, бывала здесь. Она молча взяла стул, поставила его в сторонку и плотно, основательно уселась, как бы говоря — вы можете заниматься чем угодно, а я, с вашего позволения, посижу и посмотрю.

Гулко ступая по несвежему полу, Демин обошел квартиру. Кувакин тем временем с подозрением рассматривал небольшую дверцу, которая вела в кладовочку, выгороженную в самой комнате. Замка на двери не было, но тем не менее она не открывалась. Кувакин подергал за ручку, зачем-то постучал по двери.

— Закрыта,— сказал он.— У вас ничего нет? — спросил у Саши.— Вроде топора, гвоздодера, отвертки, а?

— Минутку,— Саша вышел и через минуту принес небольшой туристский топорик.— Прошу! Рад поработать на ниве правосудия.

— О! — воскликнул Кувакин.— В самый раз! Как ты думаешь,— повернулся он к Демину,— что мы сейчас увидим?

— Ничего,— хмуро сказал Демин.

— Посмотрим,— Кувакин заложил лезвие топора в щель, легонько надавил, и дверь тут же открылась. Она была прихвачена небольшим гвоздем. Кладовочка оказалась пустой. Мусор на полу, какие-то бумажки, некрашеная табуретка. Кувакин присел на корточки и принялся перебирать мусор на полу, внимательно рассматривая каждый клочок бумажки. Его внимание привлекла смятая фольга. Он развернул ее, повертел в пальцах, поднял голову, встретился взглядом с Деминым.

— Обертка от фотопленки,— сказал тот.

— Точно,— согласился Кувакин.— Смотри, а вот коробочка, черная бумага… Пленка чувствительностью в двести пятьдесят единиц — наибольшей из всех, которую можно достать в магазинах.

Кувакин распрямился, осмотрел стены кладовочки, слуховое окно, расположенное на высоте вытянутой руки.

— Посмотри, на табуретке есть отпечатки подошв? — сказал Демин.

— Есть. И даже вполне приличные следы… Кто-то, видно, вначале потоптался в этой пыли, а потом на табуретку забрался… Следы, Валя, хоть на экспертизу.

— Будет и экспертиза,— пообещал Демин.— Надеюсь, мамаша у Татулина не столь предусмотрительна, чтобы даже туфли своего сынка из дому снести. Ковры, картины, иконки она, конечно, разнесла родне на случай описи имущества, но туфли вряд ли.

— Ты думаешь, здесь был Татулин?

— Чего думать, Коля! Это ведь его берлога. Через слуховое окно он делал свои снимки. Его закрывали здесь или он сам закрывался, становился на табуретку и через то слуховое окно фотографировал. Посмотри, и диванчик стоит как раз напротив, и обои совпадают… А вот и гвоздь, который ты видел на снимке.

— Еще одна экспертиза? — спросил Кувакин.

— Да. А что? Будет еще одно доказательство. Приведем наших ребят сюда, и они вполне научно докажут, что снимки сделаны именно здесь, в этой квартире, из этой дыры… Осторожней… Не смахни пыль с табуретки. Я уверен, что там отпечатки подошв Григория Сергеевича!

— Выходит, мы его офлажковали? — спросил Кувакин.

— Выходит,— согласился Демин.— Мне вот еще что интересно — эту дыру в кладовочку сделали строители или сами жильцы?

— Жильцы сделали,— сказала Клавдия Яковлевна.— Равская как-то попросила меня найти мастера.

— А зачем ей кладовочка, она не говорила?

— Бог ее знает… Значит надо, коли сделала.

— Елки-палки,— как-то оцепенело проговорил Кувакин.— Это какой же мразью надо быть, чтобы заниматься таким делом… Сидеть в этой конуре с фотоаппаратом наизготовке и ждать, пока люди разденутся… Кошмар. Пошли, Валя, отсюда, вряд ли мы еще здесь что-нибудь найдем.

— Клавдия Яковлевна,— Демин подошел к женщине.— Мы закончили. Благодарим вас. Ключ я забираю. Квартиру опечатываем. Вопросы есть?

— Что мне сказать Равской?

— Мы постараемся избавить вас от объяснений, сами объясним ей все, как есть. Счастливо, Саша. Благодарим за содействие. И вам, Клавдия Яковлевна, спасибо. Коля, дай товарищам понятым подписать протокол осмотра, а я тем временем шефу позвоню. Он должен дать еще один адрес мадам Равской.

13

Середина дня осталась далеко позади, начало темнеть, улицы наполнялись густой вязкой синевой. Снег шел, не переставая, машин почти не было видно, только их огни бесшумно проплывали над дорогой. Лишь иногда голоса, смех, звучавшие в снегопаде, напоминали, что жизнь все-таки идет своим чередом. Приоткрыв форточку, Демин с удовольствием вдыхал свежий воздух, врывающийся в машину холодной острой струей.

Ехали по новому адресу Равской, который сообщил Рожнов. И Демин, и Кувакин готовились к разговору, понимая, что это будет не просто еще одна встреча с еще одним статистом, которого им подсунул изобретательный Татулин. Но были и сомнения — вдруг окажется, что Равская такая же невинная жертва оговора?

— А все-таки неправильно мы делаем,— проговорил Демин.— Надо бы сначала эту Равскую отработать. Выяснить, кто, что, откуда, чем дышит, чем питается, на какие шиши живет. А так мы откроем карты,— сказал Демин задумчиво.— Мы откроемся, Коля. Это нехорошо.

— Если мы откажемся от встречи с гражданкой Равской, то тем самым дадим ей возможность перестроить свои оборонительные порядки. Она подготовится сама, проведет инструктаж с другими…

— А может, прямо с обыском? — предложил Демин.

— А основания? Показаний Татулина недостаточно. Нет, Валя, не будем рисковать и стремиться во что бы то ни стало в дураках оказаться. Если Равская в самом деле фигура покрупнее предыдущих, если она действительно имеет квартиру для свиданий, то она насторожилась, когда задержали Татулина. Так что обыск вряд ли даст что-нибудь. Если же мы отложим встречу, она узнает о смерти Селивановой и мы лишимся этого козыря. Кстати, Валя, а какие мы вообще имеем козыри?

— Кое-что есть… Смерть Селивановой… Ведь Равская не знает о ней. Дальше… Сумочка. Татулин утверждает, что это ее сумочка. Далее — снимки, которые он делал в ее квартире. Сама квартира…

— А если Равская откажется с нами разговаривать?

— Нет, Коля! Она будет счастлива поговорить с нами, охотно даст все необходимые пояснения, ответит на вопросы. Наше появление в чем-то ей на руку — предоставляется возможность снять с себя вероятные подозрения, не проявляя при этом поспешности, подозрительной навязчивости. Ее спрашивают, она отвечает. Согласись, эта роль очень привлекательна… Кроме того, вопросы нужны ей, чтобы сориентироваться самой. А если она откажется отвечать, это будет неимоверная удача, потому что тогда наши подозрения обретут некую убедительность.

— Приехали,— хмуро сказал водитель.

— Раз приехали, надо выходить,— вздохнул Демин. И по этому вздоху Кувакин понял, что тот волнуется перед разговором, что нет у Демина уверенности, предчувствия победы.

— Ждать? — спросил водитель.

Демин оглянулся, посмотрел в темное ветровое стекло машины, в то место, где должно быть лицо водителя, и опять вздохнул.

— Ну, а как ты думаешь, Володя?

— Я думаю, когда еду. Чтоб правила движения не нарушать. А когда стою — мозги мои тоже стоят.

— Обижаешь, Володя,— сказал Демин.— Нехорошо начальство обижать. Ты вроде бы того, что заподозрил нас в хамстве… Мол, могли бы и отпустить, да забыли по рассеянности.

— Ладно-ладно,— пробурчал водитель.— Разошелся. Мастак говорить, вижу, что мастак. Ты вон с той бабой пойди поговори… Заждалась небось.

— И с бабой поговорю! — неожиданно зло сказал Демин и, повернувшись, пошел догонять Кувакина. Ему было неприятно, что даже водитель заметил его неуверенность.

— Валя! Сюда! Здесь они проживают.

— Кто они? — недовольно спросил Демин.

— Как кто? — улыбнулся Кувакин.— Ирина Андреевна.

Они остановились перед дверью, переглянулись. Черный блестящий дермантин, неизменный глазок, сверкающие ряды обивочных гвоздей, львиная морда с медным кольцом в зубах вместо ручки.

— Слушай,— удивился Кувакин.— Никак из музея сперла? — он показал на львиную морду.

— А! — пренебрежительно махнул рукой Демин.— Ширпотреб. В любой скобяной лавке. За два с полтиной вместе с упаковкой.

Произошла странная вещь — именно львиная морда, как претензия на оригинальность, необычность вдруг успокоила Демина. Он понял человека, который живет за этой дверью. Человек может быть мужчиной или женщиной, иметь любую профессию, возраст, но все это не имеет значения. Этот человек недалек, самоуверен и скрытен. Наверняка у него в доме есть еще много занятных безделушек, дающих ему уверенность в себе. И Демин решительно нажал кнопку звонка.

Яркая точка глазка потускнела. Кто-то невидимый в упор рассматривал его. Демин, не сдержавшись, подмигнул неизвестному глазу. И дверь тут же открылась. Лицо, которое он увидел, разочаровало его. Широкие скулы, маленькие глазки, причудливая высокая прическа, и нос, вздернутый так высоко, что прямо на него смотрели черные дырки ноздрей. На женщине почему-то был не очень свежий белый халат с обвисшими карманами.