Дары смерти (перевод Snitch) - Джоанн Роулинг

— Я видел твоё сердце, и оно моё.

— Не слушай его! — резко сказал Гарри. — Бей же!

— Я видел твои сны, Рональд Уизли, и твои страхи тоже. Всё, чего ты хочешь, может быть исполнено, но и то, чего ты боишься, так же возможно…

— Бей! — закричал Гарри, и его голос эхом повторили окружающие деревья. Остриё меча дрогнуло, и Рон уставился в глаза Риддла.

— Твоя мать любила тебя меньше других детей, она мечтала о дочери… Твоя девушка предпочла твоего друга, а тебя любит гораздо меньше, чем его… Всегда второй, всегда, навечно в тени…

— Рон, бей немедленно! — заорал Гарри. Он чувствовал, как медальон дёргается у него в руках, и боялся того, что скоро должно было произойти. Рон поднял меч выше, и глаза Риддла блеснули алым.

Из створок медальона, из обоих глаз выросли, как мыльные пузыри, странно перекошенные головы Гарри и Гермионы.

Рон вскрикнул от неожиданности и отшатнулся, люди из медальона продолжали подниматься — плечи, живот, затем ноги — пока не встали на медальоне во весь рост, бок о бок, как деревья с одним корнем, покачиваясь над Роном и настоящим Гарри, который отдёрнул руки от медальона, внезапно раскалившегося добела.

— Рон! — закричал Гарри, но Гарри-Риддл говорил теперь голосом Вольдеморта, и Рон, как зачарованный, не отрываясь, смотрел на него.

— Зачем ты вернулся? Нам без тебя было лучше, мы были счастливы без тебя, радовались, что тебя с нами нет… Мы смеялись над твоей глупостью, трусостью, самомнением…

— Какое самомнение! — эхом откликнулась Гермиона-Риддл. Она была красивее и в то же время страшнее, чем настоящая Гермиона. Она с хихиканьем плавала перед Роном, который смотрел на неё с ужасом, остолбенев, меч бесполезно болтался у него в руке. — Да кто обратит на тебя внимание, кто заметит тебя, когда рядом Гарри Поттер? Ты когда-нибудь хоть что-нибудь совершил, как он, Избранный? Да кто ты такой по сравнению с Мальчиком-который-выжил?

— Рон, бей, бей его! — вопил Гарри, но Рон не шелохнулся. Его глаза были широко распахнуты, и в них отражались Гарри-Риддл и Гермиона-Риддл, их волосы извивались, как языки пламени, глаза горели красным, голоса сливались в зловещий дуэт.

— Твоя мать сама говорила, — презрительно усмехнулся Гарри-Риддл, а Гермиона-Риддл ехидно захихикала, — что лучше бы я был её сыном, она была бы рада поменяться…

— Да ему кто угодно рад, а ты ни одной женщине не нужен, ты ничтожество, ничто, пустое место по сравнению с ним, — вторила ему Гермиона-Риддл, затем вытянулась, как змея, и обвилась вокруг Гарри-Риддла, плотно прижавшись к нему. Их губы встретились.

Рон с исказившимся от боли лицом стоял на земле перед ними. Он вскинул меч, но руки его тряслись.

— Давай, Рон! — заорал Гарри.

Рон смотрел перед собой, и Гарри показалось, что он увидел в его глазах красные блики.

— Рон…

Меч вспыхнул и резко опустился. Гарри отскочил в сторону, раздался лязг металла и долгий протяжный вопль. Гарри крутанулся на месте, оскальзываясь в снегу, с палочкой наготове, чтобы защищаться, но драться было не с кем.

Жуткие подобия их с Гермионой исчезли. Не было никого, кроме Рона, вяло державшего в руке меч и глядевшего на обломки разбитого медальона на камне.

Гарри медленно вернулся к нему, не представляя, что тут можно сказать или сделать. Рон тяжело дышал. Его глаза больше не были красными, а как обычно, голубыми, и из них текли слёзы.

Сделав вид, что не замечает этого, Гарри наклонился и поднял разбитый хоркрукс. Рон разбил стекло в обеих створках, глаза Риддла пропали, и заляпанный шёлк, устилавший дно медальона, чуть дымился. То, что жило в хоркруксе, исчезло, мучение Рона было его последним деянием. Рон выронил меч, и тот с лязганьем упал на землю. Он опустился на колени, сжимая голову в ладонях. Его трясло, но Гарри вдруг понял, что не от холода. Он сунул сломанный медальон в карман, присел рядом с Роном и осторожно положил руку ему на плечо. Тот не отбросил её, и Гарри решил, что это хороший знак.

— Когда ты ушёл, — сказал он негромко, про себя радуясь, что не видит лица Рона, — она плакала с неделю. Может, даже дольше, просто не хотела, чтобы я видел. Было множество ночей, когда мы словом не обменялись. Оттого, что тебя не было…

Он не смог договорить. С возвращением Рона он понял, как тяжело им далось его отсутствие.

— Она мне как сестра, — продолжил он. — Я люблю её, как сестру, и уверен, что она ко мне относится точно так же. Так всегда было. Я думал, ты знаешь.

Рон не ответил, он отвернулся от Гарри и, всхлипнув, вытер нос рукавом. Гарри снова встал и направился к громадному рюкзаку Рона, лежавшему в нескольких ярдах от них, куда тот отбросил его, когда бежал к озеру спасать тонущего Гарри. Он вскинул рюкзак на плечо и вернулся к Рону. Когда подошёл, тот с трудом поднялся на ноги. Он уже успокоился, только глаза у него были красные.

— Извини, — невнятно проговорил Рон. — Извини, что я бросил вас. Я знаю, что был…

Он оглянулся на тёмный лес, будто надеялся, что оттуда вылетит подходящее ругательство и обрушится на него.

— Ну, ты сегодня в некотором роде оправдался, — сказал Гарри. — Меч достал. Прибил хоркрукс. Меня спас.

— Так я кажусь гораздо круче, чем есть, — пробормотал Рон.

— Такие дела всегда кажутся круче, чем они есть на самом деле, — ответил Гарри. — Я уже сто лет пытаюсь тебе это втолковать.

Они одновременно шагнули вперёд и обнялись. Гарри сжал в кулаке всё ещё мокрую на спине куртку Рона.

— А теперь, — продолжил Гарри, когда они разошлись, — осталось только найти палатку.

Но это было несложно. Несмотря на то, что прогулка по ночному лесу с ланью казалась длинной, вместе с Роном они удивительно быстро вернулись. Гарри не терпелось разбудить Гермиону, и он, всё больше волнуясь, вошёл в палатку, следом, немного отстав, зашёл Рон.

После озера и леса, в палатке было восхитительно тепло, освещал её только голубой огонёк, всё ещё мерцавший в кружке, стоявшей на полу. Гермиона крепко спала, свернувшись калачиком под несколькими шерстяными одеялами, и не шелохнулась, пока Гарри несколько раз её не окликнул.

— Гермиона!

Она пошевелилась и резко села, откидывая волосы от лица.

— Что случилось? Гарри, всё в порядке?

— Да, всё хорошо. Даже лучше, просто замечательно. Смотри, кто здесь.

— Ты о чём? Кто?..

Она увидела Рона, тот держал в руке меч, с его одежды на протёршийся коврик капала вода. Гарри отошёл в тёмный угол, снял рюкзак Рона и попытался сделаться как можно незаметнее на фоне брезента.

Гермиона встала с кровати и, двигаясь, как лунатик, подошла к Рону, не отрывая взгляда от его бледного лица. Она остановилась перед ним, её губы были полуоткрыты, глаза широко распахнуты. Рон с надеждой слабо улыбнулся и развёл руки.

Гермиона накинулась на него с кулаками, нанося удары по всем местам, до которых только могла дотянуться.

— Ай! Ой! Ты чего? Что за?.. Гермиона! ОЙ!

— Ты… полный… идиот… Рональд… Уизли!

Каждое слово она подкрепляла ударом. Она наступала, а Рон пятился, прикрывая голову.

— Ты… посмел… приползти… сюда… через… столько… месяцев… Где моя палочка?

Казалось, что она готова вырвать её у Гарри из рук, и он невольно отреагировал.

— Протего!

Между Роном и Гермионой возникла невидимая стена, отшвырнувшая её на пол. Отплёвываясь от собственных волос, она вскочила на ноги.

— Гермиона! — сказал Гарри. — Успокойся…

— Не успокоюсь! — закричала она. Раньше он никогда не видел, чтобы она до такой степени теряла контроль над собой, она выглядела несколько не в себе. — А ну верни мою палочку! Отдавай!

— Гермиона, пожалуйста…

— Не говори мне, что делать, Гарри Поттер! — взвизгнула она. — Не смей мне указывать! Отдай сейчас же! А ТЫ!..

Она обвиняюще указала на Рона. Это было так похоже на проклятие, что Гарри нисколько не винил Рона, отступившего ещё на несколько шагов.

— Я побежала за тобой! Я тебя звала! Я умоляла тебя вернуться!

— Я знаю, — проговорил Рон. — Гермиона, прости меня, я правда…

— Ах, ты извиняешься!

Она пронзительно рассмеялась, как помешанная. Рон взглядом просил Гарри вмешаться, но тот только скорчил беспомощную рожицу.

— Ты вернулся через несколько недель… недель! И думаешь, что извинишься, и всё сразу уладится?

— Ну, а что ещё я могу сказать? — закричал Рон, и Гарри обрадовался, что тот отбивается.

— А я что, знаю? — с едким ехидством воскликнула Гермиона. — Пошевели мозгами, Рон, это всего пару секунд займёт…

— Гермиона, — встрял Гарри, в его понимании это был запрещённый приём, — он спас меня…

— Мне плевать! — крикнула она. — Меня не волнует, что он сделал! Неделя за неделей… да нас давно уже могли убить…

— Я знал, что вы живы! — взревел Рон, впервые перекричав её, и подошёл к Разделяющему Щиту как можно ближе. — Гарри в каждом номере "Пророка", по радио только о нём и говорят, вас всюду разыскивают, столько слухов и безумных историй — если бы вы погибли, я бы тут же узнал об этом, вы даже не представляете, каково это было…