Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда) - Леонид Словин

Тот мотал головой.

— Да, кстати, ключики! — вдруг бросил Чернышев. — У тебя их целая коллекция! Какие нам понадобятся?

— Два! — прохрипел душегуб. — Желтые, с номерами.

— Так бы давно, — широко и благостно улыбнулся Виктор.

Теперь он снова стал самим собой. Афганцем, ментом, фанатом…

За освобождение Крончера, за риск, за разоблачение убийц, охотившихся за людьми, им ничего не светило. Все, что произошло здесь, в лесу, вблизи от клубничных полей и скоростняка, им обоим грозил срок.

Оба хорошо это понимали.

— А теперь слушай… — Чернышев взглянул на Настю, она сразу поняла, что он задумал. — Мы не оставим тебя здесь. Возьмем с собой в машину… Слышишь?

— Рук не чую! — у биндита зуб на зуб не попадал.

— Недолго еще! Подгоним твою фуру… «Амбуланс» твой. Сядешь за руль. Мы в кузове расположимся. Доставишь нас на место…

— А потом что?

— Судить тебя так и так будут. Но помощь нам тебе зачтут. Смотришь, и мы кое- кому подскажем. Вот только лишнего не надо болтать. И про гранаты тоже…

Душегуб об этом давно сообразил.

Объяснять смысл того, что он услышал, ему не надо было. Теперь он уже и сам перебежал к заклятым врагам. Так хоть от «вышки» отвертится…

— Лучше бы нам попасть, пока наряд не сменился…

— Это — когда? — мгновенно среагировал Виктор.

— У нас в десять тридцать смена…

Виктор тут же бросил взгляд на часы. Они показывали половину девятого. Время у них еще было, хотя и не так уж много.

— Сколько их там тогда будет?

— Шестеро… Сейчас только пятеро. Одного могли отпус тить пораньше. Товарищ майор! Я не шучу: руки развяжи, не могу больше…

— Сейчас… В подвале одна дверь?

— Две! Вторая сзади! — слова дрожали, как листья на ветру.

— Ладно, теперь все…

Чернышев пригладил обоими руками свою короткую шевелюру, подошел поближе и первым делом взял из его рук гранату.

— Настя, развяжи его…

Он вернулся на ту же просеку.

Анастасия подошла к дереву, стала развязывать веревки. Михалыча било, как в лихорадке. Но он, тем не менее, успокаивался. Решение он уже принял: к своим ему не появиться: замочат! Рындин при желании киллеров всегда найдет. Пригласит хотя бы эту парочку из Прибалтики…

Второго взрыва в просеке не прозвучало. То ли Чернышев в Афгани научился обращаться с гранатами, то ли граната эта принципиально отличалась от первой…

От Регионального Управления по организованной преступности на место обнаружения страшной находки в Видное выехал майор Ловягин.

Маленький, угловатый, с сильно выдавшейся вперед нижней челюстью майор Ловягин появился у платформы в Видном уже в самом конце осмотра.

Областное начальство, знакомое с его неудобным и ущербным характером, предпочитало вести с ним себя преувеличенно дружески. Но все это — чисто внешне: его не любили.

Незнакомые с майором оперативные уполномоченные среднего звена украдкой поглядывали на его непомерно большие, покрытые светлыми волосиками руки: такими быка удавить можно.

Сам Ловягин водянистым взглядом уже все высмотрел: рюкзаки самопальные, с «лейблом» несуществующей иностранной фирмы. Да и труп — то не обычная «расчлененка». До того, как сюда попасть, части тела находились какое-то время на морозе или в холодильнике.

И все же Ловягин не поехал в Бюро вместе с судебно-медицинским экспертом, следуя все тому же своему правилу: заняться самому конкретным делом — как сделать ставку на один номер, связать себе руки… А он такое не признавал. Пусть сначала другие пошуруют. Потом увидим, что к чему…

Было гораздо дальновиднее передать контроль над делом кому-то из опытных обязательных старших оперов. Из тех, кого не надо понукать и у кого, если подмигнет удача, дело можно снова истребовать назад, в свое производство…

С места происшествия он позвонил нескольким старшим операм, но никого не нашел. Вспомнил о Чернышеве и его группе, но и их не было на месте. Впрочем, он ведь сам передал Виктору материал о бежавшем из больничного подвала мужичке — потерпевшем.

Мотаются сейчас где-нибудь по больницам. А, может, — по медицинским центрам.

Заведения эти теперь росли, как грибы. Каждое уважающее себя медицинское учреждение готово было оказывать за солидное вознаграждени любые услуги богатым людям. Что они, в действительности, там делают, а что вписывают в истории болезни обращавшихся к ним больных сказать точно никто не мог.

На обратном пути из Видного Ловягин позвонил приятелю Чернышова тоже сотруднику РУОПа. И того тоже не застал. Может, случайность, а может, и нет?!

«Любопытно…»

У Ловягина был поразительный нюх на чужие интриги.

А между тем, причина, по которой приятель Чернышева отсутствовал, была очень веской: материал из 137 отделения милиции об увезенном из Бирелево-Западного на неизвестной «скорой» пьяного бомжа.

Через дружка пропавшего без вести были установлены данные пропавшего, его прежее место жительства: в свое время, как и его дружок, он продал комнату в коммуналке и остался на улице. Коллега Чернышева опросил о его приметах соседей, а в поликлинике по месту жительства отыскалась его история болезни: данные о перенесенной операции, сведения о пломбировке зубов…

Обозрев захваченный им и Чернышевым «амбуланс» Медицинского Центра и получив в полное распоряжение санитара, руоповец сразу понял, что находится на пороге успеха…

Для начала он повез санитара освидетельствовать санитара на алкоголь. Положительный результат популярной «реакции Раппопорта» давал формальные основания оставить подозреваемого в стенах родного учреждения.

Санитар, действительно, оказался с запашком.

Получив справку, мент заехал в отделении, где он прежде, до ухода в РУОП, трудился. Здесь с дежурным составил акт об опьянении.

— Возьмешь его с собой или нам оставишь? — спросил дежурный.

— Зачем тебе лишний геморрой?

Как раз в это время по сотовому телефону ему позвонил Чернышев. Узнал у приятеля последние новости:

— На санитара акт об опьянении составлен, — сообщил коллега. — Он будет со мной. Я хочу поговорить с ним про Бирюлево-Западное. Все равно мне делать нечего…

— Давай! — Чернышев не возражал. — Главное — не дай ему связаться со внешним миром. Предупредить Рындина…

— Глаз с него не спущу.

Он увез его к себе в РУОП.

Малый этот в камуфляже и белом медицинском халате — чудовище какое то по словам соседей, — здесь, в стенах милиции сразу скис и затравленно поглядывал на хозяина кабинета.

Коллега Чернышева даже подумал:

«Может Виктору следовало с этого парня начать, а не с водилы?»

Первым с санитаром заговорил Ловягин. Майор возник в дверях неожиданно. Окинул пристальным взглядом задержанного, нахмурился. Потом, словно осененный внезапной и все проясняющей догадкой, расцвел:

— Мы ведь с тобой где-то виделись? — Ловягин пристально оглядывал сидевшего своим тяжелым, водянистым взглядом.

Пподстриженный под бандита верзила — санитар пожал плечами:

— Не знаю…

— Со «скорой», правда?

— Вроде того… — санитар отвел глаза.

Отделаться от Ловягина было не так то просто.

— А если конкретно?

— Со «скорой».

— А что за учреждение?

— Медицинский Центр «Милосердие, 97».

«Рындин!» пронеслось вспышкой в голове Ловягина. Теперь его можно было выволочь из этого кабинета только силой. Он подвинул к себе стул. Сел.

— А чего не на работе?

Санитар нехотя пробурчал несколько фраз.

— Я чего? ГАИ надо спросить. Задержали, выдернули…

До Ловягина сразу дощел смысл несложной комбинации с похищением. Но старший опер за столом не собирался ему помогать.

— А где машина?! Начальство твое знает, что ты здесь?

Санитар отмахнулся, как от надоевшей мухи.

— Я — чего…

Попозже Чернышев снова позвонил приятелю:

— Тебе придется подъехать за нами…

— Сейчас? — Ловягина в этот момент в кабинете не было: его затребовало к себе начальство. Можно было говорить свободно.

— Я позвоню. Телефон особо не занимай.

— Ты, что, решил сгноить меня на службе, Чернышев?

— Перебьешься.

— Ты откуда звонишь? Со льдины что ли? Зуб на зуб не попадает…

— В машине мы. Едем на объект…

За несколько часов на морозе на площадке ГАИ «амбуланс», который оставляли обычно в крытом гараже с постоянной плюсовой температурой внутри, основательно промерз.

Опытная рука водилы, однако, довольно быстро привела его в норму.

В десять минут одинадцатого «амбуланс» уже обогнул высокий каменный забор. «Колючки» не было видно, но Виктор не сомне вался в том, что и она тоже есть, и что вообще все вокруг напичкано электроникой, включая воспомогательные постройки и, главное, двери.