Дороги на Ларедо - Лэрри Макмуртри

— Почему мама так плачет? Она никогда так сильно не плакала, — проговорила она славно про себя.

И действительно, когда ветер на секунду утихал, до Гуднайта доносились неистовые рыдания Лорены. Он предполагал, что так, наверное, рыдали пленницы в самые страшные минуты своей судьбы. Но самому ему не приходилось бывать ни в плену, ни в женской шкуре и поэтому оставалось только строить догадки.

— Я привез плохие новости. Боюсь, что они сильно расстроили ее, — объяснил Гуднайт. — Сейчас она должна успокоиться.

Но пока этого не происходило. Ну что же, думал он, люди лишались рассудка из-за менее страшных вещей по сравнению с тем, что пришлось перенести этой школьной учительнице.

— Хоть бы она перестала, — сказал мальчик постарше.

— Это не из-за папы, ведь правда? — спросила Клэри.

— Нет. У меня нет причин думать, что у него неприятности. — Гуднайту редко приходилось общаться с молодежью, и от этого он чувствовал себя скованным. А может быть, причиной тому были рыдания Лорены, которые все еще слышались между порывами ветра.

— Вы когда-нибудь п-п-плакали, мистер? — спросил осмелевший Джорджи.

— Редко, сынок, очень редко, — ответил Гуднайт.

— Это потому, что у вас б-б-борода? — Джорджи нравился этот старый дядя, несмотря на все его немногословие.

— Да, думаю, что все дело именно в этом, — согласился Гуднайт.

Наступило молчание. Ветер стих на короткое время, но рыданий уже не слышалось.

— Она перестала. Как вы думаете, мистер Гуднайт, мне пойти посмотреть на нее?

— Нет, давайте подождем. Думаю, она выйдет и позовет нас сама, когда захочет нас видеть.

Они еще постояли с минуту под порывистым ветром.

— На улице холодновато, чтобы ходить босиком, — заметил Гуднайт. — У вас что, ни у кого нет ботинок?

— У нас по одной паре на двоих, — ответил мальчик постарше. — Мама хочет, чтобы мы зря не носили их и надевали только в школу.

— А у вас есть лошадки для д-д-детей? — спросил Джорджи. — Мне так хочется лошадку.

— Джорджи, это же мистер Гуднайт! — в ужасе воскликнула Клэри. Джорджи дошел до того, что откровенно выпрашивал подарок, пока их мать в доме заливалась слезами.

— Все правильно, мисс, — успокоил ее Гуднайт. — Ковбою нужна лошадь.

— Так у вас есть хоть какая-нибудь подходящая, м-м-мистер? — продолжал приставать Джорджи.

Клэри решила, что задаст ему хорошую трепку, как только представится возможность. Она хотела пойти посмотреть, как там мать, но не решалась оставить Джорджи одного с мистером Гуднайтом. Неизвестно, что еще он может попросить у него.

— Мне придется внимательно пересмотреть свой табун, — развеселился Гуднайт. — Я же не могу дать такому ковбою, как ты, первую попавшуюся лошадь.

— Пусть она будет к-к-коричневая, если у вас есть такая, — проговорил Джорджи. — К-к-коричневый мой л-л-любимый ц-ц-цвет.

Разволновавшись, он стал заикаться еще сильней.

— Пожалуйста, возвращайтесь в дом, — пригласила Лорена, появившись в дверях. — Мне жаль, что из-за меня вам пришлось стоять на ветру.

— Это не первый ветер, под которым мне пришлось выстоять, — заметил Гуднайт. Хотя на лице Лорены все еще были видны следы слез, но она успела привести себя в порядок и выглядела даже более спокойной, чем тогда, когда он только приехал к ним.

— Вы, дети, идите в спальню. Ты тоже, Клэри, — велела Лорена. — Мне надо еще минутку поговорить с господином Гуднайтом. Затем мы постараемся вернуться к нормальной жизни.

— Ма, Джорджи выпрашивал лошадь у мистера Гуднайта, — выпалила Клэри, которой хотелось вначале доложить о плохом поведении брата, а потом уже идти в спальню.

— Там, куда поедет мистер, лошадей предостаточно, — отреагировала Лорена. — Не отвлекай меня больше. Иди в спальню.

— Я отправляю детей в Небраску, — проговорила Лорена, как только за ними закрылась дверь спальни. — У меня там подруга, они поживут у нее, пока все успокоится. Честно говоря, я думала, что все это уже кончилось, иначе бы духу моего здесь не было, — добавила она. — Мокс-Мокс сказал, что, если когда-нибудь у меня будут дети, он придет и сожжет их точно так же, как сжег того маленького мальчика. Это было последнее, что он заявил мне перед тем, как уехать со своими мексиканцами.

— Мне надо было уже давно остановить этого типа, — заметил Гуднайт.

— Однако вы не сделали этого, — сказала Лорена. — А ему удалось сжечь четверых ваших ковбоев. И я не хочу рисковать своими детьми.

— Вас можно понять, — согласился Гуднайт. — Они у вас замечательные. Особенно этот маленький говорун. Он уже сейчас знает, что ему надо.

— Он поедет в Небраску вместе с остальными, — продолжала Лорена. — Как только я соберусь, мы сядем на поезд, и их здесь больше не будет. Мокс-Мокс ужасный тип, но он не сможет добраться до моих детей.

— Я думал, что уже все бешеные собаки перебиты в этих краях, — вздохнул Гуднайт. — И его считал убитым, иначе бы не сидел сложа руки. Но, может быть, так оно и есть. Возможно, что объявился какой-то другой выродок.

— Я не могу полагаться на это и рисковать своими детьми, — отрезала Лорена. — Я и так виновата в том, что ушел мой муж. Он не тот человек, чтобы убивать, и это не его дело — охотиться за убийцами вместе с капитаном Каллом.

Гуднайт почувствовал себя неловко. Он тоже приложил руку к тому, чтобы Пи Ай пошел вслед за Каллом, хотя это его, Гуднайта, не касалось. Когда только он научится не совать свой нос в чужие дела, в который раз задавал он себе один и тот же вопрос. Женщина права. Пи Ай не был киллером и не его это дело заниматься такими типами, как Джо Гарза или Мокс-Мокс.

— И вот еще что, — сказала Лорена. — Я думаю, что мы должны закрыть школу, пока эта история не кончится. Если появится Мокс-Мокс, он может сжечь всех детей. Он способен на это — закроет нас в школе и спалит всех до единого. Я не хочу подвергать риску ни своих детей, ни чужих.

— Что, если я поставлю в школе охрану? — спросил Гуднайт.

— Нет, — возразила Лорена. — Это бесполезно. Если бы я знала, что Мокс-Мокс жив, я бы никогда не открыла школу. Только когда он будет мертв и я узнаю об этом, только тогда наступит время учебы. Но не раньше, чем я узнаю о его смерти.

— Тогда я тоже двинусь на поиск и остановлю его сам. Так я буду точно знать, что с ним покончено, а значит, и вы тоже.

— Пусть лучше это сделает капитан Калл, — заметила Лорена. — Я понимаю, что беру на себя слишком много. У меня нет права приказывать и даже предлагать вам что-либо. Но вы пришли и спросили, что я знаю, и я все рассказала. Я видела этого субъекта, а вы нет. И я бы на вашем месте предоставила это дело капитану Каллу.