Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле - Евгения Говоркова-Никифорова

дворе вовсю кипит схватка! Там, быть может, требуется его помощь! А он здесь, во дворцовых покоях караулит девчонку!… Нет, оставлять её одну и впрямь не годится – мало ли, как дело повернётся… Но не так, совсем не так он представлял себе вылазку в город!!!…

Волчонок с досадой стукнул кулаком по дверному косяку. Он давно торчал у закрытой двери в небольшой комнате, где им велено было оставаться – стоял и не решался ослушаться приказа и выйти. Гелия сидела в небольшом деревянном кресле и не сводила с него глаз.

– Скилур… Скилур, прости меня! – тихо промолвила она.

– За что?

– За то, что не сказала, кто мой отец! Наверное, нужно было…

Молодой сармат пожал плечами – какая теперь разница! Да и вела себя девчонка достойно, ничего не скажешь! Может, и впрямь хотела, как лучше…

– Нечего здесь рассиживаться! – вдруг произнёс он. – Нужно выйти – посмотреть, что там!

– Пойдём! – Гелия с готовностью вскочила на ноги – вынужденное бездействие и неизвестность угнетали её не меньше.

– Я пойду! – Скилур хмуро взглянул на неё и указал пальцем на деревянное кресло. – Ты здесь! Будешь ждать!

– Ещё чего!!! – вскинулась Гелия и шагнула ближе, смутив его пристальным взглядом ярко-голубых глаз. – Вместе пойдём! Или тебе неясно сказали – одну меня не оставлять???…

Помедлив пару секунд, Скилур коротко кивнул и открыл дверь, взяв девушку за руку. Она, чуть вздрогнув от прикосновения шершавой ладони, шагнула вслед за ним в полутёмный коридор…

***

…Балкон, на который они выбрались, располагался аккурат над парадным крыльцом, перед которым разворачивалось сейчас основное действие. Укрывшись за высоким парапетом, они мало что видели, но слышали абсолютно всё. Скилур стиснул зубы в бессильной ярости, по лицу его ходили желваки. В глазах Гелии стояли слёзы.

– Отец, зачем???… Как же так???… – время от времени повторяла девушка.

Когда снизу раздался ещё один, незнакомый голос, она заметила, как лицо волчонка на мгновение просияло.

– Кто это? – взглянула она вопросительно.

– Вожак! Pita, отец! – с гордостью пояснил сармат, в голосе которого вдруг послышалась уверенность, неожиданно передавшаяся и девушке.

Борясь с желанием выглянуть и увидеть волчьего вожака, она пыталась разглядеть его между балясинами перил балкона, густо поросшего клематисом и плетистой розой.

– Я тебя ему представлю! – Скилур коснулся её руки. – Потом…

– Когда? – спросила она, сама не зная зачем.

– Когда придёт время…

– Взять их!!! Не щадить никого!!!… Девку брать живьём, остальных прикончить!!! – вдруг послышалось снизу.

Гелия тихо ахнула и, прижав ладонь ко рту, беспомощно взглянула на молодого сармата. Он бросил на неё быстрый взгляд, и в его глазах что-то мелькнуло.

– Гелия, послушай… Ты… доверяешь мне?…

Девушка часто-часто закивала, не сводя с него голубых глаз.

– Тогда не обижайся, не удивляйся и… не брыкайся!…

С этими словами Скилур выпрямился во весь рост, подхватил Гелию и прижал спиной к своей груди, приставив к её горлу кинжал.

– Остановись, Роман Дук! Здесь твоя дочь!!! – резко прозвучал его голос…

***

…Роман не верил своим глазам: его дочь, его Гелия, его маленькая девочка стояла на балконе прямо перед его глазами с кинжалом у горла!… Сармат, державший её, чем-то напоминал сородича, обосновавшегося на ограде с луком в руках, разве что был намного моложе.

– Не смей трогать её! – не выдержал консуляр, в голове которого проносились обрывки жутких рассказов о кровожадности и бесчинствах заморских кочевников-душегубов.

Волки-воины… Выходит, слухи-то не врали…

– Я не трону её, если ты… сделаешь, что скажу! – парень говорил с заметным акцентом, подбирая слова.

– Чего ты хочешь, язычник? – Роман Дук старался унять дрожь в голосе. – Говори!!!

– Ты уведёшь spada… своё войско! Уберёшься отсюда и… оставишь… этот дом в покое!!!…

– Не слишком ли многого ты требуешь??? – консуляр пытался держать себя в руках – воины не должны видеть его слабости даже в такой момент.

– Цена за это – жизнь твоей дочери!!! – не уступал молодой сармат. – У этих земель… уже есть хозяева!!!…

Стук копыт возвестил о прибытии нового отряда всадников. Роман Дук бросил в ту сторону короткий взгляд и замер – в дворцовые ворота въезжали вооружённые верховые воины в тёмно-красных одеждах. До его ушей докатился встревоженный шёпот, волной прокатившийся по рядам византийских ратников и сопровождавшийся их испуганными взглядами:

– Волки! Воины-волки!…

Щемящая боль занозой застряла в груди – Роман Дук понял, что проиграл. На этот раз…

– Отпусти её! – крикнул он. – Я увожу войска…

– Она отправится следом за тобой и прибудет домой в целости и сохранности, даю слово! – произнесла Летиция, вздёрнув подбородок. – Но не раньше, чем последний из твоих воинов покинет пределы моей провинции! Поверь, у меня найдётся, кому проследить за этим…

– Наш разговор не закончен, Летиция Вриений! И когда-нибудь его продолжение тебе очень не понравится!… А тебя, щенок, я запомню! И то, что ты угрожал моей дочери – тоже!!! – консуляр пришпорил коня и, махнув рукой своим людям, направил его к раскрытым воротам, переходя в галоп.

Воины-волки расступились, пропуская византийцев, а затем, повинуясь приказу Майпранга, последовали за ними. Вожак, вскочив в седло, коротко кивнул Летиции и присоединился к своим воинам…

… – Можешь опустить свой кинжал!… Да и руки тоже! – голос Гелии дрожал от напряжения.

Оторвавшись от тела юноши, она вдруг почувствовала что-то похожее на сожаление и, чтобы скрыть смущение, дерзко вскинула на него ярко-голубые глаза…

Эпилог

… – Интересно получается! – усмехнулась Аглая. – То есть, чтобы подтвердить, что Радомир вдовец, я должна поручиться?

– Не только ты. Ещё Марк Ласкарис и Богдан. Местный святоша сказал, трое вас должно быть, в распятого бога верующих… Ну и сложно у вас всё! – не выдержал Майпранг.

Весть о победе, принесённая в становище, едва не померкла перед другой новостью: Радомир и Летиция собирались сочетаться законным браком. Узнав, что стал вдовцом, боярин едва справился с нахлынувшими чувствами, среди которых перемешались горечь потери близкого человека, чувство долга и… облегчение – препятствий перед союзом с любимой женщиной больше не существовало!

Аглая, оставленная в посёлке на случай непредвиденных обстоятельств в компании Богдана, Нила и Корсака, не скрывала искренней радости. Поручиться? Да пожалуйста! Радомир как никто другой заслуживает счастливой семейной жизни!…

Праздник по случаю бракосочетания растянулся на несколько дней. Торжественная часть, включая венчание, проходила, разумеется, в столице. Аркадий Вриений благословил союз своей дочери с боярином из чужих земель, назвав того своим преемником.

Основное же гулянье развернулось днём позже на песчаном побережье близ сарматского становища – ни Радомир, ни Летиция даже помыслить не могли свой праздник без союзников, будь они хоть сто раз язычники! А крестьяне из окрестных деревень с удовольствием поддержали эту идею…

…Через три дня, провожая свадебный поезд, Аглая с Майпрангом заметили одинокого всадника, прилично отставшего от основной процессии.

– О, катепан! – ухмыльнулся вожак, подъезжая